— Располагайся. У меня ещё есть дела в городе. Увидимся днём — не уходи далеко.
Оставив большую часть вещей, старый странник немедленно оставил меня одного и был таков. Всё это выглядело для меня крайне подозрительно. Ночью, в дождь, не сказав ни слова, вместо отдыха уйти куда-то?
Я доверял Кадогану больше, чем кому-либо в этом мире. Старый рыцарь показал надёжность, которой никогда не мог похвастаться ни один людей, которых я знал или даже лишь слышал в прошлой жизни. Удивительно, но он поддерживал меня даже тогда, когда мне доводилось открыто осуждать те или иные общественные нормы, которым, казалось, следовали все. Он злился, осуждал меня за это, но никогда не делал ничего что могло бы мне навредить. Наоборот, покрывал и предостерегал. Глаза уже слипались: путешествие до Виталии было очередным, последним рывком нашего быстрого марша по Таллистрии. Мы оба не спали уже почти неделю… Но отпустить паранойю и любопытство было выше моих сил. Стоило моему учителю скрыться за дверью, как я немедленно сбросил вещи, переоделся, и выскользнул прямо под дождь в открытое окно, благо что это был лишь второй этаж.
Конечно, учитель был намного более сведущ в сенсорике, чем я. Ему не доставило бы никаких трудов выследить меня с помощью чувства жизни. Однако на этот случай у меня был припасён хитрый трюк: прежде, чем выпрыгнуть из окна я окутал себя лёгкой плёнкой смерти. Это должно было если и не скрыть мою жизнь, то как минимум сделать более тусклой, менее различимой. В теории, по крайней мере… Старый странник двигался быстро, очень быстро. Наблюдая его путь в одиночку, создавалось впечатление, что во всех наших путешествиях он сознательно подстраивал свою скорость под ту скорость марша, которую был способен выдержать я. Несомненно, он превосходно знал город. Словно рыба в воде быстрым шагом он скользил по улицам не задерживаясь. А мне приходилось отслеживать его местоположение с помощью чувства жизни, одновременно поддерживать на себе пелену. Всё это требовало немалого сосредоточения, и делать это на бегу было затруднительно. Поэтому я отставал!
Поняв, что таким образом вскоре можно потерять старика из виду, мной было принято решение взобраться на крыши. Сказано — сделано, подтянувшись, я заскользил по крышам ночного города. И после нескольких минут напряжённой, на гране сил и концентрации погони, я нагнал старика.
Странник или не обращал на меня внимание, или всё же не заметил. В итоге мне пришлось преследовать его на протяжении как минимум четверти города, пока он не дошёл до достаточно богатого, трёхэтажного особняка и не скрылся в нём. Я облегчённо присел на крыше, переводя дух и рассматривая здание. Понять, что он там делает, было затруднительно — это строение имело весьма толстые стены, и мои чувства туда не пробивались.
— Доброй ночи, сэр. Не представитесь, прежде чем станете моим гостем?
Раздался сбоку тонкий девичий голосок, заставив меня подскочить и схватиться за меч. Застеклённое тёмным стеклом окно, выходящее прямо на крышу, где я сидел, открылось, явив мне молодую девушку-брюнетку, лет 20–25 на вид.
— Прошу прощения, что побеспокоил. Я не собирался заходить к вам. — успокоившись и сняв руку с оружия, ответил девушке я.
— Вы сидите под моим окном уже несколько минут. Я предположила, что лучше мне не давать вам ещё больше времени набираться храбрости, чтобы залезть в окно, и пригласить внутрь. Но вы утверждаете, что сидите у меня под окном совершенно случайно, и не собирались в него лезть, я правильно вас поняла?
Девушка приподняла бровь, посмотрев на меня с выражением крайнего скепсиса.
— Вы полагаете, что я обманываю вас?
Состроив кирпичом максимально возмущённое типично-рыцарское лицо, спросил я.
— Что вы, конечно же, нет, сэр. — картинно всплеснула руками девушка. — Я совершенно уверена, что вы не собирались ЗАХОДИТЬ ко мне через дверь. Я полагаю, что в ваши планы входило ЗАЛЕЗТЬ в окно.
Несмотря на то что жители Тиала в принципе, судя по всему, не были способны ко лжи, понятие обмана им было вполне знакомо. Ведь обмануть человека можно, не соврав ему ни единым словом… Мне почему-то показалось крайне весёлым, что именно меня, возможно, единственного настоящего лжеца в этом мире, эта девушка подозревает в обмане именно тогда, когда я в нём невиновен. Невзирая на дождь, сырость, ночную прохладу и усталость я искренне расхохотался.
— Честное рыцарское слово. Я не знаю кто вы, как вас зовут, и у меня не было никаких намерений лезть к вам окно и посещать ваш дом каким-либо другим способом. То, что я сижу у вашего окна — это случайность. С тем же успехом я мог сидеть и у окна на вон том доме.
Отсмеявшись и пояснив девушке всё это, я махнул рукой на соседний дом. Вид оттуда на здание, в котором находился Кадоган был ничуть не хуже.
— С таким же успехом не могли бы. Там живёт настоящая карга, она бы точно согнала вас с крыши. — задумчиво протянула девушка.
— А вы, значит, не прогоните?
Улыбнувшись, поднял бровь я.
— Что вы, я не какая-то злобная карга. Сидите сколько хотите, у вас есть моё разрешение. Просто… Это даже как-то слегка разочаровывает. Я всегда мечтала, что настоящий рыцарь залезет ко мне в окно когда-нибудь, а сегодня такая хорошая ночь, и мне не спалось...
— Сэр Горд. Самый настоящий рыцарь, к вашим услугам. Несмотря на то что здесь я случайно, могу залезть в окно, чтобы исполнить вашу мечту. — немного подумав, добавил: — Но только ненадолго. Возможно, скоро мне придётся вылезти обратно и скрыться в ночи.
Девушка оживилась, открыла вторую половину окна, и скрылась в доме крикнув:
— Меня зовут Мелайя!
Вскоре она вернулась, принеся мне мягкое полотенце, и кружку с дымящимся отваром, от которой пахло какими-то травами. Тем временем я осмотрел комнату, где находился: чисто, уютненько, но бедновато: никаких украшений и простенькая мебель.
— Вы живёте одна, леди Мелайя?
— Обращайтесь на ты. Я простая девушка, а не благородная леди. Да, одна.
Мы рассматривали друг друга, пока я вытирался полотенцем, слегка пригубив терпкий отвар. Комплекцию за широким пушистым халатом понять было сложно, однако пышкой она явно не выглядела. Полагаю, моя визави подобных проблем не испытывала — насквозь мокрая одежда позволяла рассмотреть меня вполне хорошо.
— Довольно большой дом для одинокой девушки.
— Достался в наследство. И потом, в Таллистрии большая часть девушек — одинокие. — слегка погрустнев, заметила девушка.
— Вот как? И что же тому виной?
Её глаза расширились в лёгком негодовании.
— Вы смеётесь?
Я неопределённо дёрнул плечами.
— Вовсе нет. Никогда ранее не бывал в вашем королевстве, не слышал про него никаких особых слухов — не до того было. Я впервые прибыл сюда меньше месяца назад, и по дороге успел посетить только одну деревню, в которой надолго не задержался. Конечно, я заметил, что женщин было больше чем мужчин, но так и не узнал, что послужило причиной. Может, вы просветите меня?
Мелайя присела на кровать, смотря на меня округлившимися глазами и молчала некоторое время. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, а потом закрыла, мгновенно передумав.
— Это несколько неожиданно. Не то чтобы здесь был какой-то секрет, но обычно даже не знающие люди узнают в чём тут дело в первой же деревне. Никогда не думала, что мне придётся рассказывать подобные общеизвестные вещи, живя в столице.
— Пока вы ничего и не рассказали. — заметил я.
— Таллистрия — королевство жизни, понимаете? — помассировав виски, сказала девушка.
— Не понимаю. Что вы под этим подразумеваете? У вас живёт множество мастеров жизни?
— И это тоже. Я не знаю подробностей, но на территории королевства есть своеобразная… странность. Здесь слишком много жизни, в буквальном смысле. По крайней мере, так говорят жрецы.
— И где здесь связь с одинокими женщинами?
— Жизнь есть жизнь. Жизнь порождает жизнь. Девочки рождаются чаще мальчиков, вот и всё. Зверьё в лесах тоже плодится с невероятной силой. Искусство жизни даётся людям легче, и потому у нас лучшие мастера и лучшие целители. — пожала плечами рассказчица.
Интересно. Значит, своеобразная природная аномалия? Жизнь порождает жизнь… То же самое говорил мне демон. Выходит, для смерти верно обратное? Я вспомнил, как мне удалось создать из нитей смерти нечто, что начало лавинообразно уничтожать жизнь в той твари на побережье. Направляя жизнь, местные мастера-целители могла залечивать невероятные раны. Возможно, что, направляя смерть диаметрально противоположным образом, мне удастся создать своеобразный самоподдерживающийся конструкт, который будет пожирать жизнь? Идеальное оружие…
— В Ренегоне говорят, что у них лучшие мастера жизни. — припомнил я слова наставника.
— Пфф! Старые зазнайки. Им просто стыдно признаваться, что женщины превзошли их в чём-то. — сморщив лицо, Мелайя спародировала священника: Первый избранный жрец Отца были мужчиной, и сам Отец — мужчина, поэтому женщинам никогда не удастся бебебебе и никогда не достичь бебебебе...
Я фыркнул. Кажется, даже самые добрые и правдивые люди не смогли избежать некоторых недостатков, вроде лёгкого шовинизма… Это было так знакомо.
— Полагаю, если чему меня и научила жизнь, так это тому, что женщин не стоит недооценивать.
Мелайя слегка лукаво и довольно улыбнулась на это заявление.
— Раз уж ты узнал что хотел, может, тогда расскажешь мне, что ты делал на крыше, раз не собирался залезть в окно и соблазнить невинную деву?
Девушка подпёрла рукой подбородок и захлопала ресницами, состроив трогательно-невинное лицо. Я посмотрел на это с крайним скептицизмом.
— Нет, это не сработает.
— Попытаться стоило.
Слегка подумав, я пришёл к выводу, что в моей слежке за наставником нет ничего секретного или криминального. Поэтому можно рассказать.
— Следил за своим наставником.
— Следил? Зачем?
— Он ушёл ночью, в дождь, сославшись на какие-то дела в городе. Звучит довольно подозрительно, не находишь?