— Это не то, что я хотел. Скажи, что сейчас небо красное. Это приказ.
День был пасмурный, и солнца было не видно: большая часть неба была затянута тучами. Там не было видно ни единого красного лучика, так что зацепиться было решительно не за что. И девушка молчала. А потом начала бледнеть. И я почувствовал, как жизнь уходит из неё, перетекая ко мне! Клятва начала убивать её из-за неисполнения прямого приказа!
Нет, так дело не пойдёт. Я взял Киану за плечи, встряхнул, и сосредоточился на связующей нас нити, пытаясь заставить жизнь влиться в неё обратно. Сперва мне это удалось… но лишь сперва.
— Скажи. Что. Небо. Сейчас. Красное. — отчеканил я, глядя ей в глаза.
Процесс ускорился. Клятва начала убивать её всё быстрее и быстрее.
— Выполняй приказ! Именем твоей крови, ты должна сделать это! ДОЛЖНА! — заревел я.
— Небо… красное… как кровь… — словно преодолевая чудовищное сопротивление, выдавила из себя мертвенно-бледная черноволосая девушка, глядя на меня невидящими глазами. И всё прекратилось.
Небеса не разверзлись. Ничего не изменилось. Но моё предположение о том, что есть некий внешний фактор, что мешает людям лгать, был полностью подтверждёно. С того самого момента, когда я узнал об этом от наставника, мне ни на секунду не верилось, что даже божество могло бы создать общество, в котором нет лжецов. Слишком хорошо я знал людскую природу… И слишком сильно ей не соответствовали люди в королевствах. Так просто не могло было быть. Я не чувствовал влияния на себе — вероятно, этого не знали и другие люди. Возможно, это можно было объяснить враждебной средой, изобилием чудовищ-людоедов, молодостью мира, божественным воспитанием, или даже отличающейся физиологией… Но картина мира, в котором нет лжецов и убийц, нет столь привычной подлости и злонамеренного обмана, мира, где рыцари действительно благородны, а лорды и короли действительно самоотверженно служат народу всеми, была для меня столь дикой, что я просто не мог в это поверить. И оказался прав.
Я позволил довольной улыбке появится на лице. Чтобы это не было, теперь я знал: это можно сломать.
По мере того как я перекачивал отобранную клятвой жизнь обратно, на лицо Кианы возвращался румянец. Тяжело отдышавшись, она наконец спросила:
— Что… Что это было?
— Это была свобода. Полагаю, сегодня ты получила немного истинной, настоящей свободы. — медленно ответил я, улыбнувшись ей.
Закапал дождь. Девушка мелко подрагивала, ещё не отойдя от пережитого, и я заботливо укутал её плащом. В конце концов стоит заботиться о приобретениях, которые должны прослужить долго.
Глава 66
В назначенный день Бролан не изменил своим привычкам — в то же время поглощал свой традиционный скромный обед в “Белом мёде.” Я присел напротив.
— Ты нашёл людей?
Наёмник указал взглядом на сдвоенные столы в углу таверны. Там сидело десять мужиков разной наружности и с интересом наблюдало за нами.
— Здесь многовато ушей. Предлагаю прогуляться за город. У меня там оборудовано местечко как раз на этот случай.
Наёмник быстро, по-солдатски, расправился с остатками обеда за полминуты, и махнул рукой остальным. Все приведённые им люди были в доспехах и с оружием разного калибра — собираться им не пришлось.
До места, где сидел пойманный кабан, мы добирались молча. По моей просьбе девушки организовали здесь кострище, небольшой запас специй, и повалили пару деревьев, чтобы было где присесть.
— Присаживайтесь. Разговор предстоит долгий.
Наёмники, впрочем, не присели. Строго наоборот, они поудобнее перехватили оружие и принялись подозрительными взглядами осматривать поляну. Один из них, единственный полностью седой мужик со рваным шрамом на шее, взял слово:
— Не слишком приятное место вы выбрали для разговора ваша милость. В наших лесах, конечно, Его Величество давно всю гнусь выбил, ан нет, что-то да заведётся. А тут кабаном попахивает — не иначе тропа рядом. Как бы не выскочил вепрь какой…
— Никогда не пробовали только что забитого кабана?
— Как-то не довелось, ваша милость. Кабана я всякого пробовал, но вот столь свежего — нет. Не ловят их живьём: опасное это дело. А уж остальные, наверно, и подавно.
— Тогда у меня для вас небольшой сюрприз. Полагаю, вы в состоянии справиться с кабаном, что сидит в яме?
Я подошёл к замаскированной ловушке и снял дёрн. Кабан в ней громко захрюкал. Реакция наёмников была немедленной: в ответ на хрюканье они мгновенно ощетинились оружием. Двое мужиков с копьями вперёд, остальные по бокам, а трое натянули луки в сторону ямы.
— Не волнуйтесь, кабан тут уже неделю сидит, вас дожидается. Если до сих пор не выбрался, значит, не может.
По жесту седого два парня с копьями аккуратно подошли к яме и посмотрели туда.
— Энмар, это работа по тебе, — сказал один из копьеносцев, средних лет крупный и широкоплечий мужчина с пшеничной бородой.
Один из лучников, рыжий, худощавый, но жилистый парень лет 25–30, подошёл к яме, внимательно прицелился и выпустил в кабана стрелу. Точно в глаз. Свинка громко завизжала. Тот неторопливо достал вторую стрелу, прицелился, и пронзил второй глаз. А затем третью, куда-то в шею… На третьей стреле вепрь затих.
— Доставайте его оттуда. Полагаю, никто из вас не откажется от свежего жареного мяса?
— Дураков нет, ваша милость. Кто же откажется, когда сам рыцарь-странник тебя свежатиной угощает. Тут бы и король не побрезговал. — усмехнулся в бороду седой.
Пока остальные наёмники споро вытаскивали кабанью тушу из ямы, разделывали, и разводили костёр, я решил переговорить с седым. Судя по всему, в этой компании он был, если и не командир, но самый авторитетный наёмник уж точно.
— Что Бролан рассказал вам? — начал я с проверки болтливости наёмника.
— Сказал что есть выгодное предложение, на которое мы можем согласиться. Опасное, но прибыльное.
— И всё? Больше ничего не сказал — я прищурился.
— Бролан не из болтливых, ваша милость. Да и мы всё тут тоже. Болтунов в нашей среде вообще не любят — помню я одного парня, что любил всё похвастать своими любовными успехами.
— И что с ним стало? — с интересом осведомился я.
Люди Тиала не убивают людей — это я точно знал. Интересно, могут ли подставить…
— Съели его. Никто с ним в карауле на пару стоять не хотел, так достал всех, потому и стоял один. А на караван стая чёрных лис вышла — вот его и задрали. Прочие. кто парами были, подстраховали друг друга, подняли тревогу, отбились почти без потерь… А вот болтуна недосчитались.
Седой наёмник степенно погладил бороду. Не тяни, высказывай уже своё дело — прочитал я в его глазах.
— Меня зовут сэр Горд. Я собираю экспедицию. Тайную, опасную, но очень важную. В неё пойдут только те люди, которые принесут мне вассальные клятвы. Пожизненные. Экспедиция на крайний север. И мне бы хотелось, чтобы всё, что я об этом скажу, осталось втайне, даже если вы откажетесь.
Седой слушал внимательно, не кривясь и не делая комментариев.
— Надо полагать, собирать одних юнцов вы туда не хотите, — скорее констатировал факт, чем спросил седой.
Я молча кивнул. Седой думал. Остальные тем временем развели костёр и начали поджаривать первые тонкие ломти кабанины.
— Давайте так, ваша милость. Парни мы, конечно, не из болтливых, но если спросит кто о вас — чего нам молчать? Заплатите нам по блестяшке, каждому, и тогда, можете быть уверены, если кто спросит, так и скажем: заплатили нам за молчание, а потому без королевского повеления будем молчать, аки рыбы… Если ваше предложение нас устроит, то будет хорошим авансом, а если нет, разойдёмся каждый своей дорогой — мы с прибытком, вы без опаски что кто-то проболтается.
Блестяшкой в простонародье именовали платиновую монету. Учитывая, что зарплата наёмников составляла от 5 до 20 монет в день, даже если брать по верхней планке, на эти деньги можно было нанять весь десяток на месяц. Впрочем, деньги у меня были, и я слишком хорошо знал, как жадность нанимателя может вести к смерти. Поэтому я молча достал кошелёк, отсчитал одиннадцать монет и передал их седому. Тот спокойно встал, передал каждому из наёмников по одной монете, прошептав пару слов на ухо. Затем взял первый поджаренный ломоть кабанины и принёс его мне. Мясо было нежнейшее...
— Вы командир десятка? — спросил его я.
Седой только покачал головой.
— Нет. Лишь старик, что прожил дольше других, и потому меня уважают.
— Они доверяют вам переговоры с нанимателем?
— Знают, что условий лучше, чем выбью я, они не смогут, — пожал плечами наёмник.
— Хорошо. Диспозиция такая — мне нужна опытная команда, которая сможет пойти на прорыв через опасные земли. Исходя из того, что я о них знаю, там может водиться самая разная дрянь, поэтому в одиночку я могу там и не пройти. А вот команда может пройти. Понимаете, о чём я?
— Если попадается тварь, или группа тварей, от которой отряд не может уйти, и которую не может победить, разумным выходом будет оставить одного или несколько бойцов задержать их, и уйти основной частью группы. — хладнокровно подтвердил седой.
— Верно. Я знаю, это не то дело, на которое вам хотелось бы идти — Бролан просветил меня. Поэтому я готов посвятить в рыцари всех, кто выживет по итогу экспедиции.
Седой с непроницаемым лицом смотрел в костёр, отведя от меня взгляд. Остальные стояли чуть поодаль, у костра, но на поляне была прямо-таки мёртвая тишина, прерываемая лишь редким треском костра. Уверен, они подслушивали наш разговор, просто не подавая вида.
— Вас не турнут из ордена за такое, ваша милость?
— Вы когда-нибудь слышали, чтобы орден странников исключал своих членов?
— Нет.
— Вот и я нет. В любом случае это моя проблема. Посвятить вас я успею.
— Сколько вернётся? — тихим, хрипловатым шёпотом спросил седой.
Я неопределённо пожал плечами.
— Я бы предпочёл, чтобы всё. В случае успеха предприятия верные люди мне ещё пригодятся.