– Это, – отвечает Первый, показывая на себя, – существует. Оно не живет. Понимаешь?
Глаза Нер ярко вспыхивают.
– Думаю, да.
– Если хочешь заключить сделку с Первым, – вмешивается Веспер, – то должна помочь и мне. Он под моей защитой.
– Ладно, – бормочет Нер. – Я подумаю, хотя это не особо похоже на предложение.
Веспер ничего не говорит – но это и не нужно. Они с мечом знают, что полуживая заглотила наживку.
– Пойдем со мной, – решается Нер, пытаясь скрыть радость за маской раздражения. Она смотрит на Веспер и поднимает палец.
– Не ты.
Ищейка навостряет уши. Через них Самаэль слышит шаги Веспер и ее сердитый голос, обращенный к козлу. Он снова накрывает тканью каменную плиту вместе с находящимся под ней содержимым и перемещается к двери прежде, чем она заходит.
Появляется Веспер, продолжая говорить и разрезая руками воздух.
Козел орет на них, и Веспер гладит его по голове.
– Вот вы где. Я вас уже два часа ищу, Нер так быстро объяснила дорогу, что я не уловила последние указания. Уверена, она специально так делает, чтобы меня принизить, как будто я все еще та маленькая девочка, которую она помнит. Я говорю себе, что так она просто скрывает свою привязанность, но иногда в это трудно поверить. – Веспер мотает головой. – А еще я не знаю, что они с Первым задумали, и это меня тревожит.
Самаэль удостоверяется, что она закончила.
– Можно с тобой поговорить?
Она поднимает на него глаза, немедленно собираясь.
– Давай.
Он подходит к каменной плите.
– Мне трудно это объяснить. Помнишь наше первое путешествие, когда на болотах у Рухнувшего Дворца мне пришлось рассказать о нашем деле Вспятившей, чтобы нас пропустили?
– Конечно. Но это было очень давно, почему ты вспомнил об этом сейчас?
– Когда наши сущности соединились – кое-что во мне изменилось. Я… стал видеть все более четко.
– О чем ты?
Полукровка задумывается.
– Когда командор рыцарей Нефрита и Пепла превратил меня в это, – он едва не добавляет слово «посмешище», – тот человек, которым я был, смешался с сущностью инферналя, которая, в свою очередь, тоже была смесью – инфернальной и человеческой жизней командора. Со следами других инферналей, которые коснулись его сущности, например Нелюди.
Очень долгое время в моей голове жил хаос образов и чувств. Я не знал, какие принадлежат мне, а какие – им. Иногда в час нужды из ниоткуда всплывали знания, или я вспоминал кого-то, с кем никогда не был знаком, но у меня не было способа постигнуть это знание. То же самое происходило с эмоциями. Они были, но зачастую исходили от моего создателя или от Нелюди, и я не мог узнать, кому они принадлежат. Вспятившая это изменила.
Веспер открывает сумку и достает флягу, медленно отхлебывая супа по мере рассказа Самаэля.
– Из-за вмешательства Вспятившей я вижу, где заканчиваются они и начинаюсь я. Теперь внутри у меня больший порядок, и я могу воспользоваться их знанием, когда необходимо.
Веспер снова отхлебывает.
– Звучит отлично.
– Значит, я плохо рассказываю.
Он стягивает шлем, и его длинные волосы рассыпаются по плечам.
– Раньше я хотел убить всех инферналей. Я их ненавидел.
Веспер сочувственно улыбается.
– Они отняли у тебя жизнь.
– Да. Отняли. Но какую жизнь? Я думал, что желание уничтожить инферналей исходит от моей человеческой сущности, которая постепенно одерживает верх. Но все оказалось сложнее. Инфернали часто сражаются друг с другом. То, что я считал ненавистью, так же исходит от Нелюди и командора, как и от человека, чье имя я себе взял.
Я пытаюсь сказать: когда мы впервые встретились, я цеплялся за мысль, что здесь, – он стучит кулаком по груди, – душа человека. Но это не так. Я не человек – и не инферналь. Я что-то другое, сумма разных частей моего наследия. – Он поднимает на нее глаза. – И каждой из них до́лжно отдать положенную честь.
От рыбака, которым я был, мне досталась морская жизнь, собственное судно и свобода, которую оно мне дает. И Ищейка, разумеется.
Полупес радостно гавкает.
– От той части, что когда-то любила Империю, – служба тебе. Мне всегда казалось правильным, что я вступил в твой Орден Сломанных Клинков. Но чтобы быть настоящим рыцарем, я хотел заполучить меч.
Веспер указывает на плиту.
– Именно поэтому мы здесь.
Он замирает, понимая, что тянет время, понимая, что она это знает.
– Знаю, никогда мне не носить оружия рыцарей-серафимов, но живущая внутри алчность требует меча. Особого меча. Под стать мне. Думаю, твоим рыцарям тоже не хватает достойного оружия. Когда они сломали свои клинки, что-то сломалось и у них внутри.
Веспер опускает глаза. Глаза полукровки замечают изменение в ее эмоциях: она знает, что он прав.
– Да, – соглашается она, – и если мы намерены противостоять Империи, мне нужно, чтобы они вновь обрели цельность. Итак. Что там насчет нового оружия? Твой эксперимент сработал?
Он манит ее за собой и направляется к накрытой плите. Веспер подчиняется, и Самаэль берет край ткани и стягивает ее, открывая взору мечи – мутно-серые клинки с красными рукоятками и латунными навершиями. Точно такой же формы, что и мечи рыцарей-серафимов, но на оттенок светлее и на дюйм длиннее.
– Что скажешь?
За плечом у Веспер открывается глаз, и воздух наполняется тихим гудением.
– Они наполнены сущностью.
– Да. Сущностью, которую я собрал во время битвы за Новый Горизонт. Она инертна. Клинки не будут реагировать на ложь или присутствие инферналей, но их можно активировать песней рыцарей или моей волей. Это какая-то форма некротеха, но Нер ее использовала, чтобы оживить сущность, а не плоть. – Пару мгновений он смотрит на нее, а потом добавляет уже тише: – Ты так и не сказала, что думаешь.
– Что я думаю? Я думаю, что это невероятно. Правда, не знаю, что скажут мои рыцари. Это именно то, что им нужно, но я знаю, что им нелегко будет принять некротех, – улыбается она Самаэлю. – Не волнуйся, я с ними поговорю. Я хочу, чтобы все сработало. Это не просто оружие, эти клинки олицетворяют новый путь. Они – символ. Так же, как и ты.
Самаэль отвешивает легкий поклон.
– Спасибо, Веспер. Это много для меня значит.
– Но у меня все равно есть вопрос. Когда ты работал с Нер, ты понимал, чего она хочет достичь?
– Да. Нер умирает. Она ищет способы переместить свою сущность в другую оболочку. Для этого-то она и восстанавливала Дивенбург.
– Я не понимаю.
– Когда-то город являлся гигантской оболочкой для Нелюди. Злость ее уничтожила прежде, чем ей удалось закончить строительство. Нер намеревается завершить работу.
– Нер хочет стать городом?
– Не совсем. Нелюдь была достаточно большой, чтобы заполнить Дивенбург, и поэтому приходилось расширять город, чтобы приспособиться к ее размерам. Если бы задумка Нер увенчалась успехом, она бы стала скорее чем-то вроде духа в теле-городе.
Веспер хлопает в ладоши.
– Так вот почему она хотела изучить Диаду! Она искала способ присоединить свою сущность к другим созданиям.
Самаэль кивает.
– Да. Она способна создать новую оболочку – человеческое тело или некротическую структуру, подобную этой. Но она не может перенести свою сущность. Без чужой помощи она заперта в своем теле.
– Ты можешь помочь?
– Не знаю. Возможно, я в силах посодействовать.
– А Первый?
– Возможно.
– Вот что я думаю. Забирай мечи, нам пора.
Глава восьмая
Из открытого кожуха двигателя поднимаются ароматы горелой резины и обожженного металла.
Уже какое-то время Странник смотрит на него.
– Можешь починить? – спрашивает Джем.
В качестве эксперимента Странник тыкает кожух. Затем пинает. Затем качает головой.
– Я знал! А я говорил! Говорил: если не перестанешь так гнать лодку, то двигатели сгорят. Несколько раз тебе это повторил, но ты не слушал! А теперь нам кон… – Он чувствует на себе взгляд Рилы и обрывает себя на полуслове, добавляя в голос спокойствия: – А теперь нам придется придумать другой способ попасть на Феррус. Есть идеи?
Глубоко вздохнув, Странник закапывается в свои вещи и достает короткую пластиковую палку. Одним простым движением палка удлиняется, и на ее конце появляется гребная лопасть. Странник вручает весло Джему.
– Издеваешься? Мы никогда… – Странник строго смотрит на Джема, – не доберемся до цели, пока не стронемся с места.
Странник кивает, улыбается Риле и достает второе весло.
Пока мужчины заняты делом, Рила исследует территорию. Триумфально обнаруживает еще одну палку и на пробу ее трясет.
Ничего не происходит.
Она предпринимает еще одну попытку, на этот раз сильнее.
Палка резко раскрывается, и лопасть бьет ее по лицу.
Рила изумленно на нее смотрит. Быстро моргает, делает прерывистый вдох, подносит палец к губам. Никаких слез. Кивая, Рила садится к борту и помогает грести.
Проходят часы, все трое с головой погружены в работу. Время от времени Джем оборачивается к лежащей Дельте. На мгновение ему кажется, что ее глаза открыты и безжизненно смотрят в небо, но когда он перепроверяет, они вновь закрыты. Периодически, когда начинают ныть мышцы или когда до него доходит острота их положения, он прерывается и сверлит взглядом Странника.
– Давай отдохнем, – наконец заявляет он, откидываясь назад.
Странник поднимает бровь, но грести прекращает.
Когда уставшие руки получают короткую передышку, Странник проверяет навикомплект. Тот показывает, что они отклоняются от курса. Он демонстрирует прибор Джему, укоризненно тыча пальцем в экран.
– Что? Я тут ни при чем. Ты слишком быстро гребешь!
Странник закатывает глаза.
– Если мы хотим двигаться по прямой, тебе придется грести в моем ритме.
Они снова садятся на весла, теперь работая более слаженно. Когда Джем останавливается, чтобы взглянуть на Дельту, то выпадает из ритма. Странник легонько постукивает веслом по борту шаттла.