– Нет.
Из люка показывается гладкий черный шлем Первого.
Дженнер кивает.
– Значит, ты это сделала. Ты говорила, что собираешься, но я никогда особо не верил.
Первый легко приземляется рядом с ними. Смотрит на Дженнера.
– Я тебя знаю.
Дженнер лишь на мгновение оборачивается на безликое забрало и вновь возвращается к Веспер.
– Прости. Я не могу этого сделать, пока – не могу.
Веспер смотрит, как он шагает обратно к куполу, и кусает губы.
– Время выбрано неудачно, – говорит она Первому.
– Я ему не нравлюсь. Его тревожит мое присутствие.
– Разумеется, оно его тревожит! Ты же пленил его и допрашивал!
– Это одна… из возможных причин.
Она вздыхает:
– Пока что держись от него подальше, ладно? Я с ним поговорю.
– Пока что подчинюсь твоим желаниям.
– Хорошо.
Позади нее из корабля выпрыгивает козел и начинает принюхиваться к местной растительности.
– Что насчет меня? – спрашивает Самаэль.
Она вновь кусает губы.
– Лучше, чтобы ты тоже остался здесь, пока я не сообщу им неприятное известие.
Он кивает.
– Удачи.
Она уходит – и чем дольше раздумывает над предстоящими переговорами, тем медленнее становится ее шаг. Дженнер ушел недалеко. Он стоит на краю лощины и смотрит на купол и на рабочих, висящих на тросах в разных местах.
– Как только я увидел корабль, то сразу подумал, что на нем ты, – произносит он, не отрывая взгляда от купола. – Ты мне говорила о своих планах. Не то чтобы я этого не предвидел. – Он замолкает. – Но когда я вновь увидел Первого, узрел его своими глазами, я… я понял, что не готов. Передаю свою судьбу в твои руки.
Веспер качает головой.
– Не говори так. Я на тебя не злюсь. Вообще-то я хотела перед тобой извиниться.
– Передо мной?
– Да, за то, что поставила тебя в безвыходное положение, и я сейчас не про Первого.
Он слушает ее объяснение ситуации с Семерыми, что они охотятся на нее, чтобы разрушить ее мечту о новом мире, прежде чем она осуществится, и что, если он останется на ее стороне, то будет заклеймен предателем Империи, которую он любит. Пока она говорит, за ее плечом приоткрывается глаз и, щурясь, глядит на мужчину.
– Все в порядке, – произносит он, прежде чем она заканчивает. – Я уже знаю про Семерых.
Она изумленно распахивает глаза.
– Ты знаешь?!
– Хорошим был бы я Линзой, если бы не знал.
Он останавливается, с тщанием подбирая слова.
– Хотел бы я, чтобы все сложилось иначе, правда, но мое место здесь, и я исполню свой долг, какова бы ни была цена.
– Спасибо, – тепло отвечает она. – Не знаю, справилась бы я без тебя.
Его щеки бледнеют, и он кивает.
– Я тебе уже не нужен, Веспер, и больше не понадоблюсь. Ты уже далеко не та маленькая девочка, которую я встретил на холме много лет назад.
Оба на мгновение замолкают, напряжение между ними нарастает. Веспер понимает, насколько он сейчас близко: можно протянуть руку и коснуться. Между тем глаз продолжает с подозрением его оглядывать.
Наконец Веспер прочищает горло:
– Я хочу, чтобы ты знал: я собираюсь попробовать переговорить с Семерыми, когда они появятся. Если есть хоть какая-то возможность избежать кровопролития, я ею воспользуюсь. А теперь нам надо готовиться к битве. И для этого мне нужен стратег. Ты.
– Трудно строить планы, если мы не знаем, какая у нас будет армия.
– А нам известно, с какой армией нам предстоит столкнуться?
Дженнер кивает.
– Морем сюда не добраться, так что можно предположить, что они сгрузят транспорт и войска на берегу и остаток пути пройдут по суше. С ними дворец Альфы, так что у них будет база, откуда можно запускать артиллерию и обслуживать небесные корабли.
– Если мы хорошо укрепим свою оборону, то, по-моему, мы вполне сможем устоять против их армии, а еще я знаю, что у нас тоже есть небесные корабли, которые мы можем противопоставить имперским. Но если Альфа отправит в битву свой дворец, то не представляю, как мы вообще сможем ему противостоять. Если честно, то для тебя лучшим решением было бы рассредоточиться. Они бы годами тебя выслеживали, и не факт, что когда-нибудь нашли бы.
Веспер хмурится.
– Этого недостаточно. Если мы рассеемся здесь, то они выследят нас поодиночке. Наша единственная надежда в том, чтобы сражаться вместе.
– Думаешь, это возможно? Я видел личные дела, и бо́льшая часть этих людей привыкла командовать. Переговоры о мире – это одно, но почему ты думаешь, что тебя послушают, когда наступит время сражаться – а оно ведь непременно наступит?
– Об этом позабочусь я. Твоя забота – небесный дворец.
Он кивает.
– Мне нужны варианты, Дженнер.
Он снова кивает, избегая ее взгляда.
Веспер стоит на краю лощины, купол находится позади. Самаэль – за ее правым плечом, – Первый за левым. Козел застыл в драматичной позе где-то на середине скальной стены.
В лощине появляется группа узурпетов, полукровок, раздавшихся в размерах благодаря оскверняющему прикосновению Узурпатора. Этот отряд, в котором смешались мужчины и женщины, яро мчится в их направлении, подобно спущенным с привязи псам. Каждый примерно в два раза крупнее Веспер, каждый их бицепс – размером с ее голову.
Она наклоняется к Первому, максимально снижая голос при приближении зеленокожих гигантов:
– Я думала, что каждое новое поколение узурпетов меньше предыдущего.
– Это так. Тысяча Гвоздей… это исключение. Поэтому я их и позвал.
Бо́льшая часть в броне – снятой с транспорта обшивке, покорившейся перековке и прикрепленной к их коже. У многих с собой оружие ближнего боя, кое у кого стальные луки, а у одного – гарпунное ружье, выдранное с корабельной палубы.
Их предводительница не отличается размерами, но маленькой ее назвать точно нельзя. К ее лбу прибита пластина из черного металла, будто утекающая прочь от ее плоского носа, как если бы ее лицо было самолетным трапом. Из-под краев пластины выглядывают шрамы, свидетельствуя о старых ранах.
Она втыкает в землю трехметровую трубу, на конце которой болтается флаг со схематичным изображением зеленого черепа с гвоздями вместо зубов.
– Мы прийти, – басовито заявляет она.
– Да, – соглашается Веспер. – Добро пожаловать в Горн. Я Веспер, а это…
– Ты маленькое, – прерывает ее узурпет. – Я Плоская Башка. Думала, ты больше. – Она тыкает в Первого. – Этого мы знаем. Мы уважаем. – Тыкает в Самаэля. – Мы знаем Хозяев. Меньше уважаем, но уважаем. Тебя не знаю.
Веспер натягивает широкую улыбку.
– Именно поэтому мы здесь – чтобы поговорить и узнать друг друга. В Горне все равны.
Плоская Башка ржет, остальные ржут вместе с ней, и этот звук разносится по лощине.
– Мы не равны. А разговоры разговаривать – это долго. Хочу узнать твою руку.
Улыбка Веспер гаснет.
– Мою руку?
– Слова – это просто. Я хочу почувствовать правду твоей руки. – Она разминает пальцы и хрустит костяшками. – Давай. Пусть наши руки встретятся.
Веспер обменивается взглядом с глазом за ее плечом. Он не в восторге от увиденного.
– А мы не можем просто поговорить?
Плоская Башка хмурит лоб, и пластина отбрасывает тень на ее глаза.
– Руки!
– Ладно, хорошо… руки.
Веспер тоже разминает пальцы. На фоне пальцев узурпета они выглядят до ужаса нежными. Она раздумывает, не лучше ли будет отступить, чем познать унижение. В глубине души она надеется, что это просто предложение пожать руки, но в ножнах ворочается меч, намекая, что все-таки нет.
Веспер нерешительно подходит, и Плоская Башка в ожидании протягивает к ней ладонь.
Она делает еще один шаг, более уверенно, смиряясь с тем, что, наверное, будет очень больно, но зная, что даже кости со временем срастаются.
Глаз предупредительно поворачивается налево, и Первый приходит в движение. В воздухе мелькает размытое черное пятно, и инферналь, опередив Веспер, хватает протянутую руку Плоской Башки. Останавливается, давая полукровке время собраться, после чего заставляет ее медленно опуститься на колени.
– Ты меня знаешь. Я Первый, и у меня… соглашение с Веспер. Знай, что я ее рука, и я лишь одна из них.
Плоская Башка пытается сопротивляться, огромные мускулы ног дрожат от напряжения. Наконец она улыбается.
– Что ж. Теперь у тебя есть и наши руки. Они больше.
Первый отпускает ее и отходит за спину Веспер, которая предлагает свою руку узурпету.
Плоская Башка принимает помощь и поднимается.
– Мы пойдем за тобой.
– Спасибо, но я правда считаю нас равными, и мы способны вместе найти выход.
Плоская Башка сжимает ее руку, на удивление осторожно, затем забрасывает ее на плечо так же легко, как и плащ. Веспер выдыхает от изумления, но за радостным воем узурпета никто этого не слышит.
– Тысяча Гвоздей с Веспер!
Так они идут к куполу, и если сначала Веспер краснела от смущения, то теперь счастливо улыбается.
Веспер оглядывает выделенную ей комнату – небольшое, но функциональное, еще не обставленное пространство. Она пытается понять, что сюда нужно добавить, чтобы комнату можно было считать своей. На данный момент тут есть кровать из плотно пригнанных друг к другу кубов мутигеля, а ее вещи кучей сложены рядом с ними. Мало похоже на дом.
И все же, когда она пытается думать о доме, ни одна картинка, всплывающая в сознании, не подходит. Она помнит дом, в котором выросла, с его мириадами несовершенств и собственным характером. Она помнит свои безликие покои в Сияющем Граде. И то и другое ныне для нее утрачено.
Как бы то ни было, разум Веспер уплывает к горизонту; ее самые светлые воспоминания о Сияющем Граде относятся к тому времени, когда она смотрела на него издалека, когда он являлся окутанной великолепием тайной. И наоборот, самые светлые воспоминания о доме у нее появились, когда она рисковала жизнью на другом конце мира. Как только она возвращается домой или в Сияющий Град, ее начитает снедать тоска по путешествиям.