Следующим подходит доктор Грейнс, чья белая куртка украшена схематичным символом Крылатого Ока. Он встает перед ней на колени, и она неловко ему улыбается.
Он этого не видит, ибо почтительно склонил голову.
– Крылатое Око да охранит, оценит и осудит.
– Надеюсь, мы сами сможем себя защитить.
Доктор Грейнс кивает.
– Да. Уверен, вместе мы сделаем все как надо.
– И по сдельной цене, да? – добавляет новый голос. Он принадлежит крупному мужчине, который утопает в богатстве и самодовольстве, сидя на только что остановившейся телеге.
Доктор Грейнс пронзает новоприбывшего взглядом.
– Не все решается монетой, Эззи.
– Ах, но ведь «монета», друг мой, – понятие многогранное! Мы все собрались здесь ради торговли, чтобы что-то продать или что-то купить. Не смотри на Эззи свысока лишь потому, что он привязан к материальному.
– Так, – обрывает их Жестокая Судьба, – уверена, у Веспер есть дела поважнее, чем выслушивать ваши склоки.
– Эззи готов подписаться под каждым словом, великий лидер, – отвечает купец с льстивой улыбкой. – Нам следует проникнуться духом товарищества и взаимной выгоды, запечатать его в сердце, да? Именно поэтому я желаю говорить с нашей великой, юной и доброй Веспер, чтобы сделать ей важное, актуальное предложение.
Он обращает свою улыбку к Веспер и хлопает по месту рядом с собой.
– Не соблаговолишь ли запрыгнуть сюда? Или предпочитаешь более уединенное место, вдали от болтливых языков?
Веспер поднимает руки.
– Я хочу поговорить с тобой, Эззи, со всеми вами, – она удостоверяется, что доктор Грейнс ее слушает. – Но сперва я бы хотела пообщаться с Жестокой Судьбой наедине. Остальные могут располагаться здесь, как дома. Скоро и мы поговорим, обещаю.
Макс и Макси ждут едва заметного сигнала Жестокой Судьбы и принимают приказ, ведя остальных в Горн.
Проходя мимо Веспер, доктор Грейнс останавливается.
– Прошу простить мою дерзость, но я был бы очень признателен, если бы мы смогли побеседовать как можно скорее.
– Разумеется.
Тут же подкатывается телега Эззи.
– И не забудь прийти к Эззи. Чтобы выиграть, нужно сыграть!
Веспер ждет Жестокую Судьбу на краю лощины, наблюдая за тем, как остатки делегации Вердигриса вползают в Горн. На мгновение она забывает о проблемах, заметив козу, которую раньше не видела.
– О, привет, – произносит она.
Коза осторожно наблюдает с безопасного расстояния.
Веспер без задней мысли тянется к сумке и достает кусочек розового фрукта.
– Хочешь? – спрашивает она.
Коза делает шаг, затем неуверенно останавливается.
– Не бойся, я не сделаю тебе больно. Меня зовут Веспер, и я здесь живу, но если хочешь, оставайся.
Она наклоняется, снимает кожуру с фрукта, кладет ее на землю и отходит. С каждым шагом коза приближается, соблюдая безопасное расстояние.
На другой стороне лощины вытягивает шею козел, чтобы лучше видеть происходящее.
Еще пара шагов – и достаточно расхрабрившаяся коза подбирает шкурку, не отводя взгляда от Веспер.
– Вот так! Вкусно, правда?
Сама она откусывает от фрукта, и какое-то время обе молча жуют.
На другой стороне лощины козел с возбужденным криком спрыгивает вниз.
Вскоре после этого прибывает Жестокая Судьба.
– Ну и операцию ты тут развернула.
– Спасибо, – говорит Веспер.
– Посвятишь меня в детали?
Пока они идут по лощине, Веспер показывает на свежие рвы и водостоки, затем – на бункеры, построенные инженерами Слейка. Она говорит об уже немаленькой армии, о своих людях, о Тысяче Гвоздей, об отрядах из Слейка, Красного Пути и Западной Расщелины. Добавляет, что с берега едут кочевники Первого, что у них есть собственные небесные корабли, что с ними – ее рыцари. Закончив, она смотрит на Жестокую Судьбу, ожидая комментария и одобрения.
– Как я и сказала, ну и операция. У нас есть узурпеты. Большинство – третьего поколения. Они не такие здоровенные, как твои Тысяча Гвоздей, зато и не такие дикие. И у нас есть мощные пушки.
– Я знаю, – отвечает Веспер, – и за это я благодарна. Но что мне действительно нужно, так это твое экспертное мнение.
– Валяй.
– Если честно… Я знаю, что ты прежде всего лидер Вердигриса, но ты всегда была хорошим другом. Мне кажется, сейчас я в тебе нуждаюсь больше, чем обычно.
Жестокая Судьба улыбается.
– Полагаю, для тебя я могу быть и тем, и другим.
– Прекрасно. Потому что долгое время ты управляла городом, в котором жило весьма разношерстное население, и притом успешно. Как это делается?
– Не слишком сложно. У меня было несколько простых правил. Действительно всего несколько, и правда простых. Если я могу дать людям то, чего они хотят, то я всегда это делаю, но убеждаюсь: они знают, что я это даю и что ожидаю взамен. Я не играю в фаворитизм. Такие вещи, как наш нынешний разговор, всегда замечают, так что если ты еще не говорила наедине с остальными – самое время начать.
Веспер краснеет и кивает.
– Не обещай ничего, пока не прижмет, и всегда выполняй обещания, если только на кону не стоит твоя жизнь. И не давай никому сесть тебе на шею – особенно таким, как я.
Веспер удивленно моргает, а затем разражается хохотом.
– Знаешь, мы ведь едва ли не решили остаться. Грейнс и его люди так же, как и Семеро, чувствуют скверну в других, и Эззи предложил не показываться, пока не закончится битва.
– Но вы все равно приехали – почему?
– Потому что были тяжелые времена, и они меня закалили. Да, я объединяю Вердигрис, и это немало, но ты? Ты пытаешься создать что-то новое, лучшее. Похоже, эти времена дали тебе развернуться на полную катушку, и уж если нам уготовано хоть какое-то будущее, думаю, ты – наш лучший шанс.
– Спасибо. По большей части все это кажется невозможным.
– Ага. Не думай, что это изменится. И не ожидай, что люди тебе будут благодарны. И лучше бы тебе знать – какие бы семена ты ни посадила, при твоей жизни они так и останутся семенами. Мы это делаем для внуков наших внуков. Они получат урожай, не мы.
Веспер сразу опадает.
– Моя дочь была в Сияющем Граде. Я понятия не имею, жива ли она.
– Это тяжело, но тебе нельзя терять самообладание.
Единственной рукой Жестокая Судьба указывает на различные группы рабочих.
– Теперь они – твои дети. И ты должна их охранять и учить не говнить друг другу.
Женщины продолжают разговаривать, пока долг не призывает их обратно в Горн. Пока они спускаются, козел запрыгивает на край лощины. Носится кругами, смотрит налево, направо, но козы уже давно нет. Темные глаза наполняются беспокойством и в итоге укоризненно сужаются, когда взгляд переходит на удаляющихся Жестокую Судьбу и Веспер.
Доктор Грейнс размазывает дерму по ладони Веспер, поднимая на нее глаза, когда та морщится.
– Не волнуйся, обезболивающие вот-вот подействуют.
– Спасибо, – говорит Веспер. – Я чувствую себя несколько глупо.
– Ерунда. Ты спасла мне жизнь, это меньшее, что я могу для тебя сделать. Кроме того, мне всегда любопытно расширять свои познания в медицине, а я ведь еще ни разу не лечил козлиных укусов.
Она качает головой.
– Не знаю, что в последнее время на него нашло. Обычно он очень ласковый. Так вы сказали, что хотели со мной поговорить. Кажется, сейчас подходящий момент.
– Да. С тех пор, как ты появилась в Вердигрисе, все постоянно меняется. Многие жители вновь вернулись на путь Империи. Слышал, ты собираешься от нашего имени говорить с Семерыми, дабы спасти нас от их гнева.
– Да. Я буду сражаться, только если придется.
Грейнс сразу же находит нужную цитату:
– «Так и случилось, ибо Гамма всегда знала, когда нападать, а когда отступить».
Он пристально на нее смотрит.
– Когда ты пойдешь к ним, я хочу предложить свою помощь, чтобы доказать, что не все еще сошли с нашего пути.
– Очень великодушно с вашей стороны. Я подумаю.
– Как сочтешь нужным, разумеется. Я желаю лишь служить.
Когда он уходит, Веспер начинает мерить шагами комнату, качая головой, пока дерма наконец не закрепляется и боль не проходит. У стены ерзает меч – он смотрит на дверь.
Веспер открывает.
– Проходи, Самаэль.
Самаэль заходит.
– Прибыли кочевники Первого. С ними Орден Сломанных Клинков.
– Прекрасно.
– Я подумал, сейчас подходящее время, чтобы раздать им мечи, которые я выковал.
– Да, разумеется. Я сейчас подойду.
Поднимая меч, она думает о том, насколько мало́ место ее ордена во всей этой сложной схеме. Они составляют малую фракцию прибывающих в Горн сил, их нужды совершенно незначительны по сравнению с тем, что грядет. Вообще, несмотря на великий смысл ее предприятия, большинство дней она проводит, выполняя пустячные просьбы. Впрочем, для Веспер они не так уж и пустячны – просто это просьбы отдельных людей, а не веления империй.
И какой, думает она, смысл в империи, если ей наплевать на людей?
Самаэль остается в дверях.
– Думаешь, рыцари их примут?
– Мечи? Да. Но, возможно, не сразу. Ты должен понять: моим рыцарям нужно время, чтобы привыкнуть.
– Да.
Он остается растерянно стоять на пороге, и на мгновение Веспер его понимает. Она видит не страшного рыцаря или полукровку с разными глазами и перелатанной душой. Она видит человека, одинокого, волнующегося, пытающегося найти свое место в мире. Ему нужно, чтобы рыцари приняли мечи, понимает она, ибо ей нужно, чтобы они приняли его.
– Не волнуйся, друг мой, – говорит она, беря его под руку, – я с тобой.
Он не особо ощущает прикосновение, но когда осознает его, удивленно наклоняет голову, а его рука осторожно ложится на ее руку.
– Да.
Орден Сломанных Клинков выстроился ровным полукругом вокруг Самаэля, Веспер и новых мечей.
Самаэль долго рассказывает о том, как ими пользоваться. Хоть запала ему не занимать, но говорит он тихо, и рыцарям Веспер приходится наклоняться вперед.