Голоса Веспер и Джема сливаются в оклике, а она уже пересекает комнату.
– Стой!
– Хотя бы сделай это ласково, – добавляет Веспер, когда Рила хватается за руку Странника и начинает раскачивать ее вперед и назад.
Странник открывает глаза, смотрит на Рилу, затем, щурясь, быстро закрывает снова.
Рила задерживает дыхание и трясет его руку подобно тому, как кошка трясет мышку.
– Проснись! – воодушевленно орет она. – Проснись!
Джем смотрит на Веспер и скрещивает руки на груди.
Через какое-то время Странник демонстративно зевает и потягивается, а затем принимает выражение счастливого удивления.
– Привет! – восклицает Рила.
Он устало машет ей, и она, выпучив глаза, отклоняется назад.
– Какая жуткая рука! – объявляет она.
Странник поворачивает голову, чтобы взглянуть, затем складывает руку в клешню и тянется к ней, норовя пощекотать.
Рила визжит, пока он не прекращает, а затем немедленно требует еще.
Джему приходится трижды прочистить глотку, прежде чем Странник его замечает.
– Веспер, ты должна ему сказать.
Янтарные глаза вопросительно обращаются к ней.
– Я уезжаю в Сияющий Град. Джем – нет. Они с Самаэлем собираются остаться в Дивенбурге. – Она делает паузу. – И мы решили, что Риле лучше будет отправиться с ними. Знаю, для тебя это слишком много новостей за раз, но я должна спросить, куда ты хочешь пойти.
Джему не удается скрыть свои намерения:
– Я думал, тебе нужно, чтобы он отправился с тобой?
– Он нужен многим, но каждый делает свой выбор за себя. Ты мне это показал. – Она поворачивается к Страннику. – Итак, куда?
Долгая пауза. Рила хлопает в ладоши и умоляюще на него смотрит. Джем старательно сохраняет на лице нейтральное выражение, тогда как Веспер выглядит глубоко опечаленной.
Странник смотрит на Рилу, на Веспер, на руку, будто ища ответ, спрятанный в черном океане своей ладони.
Поднимает взгляд, не разжимая губ, и указывает на Веспер.
Джем с облегчением кивает.
– Спасибо, – беззвучно произносит Веспер.
Рила огорчается.
Странник пальцем указывает на нее, затем на Джема. Потом повторяет это движение, уже быстрее: Веспер, Рила, Джем, и в итоге кладет руку на грудь.
– Вместе! – говорит Рила.
Странник кивает.
– Прости, – произносит Веспер, – но не получится. Я бы хотела, но я должна вернуться на север и заняться Империей. У Джема своя жизнь, а мы должны также заботиться о будущем Рилы. Прошу тебя, не усложняй все еще больше.
Странник отворачивает голову от нее, смотрит на Рилу. Тянется к ней, но Джем оказывается быстрее и оттаскивает девочку.
– Я знал, что это была ошибка. – Он бросает взгляд на Странника и уходит, утаскивая за собой Рилу.
– Нет! – кричит девочка.
Молотит руками и ногами, изо всех своих силенок стараясь остановить неодолимую силищу, тянущую ее к выходу. Протестующие возгласы продолжаются и дальше по коридору, стихая, но сохраняя ту же выразительность.
Веспер ждет, пока они уйдут, и вздыхает.
– Думаю, будет лучше, если ты пойдешь со мной.
Странник не отвечает, и Веспер снова вздыхает, оставляя его наедине с собственными мыслями.
Глава двадцать седьмая
Веспер идет прочь от Горна. На плечи и голову ей падают редкие капли дождя, но она их не замечает. Ее люди проводят последние проверки перед отбытием, уговаривая поломанных металлических змей воскреснуть.
Она уходит прочь и от них.
Веспер направляется к краю лощины, карабкаясь там, где под ногами скользит грязь. Она получает удовольствие от этого подъема, обнаруживая, что он дается ей легче, чем ожидалось.
Наверху пасутся козел и коза. При ее появлении они испуганно отрывают головы от травы.
– Вот вы где! – говорит она, делая шаг вперед и раскрывая руки.
Коза срывается с места и убегает, а козел озадаченно на нее смотрит.
– Это я, Веспер. Помнишь меня?
При звуке ее голоса он озирается по сторонам, затем переводит взгляд на нее. Темные глаза не выражают никакого узнавания.
– Все в порядке, я не причиню тебе вреда.
Она делает еще один шаг, и он тут же ретируется. С безопасного расстояния блеет коза, и он гарцует к ней, а затем оборачивается.
– Ага, – произносит Веспер, опуская руки. – Полагаю, ты тоже меня оставляешь.
Козел орет, вызывая у нее улыбку, и коза убегает еще дальше.
– Тогда пока. И удачи тебе.
Какое-то время козел тупо глазеет на нее, а затем коза вновь блеет, и он отправляется за ней в погоню.
Веспер ждет, пока они исчезнут из виду, утирает лицо и направляется к Дивенбургу.
Живой город каким-то образом встал на якорь: пояс костяных конечностей собирается плотной кучей, создавая круглое белое основание, на которое взгромоздился сам Дивенбург.
Некоторые из конечностей, перекручиваясь, тесно жмутся друг к другу, образуя ступени, ведущие к главным воротам.
Веспер взбирается по ним, вновь радуясь тому, что приходится приложить усилия. Она чувствует, что ее ноги могут идти вечно, даже если сердце остановится.
Вокруг турелей, как пауки, копошатся группы людей, с любовью их чиня и восстанавливая. Вблизи невооруженным глазом виден масштаб разрушений, и можно только позавидовать скорости исцеления Дивенбурга.
Она покидает красочное великолепие улиц и направляется в большое здание с высокими потолками и широкими окнами. Здесь, за столом, ее ожидает фигура в гладкой черной броне.
Она подходит и садится напротив, помещая меч на стол, но не убирая руки с эфеса.
Фигура снимает шлем, под которым оказывается лицо Диады, а за ним струится сущность Первого.
Веспер понимает, что это все еще ее беспокоит. Меч показывает ей скрытую некротрубку: она выходит из стены, поднимается по спинке стула и пронзает заднюю сторону тела. Это лишь иллюзия дискретности: существо, которое ее встречает, – не более чем почка великого дерева.
– Мы скоро отправляемся. Ты хотел поговорить?
Первый кивает.
– Да. Мне важно сохранить наш союз. Лишь от меня тебе может исходить прямая… угроза, и только ты и Семеро можете мне угрожать.
– Я не собираюсь угрожать никому, как ты, в принципе, должен был уже понять. Это бы противоречило всему, для чего было заключено Горнское соглашение. Это ты организуешь все эти секретные встречи, не я.
– И все же ты вступила в переговоры с Очертанием, таким образом привязывая его еще ближе к себе.
– Так вот в чем дело? – Она принимает молчание за согласие. – Честно говоря, речь не об угрозах, ровно наоборот. Когда ты пришел ко мне, то попросил меня встать между тобой и Семерыми, так?
– Верно.
– Вот я и встала. И стою до сих пор.
– Не понимаю, к чему это заявление.
– Я не помогаю Очертанию затем, чтобы потом мы объединили силы против тебя, я ему помогаю, чтобы держать его подальше от тебя. Я стою между тобой и Очертанием. Теперь понимаешь?
– Да. Но чью сторону ты примешь, когда Очертание придет за мной?
Веспер не мешкает с ответом:
– Этого не произойдет.
– Такова суть моего народа. Это неизбежно. У Очертания было множество возможностей, чтобы заключить со мной… договор. Вместо этого оно бежит на север копить силы.
– Нет, все не так!
– Тогда пообещай мне: если Очертание вернется в Дивенбург, ища битвы, то ты отступишь в сторону.
– Как насчет такого плана: я пообещаю, что не буду помогать Очертанию возвыситься над тобой? Но не позволю разразиться очередной войне, вне зависимости от того, кто ее начнет.
– Интересная позиция. Мне не терпится увидеть, возможна ли такая свобода без насилия.
– Возможна. – Она наклоняется вперед. – Если ты поможешь. – Стул царапает пол: она отодвигается. – Кстати, мои поздравления. Наверное, приятно вновь быть целым.
– Благодарю. Мы оба теперь возвеличились, и это… меня радует.
– Что ж, – говорит она, поворачиваясь к выходу. – Уверена, мы еще увидимся.
– Хочешь попрощаться с семьей, прежде чем уйти?
Она останавливается и качает головой.
– Они не знают, что я здесь. Я с ними уже попрощалась, и поверь, этого хватило.
Отводится последняя костяная конечность, которая приковывает небесный дворец Альфы к Дивенбургу, и обширный двигатель с мягким гудением вновь оживает. Его нельзя услышать снаружи, но некоторые ноты все же ускользают, создавая резонанс, от которого дрожат зубы и встают дыбом волоски на теле.
С башни Дивенбурга Самаэль смотрит на удаляющийся дворец.
В восхождении дворца прослеживается величественность. Он получил лишь поверхностные повреждения, тогда как металлические змеи ползут вслед за ним, переваливаясь из-за нанесенных увечий.
Семеро стоят на парапетах, и двое из них кажутся меньше, чем остальные. Один – поскольку его голова склоняется из-за цепей, вторая – потому что она действительно меньше. Веспер обнажает Злость в последнем приветствии, и Самаэль тянется к отсутствующему мечу.
Его рука зависает, а потом поднимается. Это не взмах, не приветствие, но что-то среднее.
Из-за уважения он остается стоять, а Империя Крылатого Ока начинает свой путь домой.
Ищейка присоединяется к нему, устраиваясь рядом. Псиному Отродью понравился подъем по лестницам, Самаэль чувствует эту радость по раздувающимся бокам и по тому, что Ищейка не закрывает пасти, пытаясь отдышаться.
Успокаивается полупес не сразу – дольше, чем обычно, думает Самаэль. Ищейка стареет. Самаэль подозревает, что его собственному телу понадобится много времени, чтобы разрушиться полностью, но знает, что его товарищ уже давно переступил порог своего последнего десятилетия.
Чувствуя печаль Самаэля, Ищейка скулит и прижимается головой к хозяину, поднимая глаза.
Самаэль тянется к нему и ободряюще гладит Ищейку, хотя он не уверен, делает это для себя или для полупса, да и вообще имеет ли это какое-либо значение.
Так они и стоят, пока дыхание Ищейки не выравнивается, а небесный дворец не превращается в темную точку в облаках.