На кораблях начинается празднество. Веспер с облегчением вздыхает. Наконец-то она сможет приняться за работу.
Странник направляется к знакомым холмам, стиснув зубы. Солнца уже перестроились по-новому: маленькое красное солнце вертится в танце вокруг самого большого, а небо такое же ясное, как и всегда.
Вернулись и козы. Некоторые пасутся, некоторые дремлют под полуденными лучами. Как будто ничего не изменилось.
Странник продолжает идти, игнорируя блеяние и выпученные глаза, пока не достигает холма, который когда-то служил им домом. Там, где раньше находилось два здания, теперь только одно – крохотная лачуга. От второго остались лишь руины, которые черным шрамом обезображивают пейзаж.
Странник упрямо направляется к нему, ведомый воспоминаниями, и доходит до того места, где раньше была входная дверь. Один взгляд вниз, и он останавливается, поворачивая голову к солнцам, глядя прямо на свет, пока фокус не расплывается и по лицу не стекает влага. Он делает глубокий прерывистый вдох, выдыхает и вновь смотрит вниз.
Скелет Вреда сохранился практически полностью, непрошеным воспоминанием завершая череду воспоминаний приятных. Рассказы, смех, доброта. Все исчезло.
Вырыть яму достаточного размера удается далеко не сразу. Хоть раны и залечились, мышечная сила еще не вернулась. Пот смешивается со слезами и звуками работы, и медленно тянется день.
Закончив, Странник целует кончики пальцев и вдавливает их в землю.
После очередного потока слез он бредет к уцелевшему зданию. Из глубины теней он слышит храп, своего рода приветствие, и недоверчиво качает головой.
Даже если коза и рада его видеть, то никак этого не показывает.
Странник тяжело садится рядом и вскоре начинает гладить ей бок.
Солнца уже практически сели, и взгляд Странника направляется за ними. Голова начинает клониться следом, но как только удается задремать, раздается хруст, и Странник отдергивает руку. Даже при тусклом свете легко увидеть отметины от зубов, красным полумесяцем украшающие его кожу.
Янтарные глаза яростно смотрят на козу.
Коза еще раз победоносно всхрапывает, после чего засыпает.
Альфа из Семерых неприметно стоит в углу, склонив окованную цепями голову. Тета, Эта и Эпсилон закрывают его своими телами, они – надсмотрщики, тюремщики, надзиратели.
В центре комнаты находится проектор, на котором в сине-зеленых тонах показывается мир.
Бета, Дельта, Покорность и Рыцарь-Командор смотрят на Веспер.
Первой заговаривает Покорность:
– Мы пришли. Мы в твоем распоряжении. Что ты прикажешь?
– Рыцарь-Командор Торран, ты займешься подготовкой тех из наших войск, что уцелели, и отправишь их на помощь людям. Мы должны восстановить статус Империи и позаботиться о раздаче материалов и припасов.
– Сию минуту, – отвечает он.
– Покорность, на позициях еще остались Линзы?
– Остались.
– Хорошо. Я хочу знать все, что ты сможешь мне сообщить, о положении в мире. Кто остался в живых, у кого все в порядке, кому нужная наша помощь.
Покорность склоняет голову.
– Я хочу многое изменить и в Сияющем Граде, но не переживай. – Она смотрит на женщину. – Я не собираюсь заниматься всем одновременно.
– Делай, как посчитаешь нужным. Мы в твоем распоряжении.
Ответ Веспер звонким отзвуком отлетает от стен:
– Нет! Это время ушло. Больше никакого слепого подчинения. Мы примемся за дело вместе. Если у вас есть возражения или вопросы, можете поднять их прямо здесь. Я не буду сердиться. Помните об этом, когда услышите мои дальнейшие слова. – Она по очереди обводит их взглядом, ощущая воодушевление, когда Дельта встречается с нею взглядом. – Во-первых, очищение больше не будет насильственным. Это должен быть личный выбор каждого с подробным объяснением всех рисков, ясно?
Она чувствует беспокойство Беты и знает, что́ он хочет спросить, – ей нет необходимости его выслушивать.
– Я не говорю, что оскверненные могут жить в Сияющем Граде. Пока, по крайней мере, но у них должна быть возможность жить где-то еще, а не быть подвергнутыми очищению и убитыми. Часто разницы между этими двумя вариантами нет. – Она прерывается, ожидая дальнейших возражений, но их не следует. – Ах да, еще нам нужно подобрать новое слово для скверны. Что-нибудь менее… отягощенное негативом. Я думала назвать ее «изменением». Пусть это будет что-то, что мы должны понять и принять, а не бояться… Во-вторых, мы должны прекратить говорить, что все инфернали – зло.
– Это мы уже сделали, – отвечает Покорность.
– Недостаточно. Никто не воспринял всерьез, а действия Семерых еще и поставили это под сомнение. На этот раз слово поступит напрямую от нас, и мы должны будем его подкрепить. Я думала о том, как это сделать, и, мне кажется, это должно исходить из опыта.
Рыцарь-Командор выглядит ошарашенным.
– Ты хочешь, чтобы люди испытали… инфернальность?
– Именно!
– Прости, но это безумие. Даже если бы можно было доверять демонам, то таким образом мы добровольно распространим скверну.
– Изменение, – поправляет Веспер. – Попробуй.
– Изменение или скверну, риск распространения от этого не снижается.
– Я тоже об этом думала. Есть инферналь, которому я доверяю, и у него достаточно контроля над сущностью, чтобы ее случайно не изменить: Очертание. Я с ним поговорила, и он согласился. – Она ухмыляется, вспоминая об их разговоре. – Вообще-то ему очень понравилась идея познакомиться с таким количеством людей. Я хочу, чтобы за пределами городских стен построили для него дом и разработали расписание для посетителей. Первыми должны стать открытые новому люди – мы хотим, чтобы они рассказывали остальным только хорошее. Я буду их лично сопровождать, чтобы убедиться в их безопасности. Вы оба тоже будете присутствовать, разумеется.
Покорность искусно скрывает недовольство, Рыцарь-Командор – нет.
– А во второй раз пойдут Бета и Дельта.
Бессмертные не возражают. Оба уже согласились с этой задумкой некоторое время назад.
– Прекрасно! Третье, и пока что последнее. Хоры.
– Что с ними не так? – спрашивает Покорность.
– Их нужно распустить. С этих пор родителям должны говорить, кто из детей – их ребенок, и разрешить наблюдать за тем, как они растут в трубках. Когда дети будут готовы выйти, растить и воспитывать их должны родители.
– Но как же они узнают, что делать, если не будет хоров?
– Не беспокойся, – отвечает Веспер. – Я подумала и об этом.
Проходят годы, приходят и уходят бури, устанавливая более спокойный ритм, но появляясь все чаще.
На севере, прямо на окраине Сияющего Града, на холме появляется новый дом. Ни на что не похожее стихийное строение с односкатной крышей и большим числом расползающихся пристроек, которые выглядят так, будто принадлежат другим зданиям.
Он становится предметом многих шуток.
Также он становится домом, фермой и школой. В дни непогоды он наполняется шумными детьми и медленно отходящими от шока родителями.
В ясные дни все высыпают на улицу, бегают, играют, болтают и поют. Козам дают имена, новый дом, доят их и кормят. Самые храбрые из детей приносят угощения в так называемое логово.
Часто рядом можно увидеть Дельту из Семерых, бережно обнимающую свой меч и показывающую ему, что происходит. Иногда они вместе поют.
Здесь же можно найти мужчину с черной рукой и янтарными глазами. Морщинки на лице, появившиеся от частых улыбок, постепенно сливаются с бороздами, пропаханными постоянной хмуростью.
По вечерам дети собираются в круг, и он садится с ними. Перед собой он помещает вырезанные из дерева фигурки: высокого рыцаря, более высокой женщины, гиганта с лицом девочки, ребенка с мечом, женщины с ружьем и мужчины с добрым лицом – над ним он работал тщательнее, чем над остальными.
И тихим голосом рассказывает их историю.
Благодарственное слово
Подойдя к концу истории Странника, я не могу не предаться размышлениям. Это были несколько странных и удивительных лет, за которые мне повезло познакомиться и поработать с огромным количеством замечательных людей. Некоторые из них стали мне друзьями, чему я несказанно рад. Я бы хотел выразить благодарность книжным ниндзя «Харпер-Вояджера», что работают в тени, и передать привет невероятной команде Машенз, а также всем книготорговцам, которые так много для меня сделали.
И в совершенно произвольном порядке я хочу поблагодарить:
Джульет Машенз… За то, что она такая фантастическая. За фантастических кошек и за то, что присылала мне их фотографии. За поддержку, советы и за то, что дарила мне улыбку. На протяжении последних трех лет после каждого ее письма и каждого звонка я чувствовал себя лучше. Лучший. Агент. На. Свете.
Джен Уильямс… За дружбу и за то, что показала мне истинную мощь темной стороны силы (электронных писем).
Наташу Бардон… За то, что стала первым человеком, который плакал над моей книгой. За то, что всегда делала мои истории лучше и длиннее (а это лишние деньги!). А еще за стейки, пирожки и коктейли в особенно трудные моменты издательского процесса.
Джейми Джонса… За обложки! Не могу представить эту серию без них.
Джой Чемберлен… За спасение читателей от моих писательских выходок! И за то, что всегда высоко оценивала мою работу.
Эмму Ньюман… За как бы практически все, на самом-то деле.
И вас… За то, что прочитали. Спасибо. Надеюсь, вам это путешествие понравилось точно так же, как и мне.