Он встал на колени, нагнулся и руками стал щупать под сваей. Но ничего не нашёл. Сердце ушло в пятки. Он стал ощупывать и другие сваи. Сынхван прекрасно помнил, где находилась леска, но на всякий случай решил поискать и там. Как он и ожидал, ничего не было. Он опустил руку в воду и поводил ею там. Тоже ничего. Он включил фонарик и осветил воду, но также ничего не увидел.
В полной растерянности Сынхван тяжело опустился на опалубку моста. Это худшее из всего плохого, что произошло с ним за последние три дня.
Он вспомнил про леску только несколько часов назад. Даже наблюдая на экранах камер видеонаблюдения за процессом поисков, он ни о чём не думал. Его лишь интересовало, где и когда найдут тело Серён. С учётом течения воды Серён должны были обнаружить около фильтра для мусора. Однако дайверы не нашли её вблизи водонапорной башни, значит, тело Серён ушло под воду вниз там же, где он видел его в последний раз. И стало быть, оно должно было находиться у подножия утёса, который стал островом с сосной, где заканчивается затопленная деревня Серён. Там, где он поднялся на поверхность, решив не возвращаться назад прежним путём. В этот момент он растерялся, поняв, что забыл о «чём-то» в ту ночь, когда увидел мёртвую девочку. Это была леска, которую он прикрепил к опоре моста и тянул под водой, проплывая через деревню Серён.
Тогда Сынхван под каким-то предлогом отпросился у Пака и побежал к озеру. Но никакого плана действий у него не было. Он не мог проверить свою леску на глазах у всех жителей деревни. Даже если бы дайверы нашли и достали её, он ничего не смог бы сделать у всех на виду. Сынхван прибежал к озеру, потому что был не в силах просто сидеть и ждать.
Начальник безопасности стоял на склоне. Он был очень бледен, с него ручьём лился пот, взгляд был направлен на озеро. Сынхван сразу понял его состояние. Начальник, выглядевший неловким и слабым, испытывал серьёзный душевный надлом. Если его взгляд встретится с глазами трупа в таком состоянии, он смертельно «обожжётся». Сынхван видел такое раньше. Если человек наблюдал за подъёмом утопленника без всяких мер предосторожности, у него в сознании как бы сгорал «предохранитель». Такого человека люди называют одержимым нечистым духом.
Сынхван хотел рукой закрыть глаза начальника, но не сделал этого, и поэтому случилась беда. Начальник посмотрел в глаза мёртвой девочке и получил «удар». Он больше не видел происходящего вокруг, его взгляд был сфокусирован в одной точке. В этот момент душа начальника была открыта только для Серён, словно он сам был её отцом.
А реакцию настоящего папы Сынхван заранее предвидеть не смог. Во время поисков Ёнчжэ стоял за спиной дайвера, державшего верёвку, и вглядывался в озеро. Его взгляд был спокойным, выражение лица хладнокровным. Однако, как только подняли тело Серён, О Ёнчжэ разительно изменился. Его реакция была очень похожа на реакцию начальника. Реакция растерянного отца, который потерял дочь.
Сынхвану стало любопытно. Что было игрой? Спокойствие или растерянность? Если растерянность, то Ёнчжэ должен был стать не дантистом, а актёром. А если правдой была растерянность, то поведение Ёнчжэ невозможно было понять, но можно было объяснить. Значит, он человек, который любит свою дочь, избивая её.
Сынхван увёл растерянного начальника. Пока они шли до охранного поста, начальник совсем обессилел. Было такое ощущение, будто он несёт на себе многотонный груз. Уже второй раз за два дня он выглядел так. Одно утешение – леску не нашли. С другой стороны, какой ненормальный дайвер в ходе четырёхчасовых поисков под водой стал бы обращать внимание на леску?
Сынхван решил ещё раз пойти туда ночью. При этом надеть форму: если кто-то увидит его, то подумает, что он вышел на дежурство. Именно поэтому он ушёл с работы на два часа позже. Его план был простым: выйти на причал и оторвать леску. Этого было бы достаточно – леска с грузилами сразу опустилась бы на дно. Тем более он завязал её под водой во многих местах, и потому она не должна была всплыть.
Однако леску он не нашёл.
Может быть, она сама развязалась и опустилась на дно. Или кто-то из поискового отряда был большим любителем рыбалки и забрал её с собой. Или леска находилась в рюкзаке, который он отправил в город Сувон…
У него было очень много предположений. Однако Сынхван знал ответ. Леску, скорее всего, забрал О Ёнчжэ. Хотя, возможно, её нашёл кто-то из поискового отряда. Или всё-таки исчезновение лески связано со светом фонаря, который появился на мониторе видеонаблюдения в субботу ночью. Сынхван предположил также, что О Ёнчжэ отрезал примерно три метра лески, которую он оставил на дереве на подводном перевале. Сынхвану стало любопытно, что узнал О Ёнчжэ с её помощью. Понял ли он предназначение лески и догадался ли, кто её привязал? А если О Ёнчжэ видел, как он поплыл в деревню Серён… Допустив, что О Ёнчжэ знает обо всём, Сынхван представил, каким ужасным для него образом могут развиваться события.
Итак, тело Серён нашли. Полиция решает, что главный подозреваемый – Ёнчжэ. Тот признаётся, что избил дочку. Затем выдвигает предположение, что сбежавшую по этой причине Серён кто-то поймал по дороге, изнасиловал и убил, сбросив тело в озеро. В качестве первого подозреваемого он указывает на соседа, с которым имел конфликт. Затем предъявляет леску в качестве доказательства. И рассказывает, что сосед ночью втайне от всех занимается дайвингом, потому и привязал леску к опоре моста, а, значит, он был в ту ночь на причале. Увидав на причале спрятавшуюся Серён, он и совершил это преступление.
Сынхвану стало страшно. Даже голова закружилась. Он представил себе, как Ёнчжэ будет пытаться доказать его вину, используя факт нахождения в озере лески. Сынхван понял, что Ёнчжэ теперь осталось только вызвать полицию.
Еле подняв своё обессиленное тело, он чуть не закричал – за спиной у него стоял О Ёнчжэ.
«Что вы тут делаете?» – спросил он. Сынхван не ответил, потому что не мог выговорить ни слова. Его вены пульсировали, всё тело, казалось, онемело. Хорошо, что он хоть не закричал. Если бы устроили соревнование, кто лучше всех умеет пугать людей, то Ёнчжэ стал бы чемпионом.
«Вы что, ночью рыбачите?»
«Да нет. Ночной досмотр. Из управления приказали».
«А, понятно. Вы даже под водой досматриваете?»
О Ёнчжэ встал перед Сынхваном лицом к лицу.
«Наклонившись, водите в воде рукой. Что можно найти таким образом?»
Сынхван поправил фуражку. Когда испуг прошёл, он сразу почувствовал стыд, смущение и уверенность. О Ёнчжэ следил за ним, чтобы найти повод его разоблачить. Наверно, так. Они не могли встретиться случайно на этом месте.
«Раньше, до того как придумали службу 119, то есть в прошлом веке, были такие люди, которые профессионально занимались подъёмом утопленников, – сказал Сынхван, глядя прямо на Ёнчжэ. Тот засунул руки в карманы брюк и выглядел хладнокровным. – Мы между собой называем таких людей “крокодилами”».
Отец учил Сынхвана: «Когда на тебя нападает разбойник, сразу бросай в него кошелёк и беги. Это самый практичный способ избежать беды». Поэтому Сынхван решил отдать то, что Ёнчжэ хотел заполучить.
«У “крокодилов” было три табу. Первое – не погружаться в дождливую ночь, второе – не нырять выпивши, третье – не трогать стоячий труп».
«Это интересно. Стоячий труп…»
Луна озаряла красноватым светом лоб О Ёнчжэ. Его чёрные глаза смотрели на Сынхвана в упор.
«Это такое табу у людей, которые имеют дело с трупами. Они верят, что если будешь шарить по карманам стоячего трупа, то не проживёшь и двадцати четырёх часов. Говорят, что под водой видели “крокодила”, который стоял под руку с трупом. Иногда говорят, стоячий труп – это дух утопленника, ожидающий человека, чтобы поменяться с ним местами. От такого трупа “крокодилы” всегда ждут беды».
«Ну, и к чему весь этот рассказ?»
«Я сообщаю вам таким образом, что я сын “крокодила”. В ту ночь я в гостиной смотрел бейсбольный матч и пил пиво. Когда матч подходил к концу, зарядил дождь».
Сынхван направился в сторону двери у причала. Ёнчжэ не препятствовал ему и не задавал вопросов. Было видно, что он сейчас гадает, какая связь между леской, Серён и тремя табу «крокодилов». Когда Сынхван прошёл понтонный мост, Ёнчжэ сказал: «У меня к вам один вопрос».
Сынхван обернулся, и Ёнчжэ подошёл и остановился перед ним.
«В ту ночь начальник безопасности случайно сюда не приезжал?»
Вопрос был неожиданным. И где-то даже подозрительным. О чём думает этот человек? Ёнчжэ продолжил: «Например, он мог приехать посмотреть дом…»
«Нет», – ответил Сынхван.
«Тогда, может быть, в наших окрестностях живёт его знакомый?»
«Почему вы спрашиваете?»
«Ну, просто однажды я его видел тут».
«Спросите его сами… Всё пытаетесь что-то разнюхать, а это ведь дело ищеек».
Сынхван отвернулся и ушёл с причала. Рассудительные люди, ударив человека, сразу исчезают с места происшествия. Ёнчжэ не последовал за ним. Сынхван запер дверь на причал снаружи. Ему было всё равно, как оттуда выберется ищейка – выползет через щель или перемахнёт через забор.
Подойдя к башне, Сынхван достал из кармана записную книжку и ручку. Под красноватым лунным светом он начал писать.
Начальник и О Ёнчжэ столкнулись в окрестностях. А когда?
Сынхван пролистал свою записную книжку, куда заносил внезапно пришедшие ему в голову мысли. И подумал, что стоит их упорядочить: записать всё в хронологическом порядке – с пятницы, когда он видел Серён в последний раз, до настоящего момента; разделить то, что он видел сам; то, что он знает; то, что он слышал; и все свои ощущения – до мельчайших деталей. Это нужно было сделать для собственной безопасности и чтобы увидеть всю картину в целом.
«Почему вы вернулись один? – спросила Ынчжу, как только он вошёл в дом. – А где Хёнсу?»
Сынхван остановился в прихожей. Всем своим видом она как бы говорила: не дело, что Сынхван вернулся один. На её лице была улыбка, но глаза не улыбались. Совон стоял у неё за спиной. Пальцами он показал рожки и подмигнул. Похоже, это был сигнал, помогающий понять создавшуюся ситуацию и способы выхода из неё. То есть мама сейчас очень рассержена, так что постарайтесь её не раздражать.