«Да не важно, какой он пирожок. Ведь с его стороны это всё равно предложение со мной переспать».
«Да нет, не обязательно так. Но если он тебе понравился, то давай попробуем встретиться все вместе. Я пойму, что к чему, и с тобой поделюсь впечатлениями».
Ынчжу внимательно посмотрела в лицо Ёнчжу. Она попыталась уяснить, чем отличаются друг от друга преподавательница английской литературы, которая помогает новичкам-бейсболистам стать великими спортсменами, и школьная учительница английского языка, меняющая мужчин каждую неделю. Она потратила на эти размышления полчаса, но всё равно не нашла ответа.
В последний день отпуска Хёнсу ей позвонил. Он сказал, что после обеда отправляется в Пусан и хотел бы встретиться с ней до отъезда, хотя бы ненадолго. Ёнчжу поехала вместе с сестрой.
«Тим Роббинс», – прошептала она, увидев Хёнсу.
Когда Хёнсу вышел в туалет, Ынчжу спросила: «А как выглядит Тим Роббинс?»
Ёнчжу охарактеризовала его в трёх фразах: рост 196 сантиметров, мальчишеская улыбка и наивность. Ещё она добавила, что он новичок, но настолько талантливый, что перерастёт Кевина Костнера.
Вернулся Хёнсу. Ынчжу пристально за ним наблюдала, не обращая внимания на то, что Хёнсу чувствовал себя неловко, а атмосфера становилась напряжённой. Ынчжу подумала, что он правда в чём-то такой, как говорит её сестра. Но, с другой стороны, если судить по мячу с автографом, под внешностью мальчика скрывается брутальный мужик.
Ёнчжу разрядила обстановку. Она заговорила, словно запела, улыбаясь глазами:
«Я верю в душу, в пенис и в вагину, в крепкую поясницу, в хитрые мячи, в пищу, богатую клетчаткой, и хороший виски. Я верю, что романы Сьюзен Зонтаг – это самодовольная муть, которую сильно переоценивают. Я верю, что Ли Харви Освальд действовал один. Я верю в запрет искусственного покрытия и замены отбивающего. Я верю в удовольствие, мягкую порнографию…»
Лицо Ынчжу покраснело. Она подумала, что сестра совсем спятила. Обмазала мне физиономию говном, да ещё и при Тиме Роббинсе. Но реакция Хёнсу была другой – напряжение полностью исчезло, и на лице появилась мальчишеская улыбка. Из его пухлых губ раздались неожиданные слова:
«Я верю, что подарки надо открывать в Рождество, а не в сочельник. И ещё я верю в долгие страстные поцелуи».
Ёнчжу подперла руками щёку, делая вид, что сейчас повалится от восторга.
«О боже…»
До Ынчжу наконец-то дошло, что это они воспроизводили на память реплики из фильма. Она изо всех сил улыбалась, но это была не улыбка. Она не знала, как переломить ситуацию в свою пользу. Общение происходило только между ними. Начиная с разговора о фильме и заканчивая бейсболом и кэтчером. Ынчжу до сих пор думала, что кэтчер – это «мальчик на побегушках для питчера», а Ёнчжу описала кэтчера следующим образом: «Он – главная цель для питчера. Человек, который не должен уклоняться от мяча. Он должен хорошо понимать ход игры и у него должна быть твёрдая воля, как у Рэмбо. Он должен управлять всеми игроками. Он также должен хорошо помнить предыдущую игру и с помощью чего выиграла команда, должен хорошо понимать намерения отбивающего. Он должен также уметь наблюдать за ходом развития ситуации. А после окончания матча он должен воспроизвести весь ход игры, даже дыхание противника. Должен играть девять иннингов, надев маску и защиту для ног и паха. Должен также всем телом защищать «дом» от бегущего противника, который хочет туда вломиться».
«Я слышала, что первая тренировка для кэтчера состоит в том, что он не должен моргать, даже когда мяч попадает в маску».
Ёнчжу улыбнулась, на её щеках появились ямочки. У неё была особенная улыбка, заставляющая любого мужчину прощать ей любые проступки. По выражению лица Хёнсу было видно, что он тронут. Ынчжу сильно переживала и не могла спокойно сидеть на стуле. Она сердилась и чувствовала себя лишней, у неё появилось чувство неполноценности и страх. Ёнчжу достались гены матери, Джини. Ынчжу благодаря Джини научилась правильно жить. А Ёнчжу унаследовала от неё грудь второго размера и умение обольщать мужчин. Более того, Ёнчжу получила образование, у неё была прекрасная профессия и общительный характер. Именно такая Ёнчжу сейчас с помощью ямочек на щеках и вульгарных слов обольщала Тима Роббинса. Ничего удивительного, что Ынчжу было неспокойно. Она очень хотела напомнить Ёнчжу, что на первое свидание пришла не она, а Ынчжу. И мяч Хёнсу подарил ей. Она прямо вся вспотела от напряжения.
Расставаясь, Хёнсу протянул руку Ёнчжу и сказал, что ему впервые за долгое время было очень весело. А Ынчжу он сказал:
«Я всю следующую неделю буду в другом городе на играх. А в субботу приеду в Тэчжон».
В ту ночь Ынчжу спросила у Ёнчжу.
«А ты когда-нибудь встречалась с кэтчером?»
«Нет. Сегодня я впервые увидела кэтчера».
«А тогда откуда ты так хорошо всё о них знаешь?»
Ёнчжу захихикала. Ынчжу показалось, что та считает её дурочкой.
«Ты помнишь, это я должна была пойти с ним на свидание?»
«Ну да», – недовольно ответила Ынчжу.
«Поэтому я заранее прочитала колонку, написанную человеком, прекрасно разбирающимся в бейсболе, и выучила всё это наизусть, чтобы использовать при встрече».
Ынчжу взяла в видеопрокате фильм «Дархэмские быки». Для неё выучить наизусть всю колонку о бейсболе было, конечно, тяжеловато, но, по крайней мере, знать, кто такой Тим Роббинс, было необходимо. Дождавшись, когда Ёнчжу уснёт, она посмотрела фильм.
«Дархэмские быки» – это бейсбольная команда Малой лиги. Питчер по имени Нук (Тим Роббинс) с рукой на миллион и головой на пять центов; ветеран кэтчер Крэш (Кевин Костнер), которого пригласили для тренировки Нука; Энни, любительница превращать перспективных новичков в великих бейсболистов (Сьюзан Сарандон). Фильм строится на отношениях этих героев и истории Нука, ставшего первоклассным питчером благодаря помощи Крэша. Фильм о последнем звёздном часе кэтчера Крэша, которого уже списали со счетов.
Энни спрашивает Крэша, который говорит, что не верит в судьбу: «Тогда во что ты веришь?» Стало быть, Ёнчжу и Хёнсу цитировали ответ Крэша на этот вопрос. Энни выслушала Крэша и, когда тот произнёс слова «долгие страстные поцелуи», сделала такое выражение лица, будто сейчас упадёт, и произнесла: «О боже…». То же самое Ёнчжу сказала Хёнсу.
Ынчжу стало любопытно: в какой момент женщина влюбляется в мужчину и когда мужчина влюбляется в женщину? Ёнчжу и Хёнсу влюбились друг в друга или нет? Может быть, им суждено было встретиться?
В субботу после обеда Ынчжу поехала в Тэчжон. На это были, наверное, сотни причин. Потому что делать было нечего, или она не хотела в выходные сидеть дома, или хотела получить ответы на свои вопросы, или боялась, что другая дочь Джини будет помогать Тиму Роббинсу в постели…
На матчах Малой лиги почти не бывает зрителей. Тэчжон не был исключением. Когда Ынчжу пришла на пустой стадион, там начинался верх девятого иннинга. Хёнсу вышел на поле хиттером, на первой и второй «базах» были свои игроки. Хёнсу отбил первый мяч – это был хоумран. Мяч вылетел за пределы стадиона. «Файтерсы» победили «Иглс» со счетом 7:4. Как и в прошлый раз, он помахал ей рукой. Так он дал ей понять, что увидел её. На этот раз после матча он не сел в автобус с командой. Он сказал, что его отпустили.
В ту ночь она много чего узнала. Мяч, который он в прошлый раз подарил ей, был его первым хоумраном в профессиональной игре. Он потерял отца в двенадцать лет. Мать живёт с тремя младшими детьми при временной столовой на стройплощадке, готовя еду для рабочих. Сам Хёнсу живёт в общежитии для спортсменов. Его годовая зарплата восемь миллионов вон, и он играет в Малой лиге. Почти всю зарплату он посылает маме. На свидание он пришёл только потому, что его упросил друг. Он не в том положении, чтобы позволить себе жениться. Более того, в ту ночь Ынчжу узнала, что под тигром кошка не превращается в ковёр.
И вот теперь ребёнку, которого Ынчжу зачала в ту ночь, было уже двенадцать лет. Был жаркий летний день, когда она разговаривала по телефону с Ёнчжу и сердилась на неё, дав волю старым обидам. Из-за ревности и из-за неверного расчёта. Её первый мужчина, которому она отдалась, оказался не Тимом Роббинсом. Он был похож на него только пятицентовой головой.
Ынчжу шла с автозаправочной станции к лесопарку и разговаривала по телефону. На центральной дороге она остановилась у доски объявлений. Среди них было и приглашение на работу охранником казённых квартир. Она уже видела это объявление в день переезда, но тогда не обратила на него особого внимания, так как никогда не работала охранником, да и не собиралась. Но ситуация изменилась.
«Ёнчжу, перезвони мне через два часа».
Ынчжу стала внимательно читать объявление. Работа сутки через сутки. Не было указано, что требуется именно мужчина. Может быть, потому что это подразумевалось само собой. Ограничение было только возрастное: не старше пятидесяти лет. Она подумала, что именно это условие было причиной того, что охранника до сих пор не нашли – в деревне жили в основном старики. И сколько найдётся мужчин помоложе, которые захотят охранять дома? Тут и думать было не о чем. Её религией всегда были сберкнижки. Она их закрыла при покупке квартиры. Теперь ей нужны были новые книжки и новая работа, которая поможет их наполнить. В руках у неё было резюме. Она сразу пошла в жилконтору лесопарка.
В офисе сидел один О Ёнчжэ. Он разговаривал по телефону. Стоя на пороге, Ынчжу наблюдала за ним. Она слышала от Совона, что его дочь погибла ужасной смертью. Она колебалась. Ведь «нельзя спрашивать дорогу у сбившегося с пути».
«Чем могу вам помочь?» – спросил Ёнчжэ, закончив телефонный разговор. Он не был похож на человека, несколько дней назад потерявшего дочь. Его лицо было спокойным, рубашка – чистой и аккуратно выглаженной. Ынчжу протянула ему своё резюме:
«Я по поводу вакансии охранника».
Ёнчжэ молча посмотрел на неё. Он смотрел долго, будто спал с открытыми глазами, и затем сказал: