– Продолжаем, продолжаем! – подбодрил Кирилл напевая. – Изыди, дух нечистый, да отвратится от меня всякое зло…
– Ты ду-у-у-у-маешь они на э-э-это ку-упятся? – сдерживая смех, грудным голосом пропел Макс, раза три ударившись любом о землю.
– Не-е-езнаю, но я бы ку-у-у-упилась… – пропищала Машка, выкрикнув тоном, услышанным от пленников, воздев руки.
– Если поо-ооо-верят, посчитают чуууудом, тогда на нас ме-еее-Хе-Хе-стное духовенство прибежит посмотреть….
– Хватит, наверное, а то, похоже, у них крышу снесло. Глянь, какими масляными глазками смотрят! – остановился Макс. – Нам пора решать, что с ними делать. Может, утром выпустим? А то мне не хочется ночью куда-то бежать от этой шелупони…
– А зачем бежать? Мы ж как раз людей ищем, – напомнила Машка. – Ты думаешь, здесь еще какие-то есть? Сомневаюсь. Мы их выпустим, а они своих приведут на нас полюбоваться. Мы ж теперь свои? Или нет?
– Хочешь сказать, это они тут замки понастроили? – рассмеялся Кирилл.
– Нет, но… Сдается мне, люди вымерли, а эти остались. А вдруг люди здесь жили, как завоеватели? Предположим, построили колонию. А те, из центра, когда поняли, что влет зелененьких убивают, пальнули по нам? С чего мы взяли, что наш мир не один из множества миров? Тут тоже до космоса рукой подать. Выяснить бы, где он находится этот центр. А вдруг они знают, как отсюда выбраться.
– Знаешь, Кир, если это так, то нам стоит их бояться. Они о нас не лучшего мнения, – расстроилась Машка. Страшно с такими… озлобленными.
– А нам с ними не страшно? – изменил тактику Макс. – Мы до зеленых соплей можем доказывать, что хотим жить с ними в мире!
– И не докажем, – согласился Кирилл. – Во, влипли!
– Мы всю жизнь проведем в бегах? – расстроилась Машка. – У нас бойцов нет, чтобы объявить им войну. Уж лучше сразу…
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Вы как хотите, а я их отпускаю. Ну прибегут, – решительно заявил Макс. – Спать будем по очереди. Встретим! Мы ж их разметем сразу. Если нападут, пальнем из пушек, делов-то!
Он развязал пленников, забрав оружие и погрозив пальцем.
– Не балуйте!
– А если у них тоже пушки есть? – спохватился Кирилл, когда все четверо скрылись за деревьями.
– А что же они со стрелами? – прищурился Макс, потеряв душевный покой, в котором только что пребывал.
– Наконечники-то стальные! Прикинь, а если здесь у них деревня, а там мегаполисы? У нас и ракеты ядерные имеются, и в космос летает, а дом с клозетом на улице. Все, нам хана! Мы покойники! – убитая горем Машка подавлено взглянула в огонь, и внезапно перевела недоуменный взгляд на вернувшихся зеленых человечков.
– Чего это они? – испуганно притих Макс.
– Не знаю! – Кирилл встал, испытывая волнение.
Зеленые человечки остановились возле костра, проговорив что-то на своем певуче свистящем языке, расселись возле костра, пытаясь улыбнуться своими безгубыми шелками ртов, обнажив острые ровные зубы. Щелки у них оказались на удивление эластичными, но улыбки их всем стало не по себе.
– Похоже, им в лесу ночью страшновато… одним… – тихо прошептала Машка, опускаясь на землю.
– Стоп, а ты вещи их досматривал? – спохватился Кирилл.
– Да нет там ничего, одежда и веревка… А, забыл, коробка какая-то металлическая. У всех. Я открыть ее не смог… И фляжки… А смотрят-то, смотрят как!
– Макс, это у них огонь в глазах отражается, как у кошечьих, – упрекнула его Машка. – У них глаза по-другому устроены.
– Я не понял, мне их всю ночь охранять? – возмутился Макс, обратив внимание, что один из гостей достал фляжку и пустил ее по кругу. Когда очередь дошла до него, он едва сдержался, чтобы не выплюнуть обратно содержимое, проглотил, натужно покраснев. – Офигеть! Чистый квейк! Бомба замедленного действия! Спирт!
– Да ты что? – раздобрел Кирилл, принимая из рук фляжку. – А фляжку-то на заводе делали! Штамповка, пластик!
– Так, ребята, я что-то не поняла, мы с кем дружить собрались? – в замешательстве вопросила Машка, изучая гостей.
– С этими… с гуманоидами… – выдохнул Кирилл сдавленным голосом, откашливаясь. Спирт пошел не в то горло, перехватив дыхание. – Извини, Маш, но тебе, похоже, не досталось!
– И ладно, слава Богу… Не пью и пьющих презираю, – Машка махнула рукой. – Я о другом… Студенты это, как мы. Точнее, абитуриенты! Вы что, не видите? Они замуровались по-зимнему, шубы натянули. Не холодно же. Если местные, привыкнуть, по идее, должны.
– Да ну! – недоверчиво округлились глаза у ребят. Оба взгляда с изумлением изучающе уставились на зеленых недорослей, которые слегка засветились в темноте.
– Флюоресцируют!
– Повезло, можно без лампочки ночью читать, – позавидовал Кирилл. – Фосфора, видать, в организме много… Так у нас водоросли светятся, светляки, рыбы глубинные, а кто еще-то?
– Кир, ну ты совсем? Они ж духом светятся! У них энергетика такая, сильная. Не удивлюсь, если они летать умеют или вещи телепортировать, – заступилась Машка за зелененьких.
– Не умеют! Умели бы, давно бы куда-нибудь поближе к дому телепортировались, – не согласился Макс. – У них и кожа свет отражает! Пигмент такой, не зря зеленые…
– Так, если студенты, надо забыть, что они инопланетяне и выучить несколько слов по-ихнему, – предложил Кирилл, подсаживаясь к одному из гостей. – Я… – он похлопал себя в грудь. – Кир! Я Кир. Давай, Макс, теперь ты…
– Я, – Макс повторил движение. – Макс. Макс…
– Я… Маша. Маша…
Все четверо гостей закивали, раскрывая рты, пытаясь повторить. Получилось, но не сразу и не с первого раза. Слышать человеческую речь от кого-то еще, от которой почти отвыкли, показалось до одури приятно.
– Иа-а Алиаээ – произнес один из них, прижимая кулак к груди и поклонившись.
– Ну, понял, Алиайе, – довольный Макс перевел взгляд на другого.
– Иа-а Илиаээ… – произнес второй с придыханием, и тоже поклонился.
– Ну, понял… – Макс запнулся, озадаченно почесав голову. – Не понял, и тебя Алиайе? Ну а тебя?
– Ихлиайэ…
Макс чертыхнулся, испытывая трудности в преодолении языкового барьера. Он навел палец на четвертого, пригрозив:
– Если и тебя Аллиайе, я сам вам дам имена!
– Илиае, илиае… – закивали все четверо, обрадовавшись.
– Подожди, Макс, надо понять, чему они обрадовались. Это… Они думают, что ты сам сообразил или понял чего-то…
– Иа-а Алийэ…
– Так, похоже, для них не так важно слово, сколько частота звучания, догадался Кирилл. – Ну, как дельфины, Один и тот же звук, в разной тональности, может означать что угодно. И, кстати, их язык считается много богаче, чем наш. Ты посмотри на их рожи, они ж созданы свистеть! А уши? Где у них уши? Барабанная перепонка!
– Они что, из воды вылупились? – повернулся Макс к Кириллу и Маше в растерянности. – А что делать? Мы так до ручки дойдем!
– Ребята, не похоже, чтобы они ультразвук улавливали, в воде одно, а в воздухе другое! —перебила их Машка. – У всех наших животных, использующих ультразвук, не уши, а локаторы. А у этих… какие-никакие, а есть, но вряд ли приспособлены к ультразвуковому приему.
– Маш, рыбы могут улавливать звуки кожей, и эти могут. Оттого и светятся. Заметила, они не все время сияют? – Кирилл попытался настоять на своем. – Мы с вами разговариваем, а они что, молчали все это время? Но, надо признать, по-нашему у них неплохо получилось.
– Мы так ни к чему никогда не придем… – отрезал Макс. – Я сказал, я сделал. Ты… Али… А-ли!
– Али, – кивнул один из пришельцев.
– Ты, Луи… Повтори. Луи!
– Луи, – кивнул второй.
– Ты… – Макс задумался, разрабатывая новые имена.
– Лёля, – подсказала Машка. – А вторую можно Юля. Ну и дураки же вы! Мы здесь парой, стопудово, тут два мальчика и две девушки!
– Пусть будут Леля и Юля, – согласился Макс. – Только как же мы их будем различать, они ж на одно лицо? И кто у них девушка, а кто мужик?
– Это поначалу, а потом присмотримся, – обнадежила Машка, вытаскивая одно одеяло и передавая зелененьким. – Но имена надо сразу правильно дать, а то запутаемся.
Глава 20
Четверо гуманоидов схватывали на лету. На третий день они сносно могли позвать по имени, произнести пару фраз, типа: «пора есть», «опасность», «привет», «рыба», а через полторы недели их выдавал лишь акцент и высоко поставленный мелодичный голос, но какой-то трубный, который слышался и в ушах, и в голове. В конце концов, выбор у них был небольшой – миллионы лет люди на земле разговаривали, как люди, и к другому были не приучены, а зеленые, как оказалось, легко могли разобрать язык животных. Птица ли пропищит, тишина ли подозрительная – все четверо настораживались и крутили головой в разные стороны, а зрачки делались большими, на всю радужку.
И значительно поднаторели в алфавите.
Всю себя Машка посвятила зеленым человечкам, отрабатывая на них материнские инстинкты. Непритязательные в еде – могли собрать листья или червей из трухлявого пня и жевать их долго и тщательно. Но то, что Машка готовила, распробовали быстро и оценили по достоинству, принюхиваясь и часто посматривая в сторону разбитого лагеря, когда время подходило к обеду. В сборе грибов или ягод им не было равных. Пока Кирилл и Макс набирали ягоды по небольшому стаканчику, у зелененьких корзинка была уже полная. И лазили по деревьям, точно взлетая, собирая самые спелые фрукты.
Настораживал лишь один факт их биографии. Оказывается, они вполне могли закусить энергетикой, высасывая ее непонятно как. Просто смотрели и пили – и человек свечкой истаивал, погружаясь в сонное состояние, а еще могли передавать ее друг другу, как бутерброды, подзаряжая друг друга на ходу. К вечеру Макс, Кирилл и Маша валились от усталости – хотя никуда не торопились, шли берегом реки, надеясь встретить человеческое жилище и собирая по дороге съестные припасы, но цель была поставлена, и она подгоняла вперед – а этим зелененьким хоть бы что. Весело щебечут, как птички.
– Похоже, в бессознательность погружают, – Кирилл подозрительно кивнул в сторону гуманоидов, которые готовились к п