Рум и Гоблин ушли. Остальные рассаживались возле боеголовки группами и парами, стараясь о том, что перед глазами, не думать. И переговаривались ни о чем, дела на ум не шли. Трудно планировать, когда знаешь, что ничего этого завтра может и не быть. Кто-то прошелся по склону, собирая оранжевые и красноватые веточки гигантской сырной плесени, которую использовали вместо оного за неимением настоящего сыра, и мартюши – улиток, не имеющих аналога для сравнения. Кисло-сладкие, освежающие на вкус, отлично утоляющие жажду и голод. Какое-то время дружно хрустели, разгрызая раковины и закусывая, понимая, что скоро все эти деликатесы, неведомые больше нигде, уйдут в небытие. И, возможно, папоротники и хвощи перестанут быть такими огромными. Их споры вполне могли заменить муку, свешиваясь пыльными мешками. Смешивая их с размолотыми мясистыми корнями местного растения, которое, наверное, было распространено повсеместно, пекли сладковатые лепешки, по вкусу напоминавшие рыхлый несладкий кекс, а если добавить кусочки фруктов, получался пудинг, который всем пришелся по вкусу.
На жаре уже все спеклись. Кто-то потихоньку перебрался в тенечек. А те, кто не смог утолить утренний голод, размахивая плетеными шляпами, ловили гигантских кузнечиков, размером с кулак, придумывая на ходу новые эпитеты прыгунам, взлетающим из травы на три и четыре метра. Лапки их ценились за отличные нежные вкусовые качества, мясо их было каким-то сухим и бескровным. А когда надоело гоняться за ушлыми насекомыми, и эти стойкие солдатики перебрались в тень. Кто-то задремал, досматривая утренние сны.
Дины появились, ведомые Румом. Гоблин шел сзади, словно гнал впереди себя стадо. К тому времени, как они появились, страсти улеглись, ругаться и искать виноватых расхотелось, желание было одно – уговорить динов отказаться от идиотской затеи и продолжать жить дальше в любви и согласии. Жара сделала свое дело, разморив и осатаневших, и тешивших надежду как-то пережить катаклизм. Но гуманоиды, зная тяжелый характер ящеров, были не так оптимистично настроены, как земляне, большей частью досадуя на Великих Хранителей. Все же, мозг динов был устроен несколько иначе, и раздражение при их появлении начало нарастать.
Но такой реакции, с которой дины обозрели боеголовку, остановившись на некотором от нее расстоянии, не ожидал никто. Всем показалось, что среди них воцарилась некоторая растерянность и даже паника. Они топтались на месте, внезапно разговорившись на своем языке. Рум и Гоблин отодвинулись на безопасное расстояние, давая ящерам выяснить отношения и выработать свою версию происходящего, или как-то разобраться с точкой зрения, которая, похоже, с всеобщей не совпадала.
– Ишь, как забеспокоились, когда вожжа под хвост попала! – злорадно прорычал Макс, испытывая не столько злобу, сколько досаду, понимание необходимости применения грубых мер убеждения, и тщетность второго, если дины заупрямятся.
– Чего они там планируют? – обратился Ян к Яма Муди, еще одному телепату, кивнув на разошедшихся динов.
– Решают, кому земля понадобилась, долго ли протянет и… – Яма Муди внезапно нахмурился, вызвав беспокойство и Макса, и Кирилла, и Николы. – Похоже, до них только сейчас доперло, чем они должны были заниматься…
– В смысле? – отпала челюсть у Макса.
– Они даже и… не планировали… Дошло, как увидели…
– Это что же, мы сами им помогли? – Никола пришиблено толкнул Яма Муди в бок, подергав двухметрового переростка за конец рубахи.
– Ну да… – те из гуманоидов, которые обладали даром телепатии, внезапно прекратили обращать на остальных внимание, застыв с такими выражениями, будто узнали что-то очень важное, чего не могло быть.
– Эй! – позвал Ян Яма Муди, но тот не отозвался.
– Ладно! – бросил Макс, направляясь к динам. – Нашкодили – теперь в кусты? Хватит репу парить!
Ян и Кирилл двинулись следом, поравнявшись плечом к плечу. Никола несколько поотстал, но потом решительно выступил вперед, когда предстали перед динами, словно хотел заслонить Макса.
– Вы че творите? Угробить решили нас? – Макс оттолкнул Николу и Кирилла, которые попытались его удержать. – Суки! Мы ж с вами за одним столом сидели!
– Макс! Остановись! – бросились к нему Гоблин и Рум, хватая за руки. – Да хватит!
– Чего хватит? Вы сговорились тут? По мозгам погладили? – взбесился Макс. – Они тут в войну поиграть собрались, а вы рукой махнуть не даете? Че, давно не воевали? Отцепись от меня! – Макс завернул руку гуманоида, заставив его поклониться. И сразу выпустил, накачивая кулак, когда услышал позади рычание и окрик.
– На! Меня мочи! Все равно жить осталось недолго!
Дины Макса не тронули. Кириллу даже показалось, что дины любуются Максом, испытывая за него гордость. Куда ему против них! Но не испугался.
– Макс, успокойся! – Ян тоже вступился за динов, угрожающе двинувшись на Макса. – Дай им сказать!
Макс зло сплюнул, покрываясь багровыми пятнами.
– Это не боеголовка, – объяснил Яма Муди, приблизившись к бомбе и с уважением рассматривая ее. – Это… Она образует вокруг мира, замкнутого от внешнего мира дополнительное защитное поле, создавая гравитационную устойчивость. Я слышал об этом, но никогда не видел.
К установке уже подходили другие гуманоиды, как к реликтовому артефакту, испытывая благоговение и страх.
– Ты можешь нам объяснить? – повернулись трое землян к Кириллу.
– Я сам пока ничего не понял, – отрицательно качнул головой Кирилл, продолжая стоять и пытаясь переварить информацию.
– Мы стоим у мировой истории. Здесь заключен источник жизни этого мира! – благоговейно выдохнул Яма Муди.
– Ты можешь нормально объяснить? – попросил Кирилл, нахмурившись.
– Видишь ли, – начал издалека Яма Муди. – В природе существование атома лежит между вселенной, куда мы все хотим попасть, и между Тьмой, куда уйдем, если не попадем туда! – он ткнул пальцем в небо. – Планеты и этот мир устроены по подобию, но они не атом, они состоят из таких же атомов, как мой, как ваш мир. Она, – он кивнул на установку, – создает некую пространственную кривую, в которой разместился наш мир. Если она перестанет работать, мы окажемся, скорее всего, в вашем мире, который расплющит о наш, а наш о ваш.
– Ну и? И чего она так валяется? Нельзя было положить в безопасное место? – снова взвился Макс, исследуя установку. – Лежит тут, ржавеет… Ну сдохнуть же может! – обеспокоился Макс, разозлившись еще больше.
– Скорее всего, много веков назад ее выбросило через жерло вулкана. Она легкая, обычно плавает на поверхности ядра в магме, как поплавок.
– Нет, Макс прав, надо бы перенести ее в безопасное место. Вдруг наши потомки найдут способ ее разобрать! Нужно отнести ее в пещеру.
– А домой никто не хочет? Вдруг выйти через нее можно? – расстроился Никола.
– Чего тебе тут не живется то? Вечный отпуск! Я вскопал тут земли немного, подсолнух посадил, семечки в кармане завалялись. Вроде не жарил, так, сунул на дорогу…
– Хорошо бы, – помечтал Никола. – А лучше капусту, свеколку, моркошку… Борща хочется, сил нет, – пожаловался он. – Эх, знал бы, захватил бы семян!
– В город надо, в городе, наверное, семена остались. Заметили, улетают, – ткнул Ян в небо, заметив в вышине тучу пернатых птиц. – Зима-то закончилась! Ну, теперь ящеры не отвертятся!
– Уж и не знаю, спасибо сказать, что разобрать не дали, или мудро промолчать, как будто не произошло ничего? – пожалел о своей горячности Макс, стараясь подержаться за конец установки, которую тащили дины, расталкивая множество рук.
– Да, надо перед ребятами извиниться, – согласился Кирилл, хмуро взглянув на усмехающегося Гоблина. – Не дай бог, затаят обиду!
– Да перестаньте вы! – Гоблин прервал их размышления. – Они ж понимают… мне иногда кажется, что они как я, только вошли в этот мир, а я на пороге остановился… Какой еще народ прожил бы миллионы лет? Сущие ангелы! Вот помяните мое слово, он им еще и крылья подарит, как у Болида!
– Не, у него они какие-то неполноценные, – усмехнулся Грымз, вытирая с установки налипшую грязь. – Жаль, что нельзя жениться на их женщине, я бы горя с ней не знал!
Мужчины взглянули на Грымза с сочувствием.
Грымз с Грымзулей и Горгуль с Горгулей были с одной планеты, но такие непохожие, словно их выносили разные миры. Лишь одно могло их объединить – хороший аппетит. На планете их царил матриархат. Женщины были и крупнее, и сильнее, принимая решения, которые Грымз и Горгуль исполнять бежали бегом, стоило тем прикрикнуть.
«Нет, здесь такого не будет! – съехал с катушек Макс, когда внезапно сообразил, что их женщины быстро перенимают опыт, устанавливая какие-то свои правила, пытаясь ими командовать. – Перевоспитаем!» – поклялся он себе, решив взять шефство над бедолагами. Негоже женщинам радовать мужа добычей, обращенного в домохозяйку, тем более, что с женщинами на охоте в глазах своих женщин все они сразу выглядели в невыгодном свете. Грымза и Горгуля с пустыми руками не возвращались, сразу найдя общий язык с женщинами динов, у которых половые признаки были довольно условными, когда курица могла закукарекать, а петух снести яйцо.
– Все-таки хорошо, что мы не одни, – все еще переживая, вздохнул Никола, заметив, как из хижин из листьев выходят женщины, с удивлением рассматривая установку. – Что бы мы одни-то делали? Наворотили б делов!
– Забудь! – ответил Эльф. – Мы откатились в прошлое, но ушли далеко вперед.
– Слышь, Кир, а откуда у нас столько урана? – задумчиво вопросил Никола. – Если не дины, то кто?
– Х-хр-хрехх! – пренебрежительно бросил один из динов, услышав его. Трое мотнули головой, соглашаясь. – Три миллиона тонн?
– Ну, три!
– Четыре миллиарда лет назад мимо Солнца пролетела нейтронная звезда. Ее излучение и пыль накрыли планеты солнечной системы. Отсюда и радиоактивные элементы.
– А там, ну, у вас, как же вы теперь? – пожалел их Никола.
– Мы нашли планету в бинарной системе. Одна планета – красный карлик, вторая подобна Солнцу, но больше его в пять раз. У нас много планет, которые богаты всеми элементами. И ураном. Эти звезды и планеты будут долго служить нам домом. Вам кажется, что ничто не может выжить при таком излучении, потому что для вас это смерть, но если бы заглянули в свое прошлое, то поняли бы, что простейшие и растения, те же сине зеленые водоросли и плесени, или тараканы – буквально пьют радиацию. Те же хвощи и папоротники – и все голосеменные, а следом другие, которые ищут способ выжить в иных условиях. Вода – источник жизни, откуда, думаешь, взялась?