Секунд через пятнадцать под свет фонаря выбежал десяток солдат и, заметив нас, быстро рассредоточился по переулку. Четверо арбалетчиков сзади — взведенное оружие направлено на нас, пятеро солдат с обнаженными клинками и десятник в открытом шлеме с именем Чемер. Солдаты двухсотые, командир на пятьдесят уровней выше. Одновременно с их появлением на всех нас повисли охотничьи метки.
— Приплыли! Говорила же… — выругалась в канале Гюрза. — Этот урод теперь не отстанет!
Десятник — двухметровый мужик с раскосыми глазами и неприятными чертами лица — выступил вперед и, глядя на ребят за моей спиной, плотоядно усмехнулся.
— Поганый эльфенок и две его суки-сестры?! А неплохая нам сегодня попалась добыча! — Он окинул нас взглядом и громко проорал: — На колени, твари! Оружие не вынимать, кто дернется — получит болт…
Первые пару мгновений я буквально испытал когнитивный диссонанс. Десяток нейтрально настроенных солдат просто не может так себя вести. Но уже в следующую секунду ярость ударила по вискам, и я…
— Ты не видишь, кто стоит перед тобой, солдат? — с трудом сдерживая ярость, сквозь зубы процедил я.
— На колени, ублюдок! — переведя на меня взгляд, проревел Чемер, и это стало последней каплей.
Ярость Преисподней! И свистнувшая из ножен Пагуба Ледяным Клинком снесла десятнику часть башки, попутно перерубив запястье поднимавшейся руки. Кисть с зажатым в ней мечом еще падает на брусчатку, а я хватаю левой рукой убитого и прикрываюсь им от выстрелов стоящих полукругом арбалетчиков. Одновременно со звоном упавшего на брусчатку меча в труп бывшего десятника с чавкающим звуком ударяют два арбалетных болта. Третий бьет мне в плечо, четвертый уходит куда-то за спину.
Со стороны порта слышится грохот копыт. Слева на меня прыгает солдат. Кидаю в него останки его командира и, сдернув со спины щит, прикрываюсь от удара следующего.
— Это демон! Руби его! — орет один из арбалетчиков, выхватывая короткий клинок.
Отвечаю атаковавшему солдату Языком Пламени. Подставленный под удар щит с обиженным звоном переламывается на две части, и солдат, с которого слетело больше половины ХП, медленно валится на мостовую. Из-за спины раздается яростный Львиный Рев, и бросившиеся на нас солдаты падают на колени, сжимая головы руками. А дальше происходит и вовсе невероятное. Троих оставшихся на ногах арбалетчиков сбивает появившийся у них из-за спин чудовищный рыцарь на таком же чудовищном вороном коне, который по размерам совсем немного уступил бы моему Мраку. Рыцарь проезжает еще с десяток метров и, небрежно придержав своего скакуна, останавливается прямо напротив меня.
— Прекратить бой, — скомандовал я в канал, разглядев имя нежданного гостя, и, кивнув на лежащий в трех метрах труп бывшего десятника, громко и отчетливо произнес:
— Этот ублюдок оскорбил сразу двух благородных! В Вайдарре за последние сутки успели поменяться законы?
Четыреста пятидесятый уровень! Под два с половиной метра ростом! Миллиард ХП! Командор Ордена Приближающегося Рассвета Тукард. Ну да, магистр же говорил, что он при случае найдет нас по нашим биркам.
Широкая массивная челюсть, аккуратно подстриженная бородка. На лице ни эмоции, словно перед ним не рогатый двухметровый мужик, а обычный фонарный столб. С десяток секунд играем с ним в гляделки, а затем со стонами начинают подниматься с земли солдаты.
Видимо, удовлетворившись увиденным, он ткнул пальцем в одного из стражников и, чуть согнув кисть, так же молча отчертил в воздухе линию.
— Да, эрл! — кивнул патрульный. — Сейчас! Сюда! Быстро строимся!
— Ты чего-нибудь понимаешь? — осторожно спросил меня в канале Пончик.
— Не больше твоего, — пожал плечами я. — Ну разве только то, что это тот товарищ, которого отрядил нам в помощь Себастьян.
Солдаты тем временем споро похватали с земли оброненное оружие и бегом выстроились в шеренгу — справа от замершего на коне рыцаря. Даже тот, что остался без щита, подлеченный одним из товарищей, поднялся и занял свое место в строю. Видя, что боя больше не будет, я сменил форму, убрал в ножны меч и вновь накинул на себя маскировку. Ярость прошла, ее сменило удивление. Кто такой этот командор, если даже солдаты не связанных с ним подразделений понимают его жесты? Портовую-то стражу вряд ли можно хоть как-то отнести к орденским подразделениям. А этот страх? Построившиеся бойцы портовой стражи буквально дрожали как осиновые листики. Словно их сейчас будут убивать. Хотя кто знает… в любом случае вмешиваться я не собираюсь.
Командор обвел тяжелым взглядом строй, коснулся знака у себя на груди, затем дотронулся до плеча, кивнул в сторону порта и показал строю раскрытую ладонь. Последним жестом он ткнул в лежащий под копытами коня труп и небрежно махнул рукой.
— Так точно, командор! — с облегчением заорал тот солдат, на которого до этого указал Тукард. — Есть доложить коменданту порта! Есть по пять суток холодной каждому! Есть забрать труп! Разрешите выполнять?!
Легкий кивок, и солдаты в считаные мгновения подхватили тело мертвого командира с земли, не забыв отрубленную кисть с мечом, и, поддерживая раненого, грохоча сапогами, скрылись в том направлении, откуда пришли.
— Аут, — с тихой завистью пробормотала в канале Эрика. — Мне бы в роту такого старшину. Я надеюсь, нам-то в холодную не надо?
— Тебе б комбата такого, — немного нервно хмыкнула Диана — та, которая Гюрза, — так скакала бы по плацу на каждое подмигивание. А насчет холодной даже не знаю: вчетвером нам его точно не завалить, но надеюсь, наш новый рогатый друг с ним договорится. Они вон даже похожи с ним в чем-то. А рыбак рыбака…
Едва стих грохот солдатских сапог, командор окинул нас ничего не выражающим взглядом, легонько кивнул и, тронув пятками бока своего чудовищного коня, скрылся в противоположном от порта направлении.
— Однако… — я проводил его взглядом, сунул в зубы трубку и задумчиво произнес: — Действительно он немного странный, не находите?
— Ты лучше скажи, когда ты законы успел узнать? — глядя мне в глаза, прищурился Пончик.
— Да пока ты на девок глазел в том кабаке в Шанаме, кто-то же должен был их изучить? — пожал плечами я. — А там, между прочим, говорится, что за прилюдное оскорбление благородного можно и умереть. Что, собственно, и случилось…
— Это тебе Макс, что ли, наябедничал, как я тогда его подколол? — засмеялся Пончик. — Ну ладно, один-один…
— Давай колись, с каких это пор рóга может во льва превращаться и когда это ты в благородные успел записаться? — Диана ткнула брата кулаком в бок.
— Да, и про бонусы тоже давай говори! Откуда они у вас такие огромные? — добавила свои пять копеек Эрика.
— Я… я… — промямлил Пончик и перевел на меня вымученный взгляд.
— Стоп вопросы! — выставив ладонь, я решил прийти на помощь своему утопающему товарищу. — Сейчас все вместе идем в «Единорог», мы снимем вам номер, и общайтесь хоть до утра.
— Неплохо вы устроились, — хмыкнула Диана. — «Единорог»… по тридцать желтяков за ночь…
— Как есть, — пожал плечами я. — А там он вам расскажет обо всех своих приключениях и познакомит со своей беременной женой. Все, идем, — махнул рукой я и направился в сторону отеля.
— С кем, с кем? — выдохнула Диана.
— У нас скоро будет племяшка! — хлопнула в ладоши Эрика.
— Вот же ты, Рома, и гад, — вздохнул в канале Пончик. — А я ведь поспать еще сегодня хотел.
— Потом отоспишься, — хмыкнул я. — И давайте не отставайте, а то и так во все возможное дерьмо уже вляпались.
— Да идем, идем, — обреченно вздохнул Пончик, и вся троица двинулась следом за мной.
Глава 14
К девяти часам утра солнце уже поднялось над краем стены королевского дворца, ласково тронуло мраморные статуи древних героев Вайдарры, и город предстал совершенно в новом свете. Уже открылись небольшие магазинчики, на площади появились уличные торговцы, за стенами цитадели закончился развод караула. Под утро прошел дождь, и над блестящими булыжниками мостовой поднималось легкое дрожащее марево.
— Берегись!
Мимо нас к западным воротам легкой рысью проскакал десяток конных гвардейцев верхом на одномастных гнедых жеребцах. Красные плащи, серебристые латы, небольшие, едва заметные крылышки на шлемах. Среброкрылые — лучшая конница Карна. Я помнил их еще из первого своего видения, и даже имя командира гвардии тоже не забыл. Герцог Кале… Харт, как же давно все это было.
— Вот чего ты трусишь, скажи? Ты взрослый мужик, который вытаскивал нас из кучи передряг!
Звонкий голос идущей позади охотницы вернул меня к действительности из не вовремя накатившей меланхолии. Я проводил гвардейцев взглядом, обернулся и скептически оглядел понуро бредущего Фантика. Вид у Лысого и впрямь был «не очень». И начинающееся похмелье служило лишь отчасти тому виной. Танк заметно трусил. Действительно странно. Он уже пять раз успел бы найти свою жену, но все равно оттягивал это до самого последнего момента.
— Масянь, ты слышала когда-нибудь о коте Шредингера? — переведя взгляд на охотницу, со вздохом поинтересовался он.
— Ты о том, что для того, чтобы узнать, жив или нет запертый в ящике кот, нужно этот ящик открыть? — ответил за подругу Пончик.
— Да, — Фантик задержал взгляд на вывеске алхимического магазина и снова упер его в мостовую. — Я боюсь открывать этот ящик… Понимаете? Я сейчас еще иду и надеюсь, а минут через десять, может быть…
— Прекрати уже ныть, — оборвала его Масяня и сунула ему в руку небольшую фляжку. — На вот, хлебни для храбрости. Можешь хоть все вылакать! Мы тебя жене пьяного сдадим — пусть она теперь с тобой возится.
— Масянь, а это точно ты? — с отвисшей до земли челюстью пробормотал Пончик.
— Отвали, — отрезала охотница. — Пусть пьет…
Фантик с благодарностью посмотрел на Масяню, сжал в руке переданную ему фляжку, вздохнул и… убрал ее в сумку.
— Не, не сейчас, — покачал головой он. — Я сохраню ее как память об одной блондинке, которая теперь и не блондинка вовсе. Слушай, — он скосил взгляд на Масяню и улыбнулся. — Ну если совсем уж не хочешь перекрашиваться, то давай мы тебя хоть наголо побреем? Знаю я тут неподалеку одного цирюльника…