— Мальдара — это трава? — стараясь не смотреть на манипуляции алхимика, спросил я.
— Многолетнее растение с длинным ползучим корневищем, из почек которого развиваются вегетативные и цветоносные побеги. Встречается на участках, свободных от дерна, в смешанном и хвойном лесу…
— Стоп, — усмехнулся я. — Избавь меня от подробностей, не нужно перечислять мне всю таблицу Менделеева. В лес — только через три дня и под охраной. Мало ли кто тут у вас шастает.
— Да как обычно, — приготовленный «фарш» парень высыпал в глубокую белую миску и потянулся за следующим куском мертвечины, — волки, медведи, ящеры… С теми способностями, что есть сейчас у нас, мы и вдвоем сходим без проблем. Хотя, конечно, Айм не отпустит со мной Реену одну, следом попрется, — осуждающе покачал головой демон. — А кто такой Менделеев? Это какой-то известный алхимик там, откуда вы пришли?
Рииса было просто не узнать: сосредоточенный на приготовлении эликсиров, он походил скорее на молодого лаборанта какого-нибудь столичного вуза, чем на того парня, которого я знал последние два дня.
— Ну да, — вздохнул я, — был там такой известный алхимик… когда-то. Я, кстати, удивлен: думал, ты опять лекарство понесешь кому-нибудь.
— Да нет, сегодня госпоже Скарде никак нельзя болеть головой, — хмыкнул Риис и поднял на меня свои голубые с хитринкой глаза. — Я вот тоже удивлен, дар, — серьезным тоном произнес он.
— Чем? — чувствуя подвох, все-таки спросил я.
— Сальта вчера вам кровать с такой любовью готовила, — с грустью произнес парень. — Еще с утра начала… А вы опять со своим кабаном на скамейке спали… — тяжело вздохнув, констатировал он. — Ну почему вы так с ней? Она же не заснет сегодня, если вы опять, значит, с кабаном… Нет! Вы не подумайте, — парень, притворно ужаснувшись, выставил перед собой испачканные реагентами руки, — я не хочу сказать, что кабан у вас плохой, но…
— Один — один, — хмыкнул я, поднялся с земли и, отряхнувшись, направился в сторону дома. — Где, говоришь, кровать?
— В мужской половине, справа, — донеслось до меня, — конечно, не скамейка, но…
— Можно с вами поговорить, дар? — Из дверного проема, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, мне навстречу шагнула Сальта.
— Конечно, — пожал плечами я, сел на ту самую скамейку, неподалеку от сопящего Мрака, и указал девушке на место рядом с собой.
Девчонка покачала головой, на ее лице отразилась нешуточная борьба, она несколько раз вздохнула и на одном дыхании выпалила:
— Я хотела извиниться перед вами, дар. Мне действительно неудобно за то, что я вела себя сегодня как истеричка. Я обещаю, что больше такого не повторится никогда. — Лучница, наконец, села рядом, закусив нижнюю губу, и уставилась куда-то в сторону.
— А, ты об этом, — пожал плечами я. — Да все в порядке, ничего страшного не произошло — вполне нормальная реакция на первый бой. Так что не бери в голову. — Я посмотрел на ее красивое, напряженное лицо и добавил: — В обычной обстановке меня можно называть на «ты», к тому же у тебя это сегодня уже неплохо получалось.
— Вы правда не сердитесь на меня, дар? — девушка откинулась к бревенчатой стене дома и немигающим взглядом посмотрела на хмурое беззвездное небо. — Я ведь даже тогда, когда эти твари пришли в Уриату, так не рыдала, — они там… моя мать… — Сальта сглотнула подступивший к горлу комок, — они ведь там всех…
— Спокойно, — я положил свою руку ей на ладонь, пытаясь успокоить, и тут мое тело словно скрутило судорогой…
— Доча, беги!!! — ворота содрогаются под ударами рыцаря Смерти. У частокола под бревенчатым настилом среди множества тел — тело ее матери. Обожженное лицо, сгоревшие волосы, мертвая рука сжимает охотничий лук… В живых уже почти никого не осталось.
— Беги, доча!!! — кто-то трясет ее за плечи.
— Кто? Зачем?
— Да приди ты в себя! — Отец, его доброе морщинистое лицо сейчас искажено в жуткой гримасе.
Внезапно звуки накрывают ее сознание. Шум дождя, треск ворот, хрипы раненых и дым, ползущий от горящих домов по земле.
— Отец! Нет! Я не могу! — кричит она в родное лицо. — Они маму!..
— Ее уже не спасти, доча. Уходи, я не хочу потерять еще и тебя. Там раненые увели детей. Лаз за старым сараем. Ты знаешь, — сбиваясь, бормочет отец. — Иди с ними… если не ты, то кто за нас отомстит… Отомсти… но сейчас уходи.
В глазах отца слезы… Он же никогда не плакал! Как?! Или это просто дождь?
Демон прижимает ее к груди, гладит по голове, словно маленькую, а потом отталкивает от себя…
— Уходи…
Мокрая глина скользит под ногами, Сальта бежит в противоположную от ворот сторону. Падает, больно ударяясь коленом о камень, не выпуская из рук старого отцовского лука. Тетива на нем порвана, но она не бросит его никогда. Ей ведь нужно мстить! «Твари! Какие твари! — Дождь смывает со щек слезы бессилия и боли, перед глазами обожженное лицо матери. — Ну почему так?! За что?!» Сзади раздается оглушительный треск, и, обернувшись, она замечает, как в рухнувшие деревенские ворота врываются закованные в латы скелеты. Впереди огромная черная фигура. Даэрон взмахивает своим огромным мечом и одним движением срубает голову бросившемуся к нему демону в синей, расшитой золотыми цветами рубахе.
— Оте-е-ец! — Девушка, содрогаясь в рыданиях, выхватывает из колчана стрелу и, скрипнув зубами, роняет ее на землю — проклятая тетива!
У ворот все кончено… Ее пока не видит никто. Она должна быть сильной! Так всегда говорил ей отец! До крови закусив нижнюю губу, чтобы унять слезы, Сальта забегает за сарай и протискивается в неширокий лаз.
Впереди спины уходящих в сторону Баланы соплеменников. Хромающий Херд тащит на себе бесчувственное тело Рииса, Зара поддерживает качающегося Сурата, идущая позади всех Хадежа с маленьким Малком на руках подгоняет остальных выведенных из деревни детей. Когда лучница догоняет своих, ни на глазах, ни в душе у нее слез больше нет. Только всепоглощающая ненависть…
— Давай. — Сальта принимает у хрупкой Зары готового вот-вот потерять сознание Сурата. — Смотри за детьми, — бросает она подруге и в последний раз оборачивается в сторону горящей за их спинами деревни…
— Дар! Криан! — Перед глазами встревоженное лицо демонессы. Голова раскалывается от только что откатившегося видения. — Что с тобой?
— Все в порядке, — выдыхаю я, трясу головой, привычно достаю из инвентаря фляжку и делаю пять глубоких глотков. — Так иногда бывает, — чуть виновато пожимаю плечами я и протягиваю фляжку Сальте. — Будешь?
— Ты словно окаменел. — Девушка берет у меня из рук емкость, делает пару глотков и, морщась, возвращает флягу. — Мерзость какая! Как вы эту дрянь только пьете?
— Я вот что хочу сказать, — после некоторой паузы я поднимаю на девушку глаза. — Даэрон мертв, твои родители отомщены…
— Эта мразь всего лишь пешка в руках Дважды проклятых, — не отводя взгляда, произносит лучница, — и я поклялась убить столько тварей, сколько можно. Сколько еще таких Даэронов бродит по территории сатрапства?
— Не знаю, — пожимаю плечами я, — есть еще, наверное, парочка.
— Видимо, ты хотел узнать, почему мы пошли за тобой, дар? Потому что рядом с тобой есть возможность мстить, и нас всех это устраивает…
Я смотрю в ее глаза и понимаю, что та ненависть, которая поселилась в душе Сальты, не делась никуда. Как бы только ее не стало еще больше…
Некоторое время мы молча сидим, слушая скрип качающихся от ветра фонарей и сиплое дыхание Мрака. Первой молчание нарушает девушка.
— Пора спать, дар, завтра будет веселый день. — Сальта поднимается со скамейки и потягивается, словно огромная кошка. — Кстати, на лавке спать сегодня не обязательно, если, конечно, ты не любишь спать под дождем.
— Спасибо, что выделили мне кровать, — улыбаюсь я, следом за ней вставая со скамейки. — Риис уже просветил меня на эту тему.
— А что он еще тебе сказал? — настороженно спрашивает меня лучница, а в ее взгляде, направленном на увлеченного своей работой алхимика, читается обещание скорой, мучительной смерти.
— Ничего, только сказал, что мне теперь есть где спать, и все… — отвечаю я. И думаю, что алхимик мне, в принципе, еще пригодится. Да и парень он совсем не плохой…
— Тогда спокойной ночи, Криан, — улыбается девушка и легкой походкой скрывается в дверном проеме общинного дома.
— Спокойной ночи, Сальта…
Глава 12
— Далеко еще? — Я поднял руку, приказывая следующим за мной бойцам остановиться, и обернулся к идущему за мной Айму.
— Нет, дар, — демон указал рукой вперед на стоящее у края дороги корявое высохшее дерево, — вон за тем эрдисом, по тропинке направо, и как раз к мельнице дядьки Сторха выйдем. А там до Феаторы метров семьсот-восемьсот будет. — Парень кивнул на Аритора, словно ища у того подтверждения. — Это по основной дороге с пару километров топать, а тут — рукой подать…
— На мельнице кто-нибудь есть?
— Нет. — Тень набежала на лицо демона. — Сторх со всеми в деревне жил, на мельницу только работать ходил, так что живых там точно никого быть не может.
— Ясно. — Я на всякий случай оглядел свое бравое воинство и, не найдя, к чему придраться, тронул пятками бока Мрака.
Дорога шла через лес и была размыта прошедшим ночью ливнем. Вокруг шумели деревья, радуясь влаге и утреннему солнцу, сменившему грозовые тучи, которые ночью обрушивали на этот лес целые потоки воды. Лес был наполнен тишиной, нарушаемой только сопением Мрака, негромким скрежетом амуниции следующих за мной соклановцев и перещелкиванием местных представителей пернатой фауны. Казалось, что нет вокруг никакого Проклятого княжества и заполонившей его нежити, что сейчас за поворотом откроется вид на забытую деревеньку во Владимирской области, ту самую, что осталась далеко позади, где-то в совсем уже другом мире.
Прошедшие два дня оказались сверхпродуктивными для моего молодого клана. Мы полностью очистили три общинных поля от заполонившей их нежити, собрав просто невероятное количество добычи. Кузнечный двор у Скайла был завален кусками обычной латной и кольчужной брони, приготовленной на переплавку. Все тряпки, кожа и прочая ненужная нам пока ерунда были сложены в просторное деревенское хранилище до лучших времен. Результат говорил сам за себя. Ребята прибавили по паре уровней, полностью переоделись в необычное и уже выглядели вполне подготовленными бойцами. Урон у лучников, с учетом действия баффов и приготовленных Риисом эликсиров, подрос до пяти тысяч, а танки под лечением спокойно держали на себе двух-трех обычных мобов.