Я села на кровать возле нее.
— Не беспокойся Сюзанна. Где это написано, что груди должны колыхаться?
— Баффи, ты такая счастливая. У тебя такая красивая грудь — причем собственная. И ты совсем не изменилась. До сих пор выглядишь как Вивьен Ли. Ну, конечно, более поздняя Вивьен Ли, немного более поздняя.
Вернулся Тодд, и я спросила его, как он провел время.
— Очень интересно, — ответил он. — Завтра пойду снова. А ты чем занималась?
— Проводила Сюзанну и стала просматривать свои вещи. — Я замялась, и он пытливо посмотрел на меня. — Честно говоря, увидев, как одеты Сюзанна и Клео, я почувствовала себя неуютно. Вдруг стиль, который я привезла из Акрона, штат Огайо, будет воспринят здесь как провинциальный?
Тодд не рассмеялся, как я ожидала. Наоборот, он уверенно заявил:
— Ты одета из лучших магазинов Галереи Кинга. И я думаю, не стоит напоминать тебе, что у нас есть отделения лучших торговых домов страны.
— Я знаю это, Тодд. Но все же ассортимент наших магазинов рассчитан на Огайо, а не на Калифорнию. А мне не хотелось бы быть похожей… на туристку.
Взгляд Тодда стал жестче.
— Не думаю, чтобы тебе это угрожало. Едва ли ты будешь похожа на туристку в черном платье, купленном в «Же Ревьен» перед приездом сюда…
— Наверное, я не совсем верно выразилась. Просто я бы хотела больше походить на калифорнийку… — Я глуповато улыбнулась в надежде положить конец этому разговору.
Для него было несвойственным так себя вести, понимая, что я испытываю неловкость, но все же он продолжил:
— Понимаю. Ты хотела бы выглядеть по-калифорнийски. Но мы находимся в Южной Калифорнии. А это не то же самое, что остальной штат. Я бы даже сказал, что вся Южная Калифорния не похожа на Лос-Анджелес, где мы в данный момент находимся. А Лос-Анджелес не похож на Беверли-Хиллз… или Голливуд, если ты предпочитаешь это название. Поэтому, когда ты говоришь, что хочешь выглядеть по-калифорнийски, то на самом деле имеешь в виду, что хочешь выглядеть по-голливудски, так же, как Клео и Сюзанна. Лично я нахожу их вид клоунским, и меня удивляет, что ты вздумала им подражать. Удивляет и разочаровывает. Несмотря на то, что ты родилась и воспитывалась в провинции, у тебя хороший вкус. А хороший вкус не ограничен географическим положением.
Я была готова расплакаться.
— Что на тебя нашло, Тодд? Ты на себя не похож. Такой раздражительный. — «Может, он просто устал — подумала я. — Перелет. Затем беготня по торговым центрам». — Хочешь выпить? А может, ты хочешь немного вздремнуть? До ужина еще есть время.
— Нет, спасибо. Что бы мне хотелось, так это узнать, к какому заключению ты пришла, изучив свой провинциальный гардероб и найдя его небогатым?
— Пошла в магазин, — призналась я, — в «Сакс», на бульвар Уилшир.
— В «Сакс»? — возмутился он. — Ты приехала в Калифорнию, чтобы делать покупки в «Саксе», когда его отделения есть…
— В «Саксе» я не нашла то, что хотела, — поспешно проговорила я, — и поэтому отправилась в тот магазин на Родео, что в квартале от нашего отеля. Кажется, он называется «Джорджио», и, по-моему, считается модным магазином.
— Модным? Модным? Не знаю, что ты имеешь в виду.
— Все ты знаешь, Тодд Кинг, — огрызнулась я. — Тебе точно известно, что я имею в виду. Ты знаешь, что такое модный магазин в Акроне, штат Огайо, так что не говори, будто тебе неизвестно, что такое модный магазин в Беверли-Хиллз.
— И ты там купила себе платье?
— Да, купила!
— Ну так надевай же его скорее! Мне не терпится увидеть тебя в модном платье из модного магазина. Это должно выглядеть сногсшибательно.
— Не очень-то мне хочется надевать его для тебя сейчас. Ты в таком настроении, что вряд ли что-нибудь покажется тебе сногсшибательным.
— О, я буду беспристрастен. Обещаю.
На его губах заиграла улыбка — или я ошибаюсь?
— Хорошо, но только если ты обещаешь, что больше не будет никакого сарказма.
— Разве я позволил себе хоть одно саркастическое замечание?
— А ты не заметил?
— Ну хорошо. Обещаю тебе абсолютную беспристрастность и полное отсутствие сарказма.
Я скрылась в ванной и через несколько минут вышла, шелестя красной тафтой. Широкая юбка слегка приоткрывала колени; стоячий воротничок, украшенный кружевами, плавно переходил в глубокий вырез на груди. Тодд молча уставился на мою наполовину открытую грудь и целую минуту не отводил взгляда. Наконец он сказал, поджимая губы, чтобы не рассмеяться:
— Теперь я понял, зачем мы приехали в Калифорнию.
— Зачем же?
— Чтобы ты могла посоревноваться с Сюзанной в объеме груди.
Я с нарочитой застенчивостью опустила глаза.
— Мою ты можешь оценить сам, чтобы убедиться, что я вне конкуренции…
Он подошел ко мне, и зарывшись лицом в мои груди, стал поочередно покрывать их поцелуями.
— Победительница… — пробормотал он.
— Я заслуживаю награды?
— Думаю, да, — прошептал он, — но для церемонии вручения тебе придется лечь вон туда. — Ноги сами повели нас к кровати. Но вдруг его губы вновь плотно сжались. — Скажи, а на какую сумму это модное платье уменьшило наше состояние? — спросил он.
— На шестьсот долларов.
— Тогда, думаю, тебе следует его снять.
— Это сказочный магазин, Тодд. Там есть бар, в котором можно заказать все что угодно, с диванами, стульями и биллиардом — так что мужчинам есть чем заняться, пока их жены делают покупки. А еще там есть секция мужской одежды.
— Сколько там этажей?
— Только один. И мезонин, где дамская обувь.
— А они открывают свои отделения?
— Об этом мне ничего не известно.
— Если бы я занимался торговыми центрами в Калифорнии, то открыл бы отделы «Джорджио» в каждом из них.
— А может, они этого вовсе не хотят. Может, им нужно, чтобы магазин на Родео, в Беверли-Хиллз, был единственным в своем роде — элитным.
Он улыбнулся:
— Придется их в этом разубедить.
Значит, он все-таки подумывал об открытии торговых центров в Калифорнии. Или речь шла всего лишь о торговых центрах в калифорнийском стиле в Огайо?
Пока я приводила в порядок лицо, раздался голос Тодда.
— Кэсси звонила?
— Нет. Я сама пыталась ей дозвониться. Но в музее Блэкстоун, где она работает, ответили, что у нее выходной. А дома я ее не застала. Мне удалось оставить для нее сообщение, но она пока не объявилась. В любом случае, мы увидим ее вечером. Они с мужем тоже приглашены на сегодняшний ужин. Странно, конечно, что она до сих пор не связалась со мной.
Он подошел ко мне.
— Вероятно, она была занята. Скорее всего, бегала по магазинам в поисках модного платья для сегодняшнего ужина.
— О Боже, если я пообещаю никогда больше не произносить этого слова, ты сможешь пообещать мне то же самое?
Лео и Клео заехали, чтобы отвезти нас в отель «Беверли-Хиллз». В бунгало Сюзанны и Хайни нас ждали коктейли, а затем мы все должны были отправиться в бистро на встречу с Гаем и Кэсси.
Первое, что привлекло внимание Тодда, был туалет Клео: розовая блузка с кружевами, вишневые бархатные бриджи, белые гольфы и черные лакированные туфли-лодочки.
— Ты неотразима, — признал он. — Это что, последняя голливудская мода?
— О Боже! Надеюсь, нет, — ответила Клео. — Смысл в том, чтобы быть законодателем в моде, а не догонять ее. — Заметив мой недовольный взгляд, обращенный к Тодду, она добавила: — Вот, например, как платье Баффи — наверняка оно откроет новую тенденцию в акронской моде.
— Сейчас, может, и нет, но через пару недель это обязательно произойдет. Она купила его… Опять забыл, как называется этот магазин. «Джорджио»?
— Великолепно, — сказала Клео.
Клео вела машину, а Лео допытывался:
— На какой час ты сделала заказ?
— На восемь тридцать.
— Уже почти половина восьмого! Мы не успеем выпить коктейли, а если опоздаем в ресторан, то сама знаешь, как они будут себя вести. Нас сошлют в Сибирь. И зачем ты заказала стол на такую рань?
— Затем, что в прошлый раз тебе не понравилось, что мы пришли слишком поздно, и все самые лучшие столы были уже заняты. Помнишь? С нами были Пеки и Карсоны, и нам пришлось сидеть за столом, за которым ты никому не был виден…
Мы остановились под навесом у входа, и швейцары бросились открывать дверцы машины.
— Я позвоню и попрошу перенести наш заказ на девять, — предложила покладистая Клео. Пока она звонила, мы ждали в розово-зеленом вестибюле. Красивое лицо Лео потемнело от волнения. Когда вернулась Клео, мы вышли на открытую галерею и направились в бунгало. — Лео, — заявила моя подруга, — когда они увидят, что на нашу вечеринку приглашены Хайнц Мюллер и Сюзанна, то предоставят нам лучший стол.
— Что ты хочешь этим сказать, Клео? Что Хайни Мюллер может рассчитывать на лучший стол, а я нет? Мы уже не первый год ходим в это бистро.
— Я вовсе не это имела в виду…
— А может, мне удастся заполучить для нас хороший стол? — вмешался в их диалог Тодд. Лео с подозрением посмотрел на него, и Тодд добавил: — В «Уилшире», например, мы получили шикарную корзину цветов.
В дверях бунгало нас встречала Сюзанна. На ней было белое платье-свитер с серебристым отливом, лишь на несколько дюймов прикрывавшее бедра. Под ним отчетливо вырисовывались ее надувные груди.
— Это я называю «платье, разрушающее образ», — заявил Тодд. — Так это и есть последняя голливудская мода? В Акроне такой фасон уже устарел. У нас перестали носить мини несколько лет назад, если мне не изменяет память. Так ведь, Баффи Энн?
Вместо меня ответила Сюзанна:
— Мне плевать, что носят другие и что в моде — я одеваюсь так, как нравится мне. Ну и, конечно, Хайни. — Сказав это, она мило улыбнулась.
Хайни вышел, чтобы поприветствовать нас. Расточая улыбки направо и налево, он с сильным акцентом произнес:
— Для меня огромное счастье познакомиться с лучшими друзьями моей милой крошки. — На нем был огромный стетсон, белый ковбойский костюм и ковбойские сапоги на очень высоком каблуке. Они, конечно, прибавляли ему несколько дюймов, но это лишь подчеркивало его небольшой рост.