— Вообще-то, Андрей работает директором лицея, и его лицей по итогам прошлого года вошёл в десятку лучших по стране!
— Я рад за твоего зятя, но это же не магический лицей. Как Андрей сможет руководить филиалом магической академии?
— Магов у нас — пруд пруди, а толковых управленцев — по пальцам пересчитать, а управленцев с опытом работы в системе образования, вообще днём с огнём не сыскать. К тому же, учитывая питерскую специфику, на эту должность нужен эльф, но эльф без расовых предрассудков.
— Ну да, при стольких вводных, круг претендентов сильно сужается, — согласился я. — Только я не понимаю, если должность предложили Андрею, то почему сюда приехала ты?
— Мы вместе приехали, — ответила Мила. — Просто мой вопрос обсудили быстро, а Андрей, полагаю, до вечера здесь будет сидеть. Не вижу смысла его ждать.
— Твой вопрос?
— Анна Алексеевна предложила мне работу в новом филиале.
— Тебе работу? — удивился я в очередной раз и понял, что он явно не в последний. — Но кем?
— Преподавателем боевой магии, — ответила Мила.
Я оказался прав насчёт не последнего раза.
— Но у тебя же нет нужного образования. Или я опять чего-то про тебя не знаю? Или, может, сейчас в преподаватели берут без образования?
— Образование нужно. Но достаточно просто диплома магической академии. Анна Алексеевна предложила мне экстерном сдать все экзамены и получить этот диплом.
— С чего вдруг такая лояльность? Настолько не хватает преподавателей?
— Ты границы-то не переходи, — насупилась Мила. — Анна Алексеевна говорит, что у меня опыта и знаний побольше, чем у большинства преподов Кутузовки.
— Тут она права, — согласился я. — Но тебе самой-то это нужно?
— Не знаю, — вздохнув, ответила Мила. — Но чем мне ещё заниматься? Я больше не хочу никого убивать, охранять, ловить, спасать. Я устала от этого. Нет, если понадобится, если возникнет такая необходимость, я, конечно, никуда не денусь; но я очень надеюсь, что больше не понадобится. А боевая магия, если она не заканчивается летальным исходом, мне очень нравится. Нравятся поединки, азарт, адреналин, без этого всего будет скучно. И ещё мне нравится учить других — в Туркестане я многому научила девчонок из охраны кагана.
— Ну если нравится…
— Да, нравится. У меня много денег, мне не нужно зарабатывать себе на хлеб, я могу позволить себе заниматься тем, что мне интересно. И я очень хочу приносить пользу, хочу учить людей и эльфов защищаться. Не убивать, а защищаться.
— Тогда мне остаётся лишь пожелать тебе удачи в этом деле.
— Спасибо! — Мила улыбнулась и поцеловала меня в щёку. — А ты брата уже видел?
— Да, уже пообщались, — ответил я.
— А в администрацию для чего пришёл?
— Уже ни для чего, — ответил я. — Хотел заскочить к Анне Алексеевне, но теперь понимаю, что ей сейчас не до меня.
Мила снова улыбнулась, взяла меня за руку и спросила:
— А хочешь поностальгировать и выпить кофе в местном буфете?
— Спасибо, уже выпил, — ответил я. — Если у тебя есть время, то давай лучше прогуляемся. Погода сегодня хорошая, не холодно.
— Хорошая погода в Новгороде, как и в Петербурге, начинается в мае, — заметила Мила. — А до мая я не выхожу из дома, не наложив на себя защиту от холода. Поэтому могу гулять сколько угодно.
Мы отправились к Волхову. Ристо ожидаемо не пришёл в восторг от нашей идеи прогуляться по набережной, но отвёз нас туда. Впрочем, какие у него ещё были варианты?
Народу на набережной было немного. Да, светило солнце, не было ветра, и воздух прогрелся, наверное, градусов до семи-восьми, но всё же рабочий день и февраль не сильно располагали к прогулкам вдоль реки.
Времени у меня было достаточно — на шестнадцать часов бабушка назначила тренировку, а до этого времени я был совершенно свободен. Мы прошлись по набережной, полюбовались замёрзшим Волховом, после чего присели за столик в уютном кафе, расположенном у одной из стен кремля. Заказали кофе. Когда официант принёс нам горячий, ароматный напиток, Мила сделала глоток и сказала:
— Я очень испугалась за тебя, когда ночью с твоего телефона мне позвонил Ристо. Подумала, что случилось что-то нехорошее.
— Ну, вообще-то, нападение на замок попадает под эту категорию, — горько усмехнувшись, заметил я.
— Ты же понимаешь, о чём я.
— Понимаю. Но не переживай, ничего со мной не случится.
Мила улыбнулась, сделала ещё один глоток из чашки, и какое-то время мы сидели молча, наблюдая, как за окном зазывала тщетно пытается уговорить редких прохожих посетить музеи кремля.
— Что теперь будет? — неожиданно спросила Мила, переведя взгляд с зазывалы на меня.
Она смотрела мне прямо в глаза и, казалось, ждала от меня какой-то хорошей новости. Но хороших новостей у меня не было.
— Будет война, — ответил я.
— Да когда она уже закончится, эта проклятая война! — в сердцах воскликнула моя девушка.
— Ну, формально она ещё даже и не начиналась, — заметил я.
— Не начиналась? А гражданская война в Петербурге? А твой поединок с Хосе Вторым? А бой в Каганате? Что это было по-твоему?
— Предвестники войны.
— Как же я устала от этого всего.
— Не бойся, всё будет хорошо. Мы победим.
— Я не боюсь. Это-то и страшно, что я не боюсь. Я привыкла, я отношусь к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. А это неправильно! Я хочу бояться войны! Я хочу жить в мире! Хочу нормальной жизни! Хочу видеть тебя каждый день, хочу не переживать за тебя, хочу родить детей, водить их в школу, а по воскресеньям — в кафе-мороженое!
Мила резко замолчала, выдержала небольшую паузу и тихо произнесла:
— Прости, я не должна была этого всего говорить. Тебе сейчас не до того. Извини.
— Мне до того, — сказал я. — Я тоже хочу спокойной жизни и водить по воскресеньям детей в кафе-мороженое. Но спокойная жизнь сама по себе не наступит. За неё приходится драться. Но осталось чуть-чуть. Поверь мне, действительно чуть-чуть. Это просто не может длиться долго.
— Это уже длится очень-очень долго, Рома.
— Знаю, но осталось чуть-чуть.
Королева Виктория Вторая была вне себя от ярости. Сначала она два дня не могла встретиться со своим премьер-министром, а теперь, когда они наконец-то договорились о встрече, Эджертон опаздывал. Почти на час.
Когда герцог вошёл в кабинет королевы, та буквально подскочила на стуле и возмущённо воскликнула:
— Зачем Вы устроили это глупое, неудачное нападение на замок Белозерской?
— Добрый день, Ваше Величество! — как ни в чём не бывало ответил Эджертон и слегка поклонился королеве, как того требовал этикет.
— Оставьте эти никому не нужные формальности! — разозлившись ещё больше, сказала Виктория Вторая. — Я требую ответа на свой вопрос! Зачем Вы напали на замок Белозерской?
— Вам уже доложили?
— Я живу не в вакууме!
— Но в новостях об этом ни слова.
— Мне рассказал о вашей затее непосредственный участник событий!
— С чьей стороны был этот участник? — поинтересовался Эджертон.
— С Вашей, милорд! — ответила королева. — Он пришёл туда с Вами, выполняя приказ, и находился там до последнего — до момента Вашего бегства!
Эджертон сверкнул глазами и прошипел:
— Выбирайте выражения, Ваше Величество!
— Я всегда называю вещи своими именами! — вспылила королева. — Мне доложили, что Вы бежали с поля боя!
— Я не бежал!
Ладони герцога вспыхнули ярким синим пламенем, но, казалось, он не обратил на это никакого внимания.
— Я получил ранение, практически несовместимое с жизнью, — мрачно произнёс Эджертон. — И поэтому должен был отбыть порталом, чтобы выжить. Если бы я там погиб, это никому бы не принесло пользы.
— Это не оправдание! — заявила Виктория Вторая. — Ваши маги верили Вам, а теперь они знают, что Вы способны бросить свою армию!
— Ещё слово, и я за себя не ручаюсь! — прорычал Эджертон, и пламя с его ладоней ударило в дорогой королевский паркет, прожигая в нём дыры.
— Какой Вы смелый, и не скажешь, что в замке у Белозерской…
— Ещё одно такое слово — сожгу! — прикрикнул на королеву герцог, перебивая её, и несчастный паркет принял очередную порцию огня. — И никакие амулеты не помогут.
— Да как Вы… Да как…
— Сожгу, — мрачно повторил Эджертон.
В кабинете на некоторое время наступила тишина, которую нарушало лишь потрескивание горящего паркета.
— И ещё, — добавил герцог. — Я знаю о Ваших попытках наладить связь с Вильгельмом Пятым. Не стоит этого делать.
— Я не…
— Хотите разыграть карту премьера-предателя и попросить помощи?
— Я лишь хотела поговорить, убедить его…
— Не заставляйте меня разыгрывать карту «враги убили королеву, и теперь нам всем надо сплотиться, чтобы за неё отомстить».
— Это угроза! — возмущённо воскликнула королева.
— Она самая, — подтвердил премьер-министр.
— Это даже можно воспринимать как измену!
— Воспринимайте это лучше, как попытку Вас вразумить. Поверьте, если бы я задумывал измену или имел желание захватить власть и трон, я бы сделал это уже давно. Без каких-либо проблем. Но я забочусь о Вас и о Вашем королевстве.
— Но Вы довели ситуацию до предела. Вы напали на Россию!
— Не на Россию, а на имение Белозерской. Войну русским я не объявлял!
— Но они теперь объявят её нам!
— Они и так собирались.
— А Священная Римская империя? — спросила королева.
— Дайте мне немного времени, — устало вздохнув, произнёс премьер-министр. — Я всё решу.
Домой я прибыл в половине четвёртого, из башни сразу побежал за мечом, затем отправился к себе — переодеться. В пятнадцать пятьдесят пять пришёл на место сбора — в большой двор и… скажем так, удивился. Во дворе, помимо бабушки и Тойво, стояло примерно полсотни наших лучших бойцов. Похоже, тренировка намечалась не совсем обычная.
Бабушка о чём-то разговаривала с пятёркой бойцов, я не стал ей мешать и просто встал неподалёку. Ровно в четыре у Тойво зазвонил телефон, он принял звонок, что-то выслушал, после чего убрал аппарат в карман и обратился к бабушке: