Гарольд Эджертон стоял посреди огромной площади, вымощенной красным гранитом, и взирал на «непобедимых». Герцог любил красивые слова и тайные знаки. И хоть эти воины ещё не участвовали ни в одном сражении, Эджертон назвал их именно так. Потому что знал: победить их невозможно.
Он создавал эту идеальную армию более тридцати лет, а до этого семьдесят лет готовился к тому, чтобы начать работу в этом направлении. И вот всё было готово: тысяча сильнейших боевых магов, не знающих жалости, не ведающие страха, не мечтающие ни о чём, кроме как выполнять приказы своего господина, стояли на площади и ждали этого самого приказа.
Тысяча трёхметровых великанов, при помощи магии сделавших свои тела неуязвимыми. Все они были одеты в комбинезоны наподобие десантных, только вместо камуфляжа, эти комбинезоны были покрыты мельчайшими алмазными чешуйками. Такое же покрытие было и на шлемах, полностью скрывавших лица воинов. На ногах — такие же блестящие, ослепляющие ботинки.
Воины излучали такой свет, что простому человеку на них было бы невозможно смотреть. Но Эджертон смотрел. И получал истинное, ни с чем не сравнимое наслаждение от этого зрелища. Это была его армия, его детище, он вкладывал в него все свои силы и большую часть средств на протяжении без малого ста лет.
И теперь эти воины стояли напротив герцога и были готовы исполнять его волю. Годы тренировок и магической прокачки выработали у них безразличие ко всему личному. Их интересовало лишь одно — служба хозяину.
Но как же долго Гарольд Эджертон к этому шёл.
А началось всё с того, что почти сто лет назад молодой Гарри и трое его соратников и друзей пообещали своему учителю — великому мастеру Ёсиде, что положит жизни на то, чтобы на Земле царил мир и не было больше никаких войн. И Гарри решил во что бы то ни стало выполнить завет мастера. Его друзья — идеалисты, они не верили, что такое возможно, и со временем забыли о своих обещаниях. Но Эджертон не просто верил, что всё возможно, Гарольд знал: он этого добьётся!
И способ не позволить никому воевать, был лишь один — тотальный контроль над всем миром, полное мировое господство. Как бы дико это ни звучало на первый взгляд, но только это должно было сработать. В Англии уже несколько столетий был мир и порядок, а когда-то англичане и шотландцы убивали друг друга; внутри Британской империи тоже был относительный порядок, хотя в период, когда Индия была разделена на непосредственно Индию и Пакистан, между ними были конфликты; и в мире должен наступить порядок, когда весь он станет одной большой империей, а во главе этой империи станет император Гарольд Первый. Эджертон был в этом уверен.
Но чтобы покорить мир, нужно было владеть хоть каким-нибудь Великим артефактом. Ближе всего был бриллиант Кохинур, и герцог решил заполучить его любой ценой. Подталкивало его к этому ещё и то, что его друг и соратник раздобыл Железную корону и взошёл с её помощью на престол Священной Римской империи; а за океаном при помощи другого Великого артефакта — зеркала Монтесумы была воссоздана могущественная империя Ацтлан.
И тут уже дело было даже не в планах Эджертона на мировое господство, а в выживании Британской империи, которая могла конкурировать с геополитическими соперниками лишь при условии, что Кохинур будет принадлежать по-настоящему сильному магу. А не королеве, чей магический предел — шестой уровень.
Но были и риски. О том, какое влияние бриллиант оказывает на своих владельцев, ходили легенды. Камень считался несчастливым, приносящим лишь горе и разочарование. И с этим утверждением легко можно было согласиться, если изучить истории жизни его владельцев. Но несмотря на такую славу Великого артефакта, Эджертон с радостью вступил во владение им. Он понимал, что иначе и Британия обречена, и ему самому без Кохинура никогда не достичь истинного величия.
Когда герцог получил бриллиант от Виктории Второй, он сразу же заметил, что тот оказывает на него сильное влияние. Казалось, артефакт хочет подмять под себя владельца, подавить его волю, заставить служить себе. Эджертон догадывался о подобных свойствах бриллианта. Отец Виктории Второй ни о чём не думал так, как о том, чтобы сохранить Кохинур. Он постоянно носил его с собой, не снимал с шеи даже во время сна, и защита артефакта волновала его больше, чем защита собственной империи. В итоге всё зашло так далеко, что спасти империю можно было лишь одним способом: избавить её от такого короля.
Виктории Второй повезло — она не рискнула испытывать судьбу и отказалась привязывать к себе Великий артефакт. Была уверена, что её из-за него обязательно убьют. Поэтому и передала его герцогу, назначив того пожизненным премьер-министром. Эджертон принял Кохинур, и с этого дня началось возрождение Британской империи и восхождение самого Эджертона к мировому господству.
Параллельно с тем, что на посту премьера Эджертон восстанавливал могущество Британской империи, в частном порядке он купил на севере Индии, высоко в горах, большой участок земли и создал там военную магическую академию. Он построил её на свои средства, и никто не знал об этом заведении, спрятанном высоко в горах, закрытом со всех сторон скалами и снегами.
И стройматериалы, и строители доставлялись на место возведения академии исключительно пространственными порталами. Так же через порталы происходило снабжение уже действующего учебного заведения. Лишь с десяток людей, эльфов и орков знали об академии — лишь те, кому герцог мог доверять.
В течение тридцати лет по всей Индии с её двухмиллиардным населением для этой академии собирали одарённых подростков. Их воровали или просто выкупали у бедных родителей и привозили в горы. И там их растили и обучали.
Тысяча одарённых. Можно было собрать и больше, но Эджертон не планировал воевать количеством. Он делал ставку на другое — на качество. Впрочем, количество тоже впечатляло: тысяча идеальных воинов, боевые маги второго и третьего уровней, чья единственная цель в жизни — служить хозяину и выполнять все его приказы.
Эджертон готовил этих универсальных солдат более тридцати лет. С каждым из них инструкторы и наставники работали с раннего детства. Герцог знал: воспитать в воинах чувство безоглядной преданности было намного сложнее, чем научить их хорошо драться и убивать. Но Эджертон справился, и помог ему в этом его Великий артефакт. Кохинур творил чудеса.
Герцог долго изучал негативное воздействие своего Великого артефакта, пытался разобраться, как оно работает. А началось всё с того, что Эджертон почти превратился в одержимого, как и все предыдущие владельцы бриллианта. Он боялся снять его с шеи и думал лишь о том, чтобы его сохранить.
Но Гарольд Эджертон был учеником самого Ёсиды — он справился с давлением артефакта. Ведь в области артефакторики он был лучшим учеником мастера. Молодой Гарри постоянно создавал амулеты, артефакты, оружие с особыми свойствами, порой удивляя даже учителя своими способностями в этом деле.
Эджертон изучал Кохинур долго и тщательно, у него ушло почти три года на то, чтобы разгадать лишь часть его секретов, но этого хватило, чтобы создать защитный амулет, который полностью избавил герцога от негативного воздействия бриллианта. Эджертон стал первым владельцем Кохинура, который не попал под влияние Великого артефакта.
Но создать амулет было недостаточно, Эджертон желал большего. И на достижение этого большего у него ушло почти семьдесят лет, но в итоге он смог — он создал кристалл, подобный по некоторым своим свойствам Кохинуру. Этот кристалл не был Великим артефактом и не мог им стать, он повторял Кохинур лишь в одном: в способности генерировать невероятно сильный, уничтожающий всё на своём пути луч чистой энергии. Этого Эджертону вполне хватало.
Только вот, чтобы создать такой кристалл уходило немало времени и требовались редкие и дорогие исходные материалы. А чтобы создать тысячу таких кристаллов, у Эджертона ушло почти двадцать лет. Но он не спешил. Он создавал их один за другим, и за это время выросли и окрепли его воины.
И вот теперь они стояли перед ним, готовые вступить в свой первый бой и доказать, что прозвище «непобедимые», выданное им авансом, оказалось правильным.
А в руке каждый из этих воинов держал боевой посох, в навершии которого сверкал кристалл — внешне полная копия бриллианта Кохинур.
Эджертон довольно улыбнулся и посмотрел на часы — до начала борьбы за новый мир, до начала финального этапа восхождения Гарольда Эджертона на вершину этого самого мира оставались считаные минуты.
Учитель предсказал, что большая война начнётся в две тысячи сто двадцать четвёртом году, и по изначальному плану «выводить в свет» свою армию Эджертон планировал к этому времени. Герцог видел в этом предсказании хороший знак. Учитель не мог ошибиться, значит, войны было не избежать. Но «не избежать» — не значит, позволить ей уничтожить мир. Как лесные пожары тушат встречным огнём, так и Эджертон хотел погасить пожар мировой войны чередой небольших контролируемых конфликтов.
Но русские всё испортили. Вместо того, чтобы убивать друг друга в так удачно организованной и профинансированной Британией гражданской войне, они вдруг забыли все расовые предрассудки, помирились и принялись создавать антибританскую коалицию.
А его бывшая подруга, обещавшая никогда не лезть в политику, вдруг туда полезла, да ещё передала меч мастера своему непутёвому внуку — меч, который должен был принадлежать только Эджертону.
Но мало этого, его старый друг Вилли — ныне император Священной Римской империи решил вдруг встать на сторону России. И ладно, если бы на то были серьёзные причины. Нет, он всего лишь до сих пор был влюблён в эту отмороженную русскую девчонку и решил ей помочь.
Но больше всех бесил безумный мексиканец. Этот психопат возомнил, что он может захватить обе Америки и забрать себе Канаду. В принципе, Эджертон мог бы и уступить Канаду временно, чтобы потом спокойно вернуть её себе, как уступил на днях Китаю Тайвань, но Хосе перешёл все мыслимые и немыслимые границы — пообещал уничтожить всех жителей Торонто, если Виктория Вторая официально откажется от владений британской короны в Америке. А такое не просто нельзя было допускать, за такое надо было наказывать.