— Нет, больше ничего не могу сказать, кроме того, что сказал.
Они переглянулись и молча, слегка прищурясь, посмотрели на Павла. В их взглядах ему почудилась какая-то угроза. Несколько дней у него было неприятное ощущение, что что-то произошло с Тухачевским и они добивались его осуждения. Но вскоре в газетах напечатали новый указ о введении высшего воинского звания маршала Советского Союза. Первыми маршалами были Ворошилов, Буденный, Тухачевский, Блюхер и Егоров. Тухачевский был назначен первым заместителем наркома (министра) обороны и начальником Генерального штаба Красной армии. Павел радовался за боевого приятеля и думал, что его опасения после разговора с агентами НКВД были напрасны. Он вспоминал рассказ Тухачевского о спорах со Сталиным. Наверное, ему удалось убедить Сталина в необходимости перевооружения армии.
Павел показал газету Марии, на первой странице которой были портреты первых маршалов:
— Машуня, смотри — наш с тобой знакомый стал маршалом.
— Как хорошо! Ему идет маршальская звезда. Надо его поздравить.
— Я ему позвоню. Он недавно получил квартиру в Доме на набережной.
Несколько раз в газете писали о маршале Тухачевском, воспевали его военные заслуги, а в кинохронике показывали его жизнь дома в новой квартире и посещение им Большого театра. Павел раздумывал о его возвышении — что ж, хорошо, что он ошибся и Сталин осознал роль маршала. Павел пытался звонить Тухачевскому из академии, но дозвониться до такого большого начальника было непросто. В конце концов он послал ему поздравительное письмо по служебной почте академии, из осторожности решив не писать ни о каких прошлых беседах. Он надеялся встретиться и поговорить с ним по душам.
35. Исход евреев начинается снова
С древних времен евреев в Израиле притесняли завоеватели — вавилонские и римские правители изгоняли их из страны. Евреи стали самыми первыми в истории беженцами. Они вынужденно несколько раз покидали Израиль и рассеивались по всему миру. До XX века у них так и не было своей страны. Когда в начале века из-за погромов началось бегство евреев из России, им было некуда бежать, кроме Америки. В 1930-е годы, с разделением стран Европы на лагери социализма, фашизма и капитализма, миграция евреев неминуемо должна была усилиться.
Сопоставляя то, что творилось в Германии, с событиями истории, Павел Берг ожидал и предвидел, что массовый исход миллионов евреев начнется снова, но на этот раз из Германии. Куда — в другие страны Европы? Но Гитлер уже начал завоевывать европейские страны, а евреев в Германии было слишком много. Деваться им, судя по всему, было некуда, кроме как уехать в Советский Союз. И казалось, что события начинают подтверждать это предположение.
Семья евреев Леонгардов жила в Германии уже веками. Никто из них не смог бы припомнить, откуда появились в стране их предки. Корни Леонгардов глубоко ушли в немецкую землю — язык у них был немецкий, образование они получали в Германии, а когда начинались войны, Леонгарды вместе с немцами воевали за свою страну. От еврейской религии и традиций они отказались уже несколько поколений назад. Леонгарды любили все немецкое и по праву считали себя немцами.
Второй характерной чертой Леонгардов был их либерализм. Пожалуй, в этом они все-таки отличались от немцев. Благодаря своей беспокойной натуре немецкие евреи всегда были либеральнее консервативных немцев.
Как ни были евреи похожи на немцев, к ним никак не прививалась одна из типичных немецких черт — бездумное послушание и дисциплинированность в исполнении воли начальства.
После отречения кайзера Вильгельма в 1917 году и поражения Германии в Первой мировой войне перед немецким народом стоял острый вопрос: какой политический строй поможет восстановиться Германии? По всей Европе распространялось влияние коммунистических и социалистических идей. Франц Леонгард не задумываясь стал коммунистом и женился на коммунистке по имени Гретхен. Они оба принадлежали к крайне левой группе «спартанцев». Под руководством коммунистов Карла Либкнехта и Розы Люксембург Германия вслед за Россией в 1917 году стала социалистической республикой. В 1919 году коммунистов разгромили, обоих вождей убили, воцарилась реакционная власть. Но коммунистическая партия не перестала существовать, она оставалась легальной, и Франц Леонгард даже был избран в парламент.
Десятилетний сын Леонгардов Вольфганг учился в берлинской школе имени Карла Маркса, в 1933 году его приняли в пионеры. Он был очень горд этим и говорил:
— Если мои родители коммунисты, я тоже хочу быть пионером.
Национальный вопрос не стоял ни перед его родителями, ни перед ним — они считали себя немцами. Но после Хрустальной ночи его отца арестовали как коммуниста и еврея, а партийная группа его матери была разгромлена, многие члены ее тоже были арестованы. Вольфганг с матерью скрывались на квартире у друзей-немцев, но для хозяев становилось опасным прятать их дальше. Мать говорила Вольфгангу:
— Нам надо бежать, бежать, бежать…
И они смогли сбежать в Австрию. Но Гитлер ввел туда войска и объявил Австрию частью Германии. В феврале 1934 года коммунисты организовали восстание шуцбундовцев[39] против режима Гитлера. Восстание было подавлено войсками СС, сотни людей были убиты. Матери Вольфганга чудом удалось спастись, опять они прятались у знакомых и опять она говорила сыну:
— Нам надо бежать, бежать, бежать…
Она узнала, что были две возможности: одна — перебраться в Англию, другая — уехать в Советский Союз. Многие бежали туда. Но без сына она решать не хотела:
— Ты теперь почти юноша, я хочу с тобой посоветоваться: как ты думаешь, куда нам лучше бежать — в Англию или в Советский Союз.
Вольфганг в школе много слышал о русской революции, о Ленине, о том, что там собираются строить коммунизм.
— Мама, конечно, лучше в Советский Союз.
Девятого августа 1934 года из Германии на советскую границу прибыл специальный поезд с сотнями австрийских и немецких детей, родители которых погибли в этом восстании, — поезд детей «шуцбундовцев», первых беженцев из своей страны. С некоторыми ехали их родители. Десятилетний Вольфганг приехал с мамой. Он стоял у окна вагона и первым увидел на границе что-то очень интересное — торжественную подготовку к встрече поезда. Там были выставлены большие плакаты и транспаранты на немецком языке: «Привет немецким пионерам от советских пионеров!», «Да здравствует коммунистический Интернационал!», «В Советском Союзе вы свободны!», «Да здравствует вождь мирового пролетариата великий Сталин!».
Вольфганг радостно закричал:
— Мама, мама, смотри, как нас встречают! Какое счастье, что мы приехали в Советский Союз!
Все газеты страны подробно писали о братской встрече немецких и австрийских пионеров с советскими. В первое лето их сразу повезли отдыхать в Крым, в лучший пионерский лагерь «Артек». Там для них создали сказочные условия: они жили в стороне от советских детей, в красивых разноцветных палатках, у них были немецкие руководители-коммунисты, такие же беженцы, как они сами. Немецкие ребята никогда не видели такой пышной и красивой южной природы, они жили на самом берегу теплого Черного моря, дышали южным воздухом с ароматом эвкалиптов и цветов. Все они были одеты в одинаковые белые рубашки с короткими рукавами и синие шорты и чувствовали себя объединенными этим тоже. Они купались в море, играли в футбол, волейбол и другие игры, соревновались между собой и с советскими ребятами, ездили на катерах и гребных шлюпках вдоль берега, с высадкой на красивой острой скале Суук-Су. Их возили на автобусах в горы, и они поднимались вверх на Аю-Даг. В Артеке они с энтузиазмом учили русский язык и пели первую русскую песню — «Гимн Артека»:
У Артека на носу
Приютился Суук-Су,
У Артека на ногах
Примостился Аю-Даг.
Еще их возили навещать мать погибшего смелого пионера и героя-мученика Павлика Морозова. Предварительно им говорили:
— Ребята, вы должны послушать рассказ этой женщины и вырасти такими же смелыми и принципиальными борцами за коммунизм, каким был ее сын Павлик Морозов.
Этой сорокалетней крестьянке дали в Крыму, как матери легендарного героя, воспитавшей такого сына, дом с участком. К ней постоянно возили экскурсии детей и взрослых из домов отдыха и санаториев. Она рассказывала всем одно и то же, затвердив рассказ наизусть. И немецким ребятам она рассказывала ту же историю, а переводчик переводил:
— Мой сын Павлик был настоящий советский пионер. Ему было тогда четырнадцать лет, он видел, что его отец, кулак, укрывает от власти запасы зерна и прячет его, чтобы не сдавать в колхоз, чтобы не досталось народу, всем трудящимся. Павлик специально проследил, как отец это делает, и донес власти на отца. Тогда за этот героический поступок кулаки убили ночью моего мальчика.
Ребята слушали, а вожатые назидательно говорили:
— Вот какими должны расти настоящие пионеры.
(Эту легенду советские власти придумали во время коллективизации и массового «раскулачивания» крестьян, она была подхвачена советской пропагандой. Из Павлика Морозова сделали национального героя, его портреты — улыбающийся мальчишка в залихватской кепке — печатали в школьных учебниках, о нем сочиняли песни и стихи. Кинорежиссер Сергей Эйзенштейн даже снял о нем фильм, чтобы показать его подвиг всему населению страны.
На самом деле, четырнадцатилетний Павел Морозов только отвечал на вопросы судьи на предварительном слушании уголовного суда против его отца — председателя Герасимовского сельсовета Уральской области. Он подтвердил показания своей матери: отец избивал ее и приносил домой какие-то вещи, которые ему давали в качестве платы за фальшивые документы, выписанные раскулаченным, чтобы они могли уехать из деревни. Павла и его брата Федора действительно убили в 1932 году, но личности убийц и детали преступления фигурируют только в официальной версии расследования и вызывают сомнения у историков. Однако советской пропаганде было на руку представить историю именно так — чтобы на примере Павлика Морозова воспитывать в юном поколении «беззаветную преданность советской власти». И мать на совесть выучила подсказанную ей историю наизусть.)