— Быстрее…
Он откликается мгновенно!
Выбивает из головы все мысли до единой. Все, кроме той, которая пульсирует в голове, как красная кнопка. Я не знаю, сколько длится эта безумная пляска, но для меня она заканчивается ровно в тот момент, когда Кир, каким-то чертовым образом, умудряется на эту кнопку нажать.
Взрыв в моем теле мощнее всего, что я когда-либо ощущала физически, и, цепляясь за влажные плечи Дубцова, я позволяю этому взрыву прокатиться по себе дорожным катком.
Глава 29
Аня
— Тебе нужны деньги?
Приподняв тяжелые веки, смотрю на Кира.
Ведя машину одной рукой, он выглядит возмутительно бодро в сравнении со мной.
На часах даже восьми утра нет, и, хоть я не считаю себя соней, проснуться сегодня мне было так тяжело, будто я была накрыта бетонной плитой, а не одеялом, в то время, как Дубцов, кажется, начинает свой день в ту же секунду, как открывает глаза. На самом деле я не знаю, во сколько он их открыл. Я даже не знаю, спал ли он. Когда я проснулась, он уже сидел за ноутбуком, который принес из машины, пока я ужинала горой заказанной им еды.
Он не привык считать деньги. И он спустил на наш ужин сумму, на которую мы с дедом могли бы питаться две недели. Я не могу его отчитывать. Я не знаю его финансовых возможностей. Не знаю, откуда он свои деньги берет, но я не хочу брать деньги его родителей. Его матери. Это кажется мне противоестественным.
Глаза Кира задерживаются на моем лице, и на секунду я забываю, о чем мы говорим.
Раньше мне было нетрудно поделиться с ним своими чувствами. Я могла высказать их ему, хоть и не в ту же секунду, как приспичит, а теперь мы просто молчим. Он слишком упрямый, чтобы идти мне навстречу, а я слишком хорошо знаю, как любит он меня наказывать.
— У меня есть деньги, — говорю ему. — Я работаю, и у меня стипендия с надбавками.
— Ммм… — тянет с легкой издевкой. — И сколько это в сумме?
— Хватает на одного, — складываю на груди руки.
— Ты вроде теперь не одна.
Закусив губу, смотрю перед собой.
Он и его семья идут рука об руку. Он идет с ней в комплекте. Я никогда не думала, что это может стать таким препятствием, и я не хочу, чтобы это было препятствием, но не знаю, что со всем этим делать.
— Я не хочу брать деньги у твоих родителей, — говорю тихо, пока светофор меняет цвета. — Я не хочу зависеть от них. Особенно, от твоей матери.
Это глупо. Мы студенты. И у нас будет ребенок. Но я уже не хочу делиться им с его родителями. И это тоже проблема, которую не знаю, как преодолеть.
— Я больше не живу с родителями, — спокойно произносит Дубцов. — Брать мои деньги тебе принципы позволяют?
— А где ты живешь? — смотрю на него, округлив глаза.
Пытаю глазами его профиль, пока он постукивает по рулю пальцами, не спеша отвечать на мой вопрос.
— У Стаса, — говорит, сворачивая к универу.
— Это из-за меня? — спрашиваю взволнованно.
— Нет. Это не из-за тебя, — отвечает он.
Больше всего мне хочется спросить его о том, почему он ушел из дома, но тема его семьи всегда была для меня неприкосновенна. Он не хотел обсуждать это никогда. Сейчас и подавно не захочет.
— Давно ты у него живешь? — решаю оставить все, как есть.
— Пару недель. Так что, тебе нужны деньги? На врачей, или на что-то еще, — переводит он тему.
— Я не знаю, — запрокидываю голову и закрываю глаза. — Кажется, мне нужно найти себе врача, который… будет следить за беременностью. Кир… — выдыхаю. — Я еще понятия не имею, что должна делать…
Заехав на парковку перед моим учебным корпусом, он паркуется.
— Тогда узнай, — говорит, глуша машину.
Посмотрев на него, сокрушенно шепчу:
— Ладно.
Беременна я или нет, но я должна учиться. Моя голова уже взрывается, потому что я понимаю — это будет тяжелее, чем я вообще могла вообразить. Но я сказала правду! Они нужны мне. Оба. Я не хочу "избавляться".Не хочу!
— У тебя паспорт с собой? — спрашивает Дубцов.
Облизнув губы, пытаюсь успокоить подскочившее к горлу сердце.
Я не сомневаюсь в том, что он собирается делать с моим паспортом.
Это пускает под кожу страх вперемешку с радостью. Какое из этих чувств пустить вперед я не знаю, но бабочки в животе начисто сметают любые доводы логики и чертового рассудка. О том, что нам рано жениться. О том, что мы не справимся. О том, что все это вообще одно большое безумие.
— Твоя мать сказала, что…
Как же это сложно. Сложно, потому что он привык жить на широкую ногу. И я понятия не имею, насколько это для него важно!
— Что… не будет помогать нашей семье, если вдруг… в общем… что мы сами по себе, если…
— Я уже говорил, — чеканит он. — Забудь о том, что она сказала. Ты либо доверяешь мне, либо нет.
Доверяю ему?! Он не оставил выбора! И любое сомнение с моей стороны выводит его из себя. Такой у него характер!
Прежде чем успеваю раскрыть рот, он продолжает:
— Вашей жилплощади ничего не угрожает. Тебе вообще нихрена не угрожает. Если бы ты… — шумно и раздраженно выдохнув, отворачивается. — Сказала мне сразу, было бы так же.
— Прости, Дубцов. Но я трусливая дура. Да?! Может потому, что не умею читать твои мысли!
— Мои мысли читать не надо. Ты всегда можешь спросить.
— Отлично. Мы поженимся?
— Да, — отвечает коротко.
Отстегнув ремень, зло смахиваю с жидкокристаллического экрана бортового компьютера “порше” заставку. Найдя навигатор, вбиваю в него адрес ближайшего травмпункта и нажимаю “ехать”. Это через две остановки отсюда. Я знаю, потому что в прошлом году дед сильно ушиб руку, и мы ходили туда пешком.
— Паспорт у меня с собой. Но если ты не заедешь в травмпункт, то сам на себе женись, — открываю дверь.
Выйдя из машины, хлопаю дверью.
Вчерашний гололед превратился в мокрую жижу.
Пряча голову в капюшоне, семеню к крыльцу, понимая, что мне не до учебы! Мне нужно найти врача, мне нужно изучить тонну информации, мне нужно…
Телефон пищит, и когда смотрю на дисплей, вижу пополнение своей карты на сумму в двести процентов, а также летящее следом сообщение: “уволься”.
Рухнув на скамейку перед гардеробом, понимаю, что теперь моя жизнь зависит от Кирилла Дубцова, потому что у меня два варианта: либо довериться ему, забросив все свои жизненные цели, либо нет.
Варианты настолько скудные, что хочется взвыть.
Рука сама тянется к животу.
Там, под моей ладонью, маленький человек. Если я хочу увидеть его через восемь месяцев и почувствовать, мне не остается ничего, кроме как довериться его отцу.
Глава 30
Аня
Три учебных пары тянутся долго, но не настолько, чтобы я начала изнывать от нетерпения. Все мое внимание поглощено изучением списка женских консультаций города, и я в растерянности, потому что понятия не имею, какую из них должна выбрать.
Алена сбросила адрес консультации, в которой наблюдается ее мать. Ей рожать через два месяца, и когда я видела ее в последний раз, ее живот был не таким уж огромным, чтобы я сама могла впасть в панику.
Может быть, она согласится поболтать со мной немного, хотя обнародовать перед ней факт своей беременности мне ужасно, кошмарно неловко. Я знаю, что любой из моих одногруппников и знакомых будет смотреть на меня с жалостью, как на недоразвитую дурочку, потому что еще год назад я бы и сама посчитала, что рожать в девятнадцать может только последняя дурочка.
Это не модно. Это автоматически скукожит круг моего общения до минимума, потому что от меня все будут шарахаться, как от заразной. Мне придется перевестись на заочное, и это тоже нужно обдумать.
Терзая пальцами дисплей телефона, в списке предлагаемые к заочной форме обучения специальностей универа ищу свою. Слава Богу, она там есть, что сокращает количество моих проблем на одну проблему, но на ее место тут же вылезает новая. Как мне сказать об этом деду? Хотя, за всем тем, что я планирую вывалить на него в ближайшее время, он даже не заметит. Не заметит того, что мое образование прямой кандидат на слив в унитаз.
Сидящая рядом Алёна задумчиво разглядывает свой маникюр, а я думаю, как сообщить деду о том, что собираюсь, черт возьми, замуж!
От волнения я не могу проглотить даже конфету, не то что услышать хоть слово из тех, которые монотонно начитывает лектор.
Дубцов написал, что освободится примерно в четыре часа дня, а до этого времени у него дела. Я не спрашивала какие, потому что он прислал голосовое сообщение, а это значит, что он либо за рулем, либо занят так, что у него нет времени набирать текстовое сообщение. Кажется, в последние дни он в универе почти не появляется.
От Алёны мне достоверное известно, что у него за дела такие. Дубцов в компании ее парня и своего двоюродного брата Стаса сегодня внезапно сорвался в соседний город, потому что там нашелся каким-то нужный им музыкальным автоматом. Настолько особенный, что они не поленился проехать ради него сто пятьдесят километров в одну сторону.
То, что я узнаю о его делах от других людей, делает конфету у меня во рту безвкусной.
— Если захочешь встретиться с моей мамой, только скажи, — обрывает Алёна мои мысли. — Можем хоть сегодня поехать.
— Я сегодня не могу, — качаю головой. — Передай ей привет, ладно? — смотрю на подругу.
— Без проблем, — отвечает она.
Я выгляжу ужасно помятой, но Алёна стойко игнорирует это и то, что я не с первого раза реагирую на любой ее вопрос. Я знаю, она хочет спросить меня о Дубцове, но чтобы объяснить ей причину наших с ним разногласий, я была бы должны рассказать все с самого начала, а я не хочу возвращаться в начало!
Под нервное дребезжание звонка убираю в сумку тетрадь, к которой не притронулась.
Попрощавшись с Алёной, спускаюсь на первый этаж и, забрав из гардероба куртку, выбегаю на крыльцо.
Дед ждет меня у черного кованого фонаря — нашего условного места. Уже почти два, и у меня есть время, чтобы зайти домой и переодеться.