Дворецкий тихонько подвывает, у него на лицо настоящий нервный срыв. Видать, реально стоящие доказательства обнаружились. Старику совсем крышу снесло от осознания той задницы, пардон, в которой он оказался.
Эдвард делает вид, что его мучителя вовсе и нет в комнате. Я же, скрестив на груди руки и оперевшись о дверной косяк бочком, наблюдаю за тем, как выходит из себя Майкл.
Это зрелище, на которое стоит продавать билеты, как на представления в театр или оперу.
Лицо из обеспокоенного становиться дико злым и негодующим, на шее вздуваются вены, он закатывает рукава своей рубашки, мощные руки то и дело по очереди ныряют в густую шевелюру — так продолжится и к сорока он облысеет — а лицо из естественного наливается всеми оттенками красного и бордового.
В общем, бумаги обнаружились очень важные. Ура! Я не выставила себя последней лгуньей.
Не просто подтверждения моим словам о провале будущих планов компании «Эккарт» выйти на рынок артефактов, но и кое-что похлеще нашлось среди вороха сведений.
— Кораблекрушение! — ревет Розье так, что я снова вздрагиваю и пячусь назад.
Ну вот не нравится мне, когда такие большие и не обделенные физически мужчины злятся и агрессируют в моем присутствии, пусть и не я тому причина. А очки на переносице Розье придают ему не ауру хилого ботаника, а наоборот, какой-то комичный вид. Но смеяться над Майклом не хочется.
Эдвард цокает, заметив мою реакцию и заинтересованно следя за другом своего старшего брата. Он ненароком подходит ближе, его плечо задевает мое. Да так и остается. Тепло. Приятно. Это он меня так успокаивает? Мило!
Как же здорово, когда ребенок, в которого ты вкладываешь столько усилий, тянется к тебе навстречу, проявляет по-своему, как умеет заботу. У меня никогда не было своих детей, но я вдруг начала понимать чувства родителей.
А вот у нашего гостя в душе бушевали совсем другие чувства.
— Ты! Предатель! Мерзавец! Говорил, что он тебе как сын родной, да ты вообще человек? — кулак мужчины снова приземляется на лицо Уоллиса.
Кажется, Майкл узнал о готовящемся покушении на Рейнарда.
Да, кораблекрушение ведь ни с того, ни с сего вдруг произошло. Официальной причиной называли шторм, но бога ради, у герцога столько денег, его корабль не мог быть каким-то жалким баркасом, против сил стихии выстоял бы. Помимо всего прочего в команде на борту маги, увешанные различными артефактами, погибли бы они все так легко?
Бред собачий, конечно, нет!
Я стою, и начинаю кое-что понимать.
Розье не должен был узнать о кораблекрушении до того, как оно произойдет. Никто не должен был знать кроме заговорщиков, все и спланировавших.
Изменит ли этот факт, подобно эффекту бабочки, сюжет всей истории? Теперь все планы вскрылись.
Возможно ли будет помешать этим злодеяниям? Планировались они долго и тщательно, а у нас нет даже уверенности в том, дойдет ли предупреждение до Рейнарда в срок и получит ли он его вообще. Да и как вообще его отправить, чтобы оно оказалось вовремя в нужных руках. А поверит ли сам герцог в предательство того, кому доверял безгранично?
А нужно ли вообще предупреждать Рейнарда? Стоит возникнуть этой беспощадной мысли, как мне становится тошно от самой себя. Но не изменила ли я и так слишком много? Пойдет ли история дальше по накатанному сюжету, если оставить все события, связанные с герцогом как есть и не лезть?
Это значит, не предпринимать никаких попыток помочь именно ему… Холоднокровно закрыть глаза, зная какие муки и страдания ему придется пережить, потому что книгой было задумано именно это. И еще это значит, что все люди на том корабле погибнут, а я, зная обо всем, выберу наблюдать и не спасать невинных…
В душе зарождаются нехорошие предчувствия. Уж не изменила ли я своим вмешательством роман до неузнаваемости… А как сам роман изменил меня?
Но если мы предупредим герцога, и допустим, беда минует стороной, встретит ли он вообще в такой ситуации Шарлотту? Если убрать из сюжета кораблекрушение и преследователей, загнавших потом Рейнарда в ловушку, его потерю памяти, есть ли варианты, при которых встреча главных героев все же состоится?
Нет, весь этот мир создан ради любви Шарлотты, центрального женского персонажа, и герцога, верно?
Что будет, если встреча двух главных героев не состоится? — не стоит думать об этом, законы сюжета все равно их сведут.
А мой развод…я ведь все равно его получу, даже если Рейнард и не влюбится в Шарлотту, и, только допустим, вообще ее не встретит и не привезет в империю, ну гипотетически, только предположим, ибо я отказываюсь верить, что это произойдет? Кому нужна такая никчемная жена, которую навязали, к которой он не питает никаких чувств!
Да, какая разница, исход очевиден! — успокоила себя я. Против силы любви ничто не властно! А меня герцог уж точно не любит, это факт! Мне сразу полегчало. Все будет хорошо.
Завывания дворецкого стихают. Он снова без сознания. Голова свисает под странным углом на бок — последствия удара Майкла. Дышит. Живой. Значит, все в порядке.
Розье просматривает бумаги внимательнее.
— Это вы наняли детектива следить за Джаредом и Фелисией?
Что? Детектив? Хорошая идея, кстати, но не моя.
— Нет. Первый раз слышу.
— Договор подписан от вашего имени…Докладывали результаты, видимо, тоже не вам, а этому проходимцу.
Офигеть. Вот же наглость! Там что, и подпись подделали Юнис? Действительно. Ха, держи подлец еще одну статью в обвинение!
Могут ли эти бумаги стать в будущем основанием, из-за которого Рейнард и обвинил Юнис, не желая слышать ее оправданий, что она ничего не знала о судьбе его родни?
Мол, дурная женщина отпирается, когда даже детектива наняла следить за Джаредом, Фелисией и Эдвардом, и палец о палец не ударила, чтобы помочь в трудную минуту, заслуживает ли она вообще называться человеком?
Боги, или, обнаружив бумаги на имя Юнис в сейфе Уоллиса, он решил, что она с ним заодно, что именно она и была той, кто отдавал дворецкому приказы? Тогда он мог прийти к выводу что и с его дядей та Юнис тоже была на одной стороне.
И тем не менее, он просто дал ей развод и выгнал. Великодушно. А глупышка Юнис не поняла благородства бывшего супруга и начала лезть на рожон, донимая Шарлотту…
Божечки-кошечки, вот эта драма!
И почему автор романа не упомянул это в основном сюжете?! Только после покушения на жизнь любимой герцог окончательно решает покончить с первой женой и фактически обрекает ее на смерть…
Минут через десять Майкл снова подает голос. Я возвращаюсь из своих мыслей в реальный мир. Хотя, какой реальный, это ведь мир любовного романа.
— Вы были правы. Здесь и про сделку есть. И про тайные инвестиции в дело Беста. Только вот нереально вычислить настоящего преступника. Уоллис — пешка.
Быстро догадался. Ну, на дядю Рейнарда никаких улик нет. Чистая работа. Все концы ведут к дворецкому. Про дядю-отшельника никто и не подумает.
Это потом, Рейнард, убегая от преследователей, перед лицом смертельной опасности и за мгновения до того, как потерять на полтора года память, узнает от их главаря о том, кто на самом деле стоит за всеми преследующими его несчастьями.
— Как же предотвратить кораблекрушение? Реально ли это вообще? — Розье нервно взъерошивает волосы. Настоящий друг волнуется за судьбу герцога. — Если… он погибнет…
Не знаю, что мужчина хочет сказать.
— Нет, — качаю головой. Голубые глаза пристально впиваются в мое лицо, отчаянно ища надежду, за которую можно было бы ухватиться. — Он не погибнет.
— Почему ты так уверена? — с подозрением спрашивает бугай.
Эдвард делает маленький шажок вперед, готовый если что закрыть меня от эмоционально нестабильного Майкла. И этого замечательного парня руками Уоллиса отправили на соляные шахты? Вот его истязали в собственном же доме?
Варрхов Рейнард, узколобый ты осел, пригрел у себя на груди змею!
И тем не менее я понимала герцога. Он и дома-то почти не бывал, зарабатывал деньги для своей семьи, чтобы они ни в чем не нуждались, также вел себя и его отец, и дед, и все другие главы аристократических родов. Только вот, открытие, деньги могут и не принести близким людям счастья, сколько может, например, время, проведенное с семьей.
— Просто знаю. Он не погибнет.
Я читала роман. Но они этого не знают. И кажется, что Майкл пришел к какому-то непонятному мне выводу. Он кивает. Еще раз читает бумаги. Бросает на меня взгляд. Второй. Третий. Вздыхает. Неужто думает, что я так верю в своего супруга, как примерная жена?
За окном уже темно. Время летит незаметно.
Розье собирает бумаги. Достает из внутреннего кармана камзола какой-то круглый предмет, совершает странные манипуляции. Делает копии, подсказывает мне память Юнис.
— Нужно вызвать следователей, — произносит мужчина, и — сюрприз — смотрит на меня, ожидая моего решения.
— Да. Так будет правильно, — киваю я. — Эдвард…
— Я не хочу снова стать героем статьи в столичном вестнике, — отрезает на удивление твердо юноша. Быстро он понял, что я хотела спросить его, собирается ли он выдвигать обвинения.
Розье сжимает губы так, что они превращаются в тонкую линию. Не доволен решением Эда, но к моему огромному удивлению, уважает его выбор и не настаивает. Слушайте, хороший у Рейнарда друг!
— Этих доказательств будет достаточно, — заключает он. — Но если ты передумаешь…
Фраза повисает неоконченной, но и так ясно, что имеет в виду Майкл. Однако выражение лица Эда подсказывает мне, что не передумает.
Прибытие служителей закона из управления бюро расследований, составление различных протоколов и дача показаний занимает изрядное количество времени.
Но избавление от дворецкого стоит того.
Оригиналы бумаг, обнаруженных в сейфе, забирает мой знакомый Бэриот Дортвуд, тот следователь, что вел дело Эдварда. Быстро мы встретились снова.
Он довольно тепло приветствует меня и кивает деверю, словно история их знакомства началась вовсе не с задержания и допросов. Тот кивает нехотя в ответ, тесня меня себе за спину, словно я нуждаюсь в его защите от правозащитника. Смешно.