Вообще даже если я бы всех уволила и набрала новых людей, это все равно не дало бы никаких гарантий, что среди них не затесался шпион или предатель. Быть несправедливой к непричастным, кто неуважительно себя вел под угрозами дворецкого, тоже не в моем стиле.
Но проверку я все же проведу. Бумажки из сейфа помогут. Много среди них всякого разного.
Эдвард через стол напротив был ненамного лучше меня, зевал и клевал носом. Но уплетал жаренные яйца с беконом с большим аппетитом. Растущий организм! Я с утра такую тяжелую пищу есть не могу, так что простой овсянки и чашки кофе мне хватило за глаза.
На повестке дня стояла еще одна проблема.
— Я хочу вызвать врача, — сообщила я, дождавшись, когда Эд умнет вторую порцию яичницы.
— Тебе плохо? Где болит? — заволновался парень.
— Не себе. Тебе. И не спорь, — поднимаю руку, замечая на его лице признаки возмущения. — Это не обсуждается.
Пока не получу подтверждение, что он здоров, я не успокоюсь.
— Тогда тебя тоже пусть проверят. Он тебя вчера ударил. Хлыстом по плечу.
Разве? Было такое?
Я в порыве гнева вообще ничего не заметила и боли не почувствовала. Поднимаю руку и закатываю рукав. Сине-фиолетовый синяк на предплечье подтверждает слова Эда.
— Договорились!
Лицо шурина немного светлеет. Но тревога из глаз не пропадает.
Вызванный врач прибывает быстро, осматривает Эда, выписывает лекарства и заверяет меня, что угроз для жизни нет, телесные повреждения заживут через пару-тройку недель. А вот шрамы свести — обращаться нужно к работающим с магией целителям. И на том спасибо, Уоллис силу свою более-менее контролировал, до изнеможения побои не наносил. Только от этого совсем не легче.
Про психологические травмы во время консультации с врачом речи не заходит. Люди здесь и не думают о такого рода вещах. У меня же просто синяк. Ничего страшного. Для быстрого заживления рекомендовали накладывать тонкий слой мази.
Что ж, лучшее средство против хандры — активные действия. Эдвард молодец, не унывает, и я тоже не должна. Говорить он об этом не хочет, и я заставлять его не желаю, когда будет готов и, если захочет, я всегда выслушаю.
А пока, лучше нам заняться полезными вещами и не предаваться тоске.
Я же купила целую кучу книг вчера! И Эдвард все еще наказан. Так что каждый день с него конспекты.
Так мы и оккупируем библиотеку герцогского дома на первом этаже. Огромные стеллажи книг, и — большое уважение человеку, ответственному за это место — все книги рассортированы по темам и по алфавиту для более простой ориентации. Да и сами труды в прекрасном состоянии, хотя многие, я не сомневаюсь, довольно старые издания. А запах какой! Запах книг!
Потрясное место. Атмосфера так и располагает учиться и расширять кругозор.
Эдвард пыхтит за выданными учебниками, до этого я повторила рекомендации вчерашнего мага Дана по тому, в каком порядке лучше начать обучение; водит по тетрадям чернильной ручкой, пачкается сам и сажает пятна на рукав домашней рубахи. Но сами листы на удивление чистые, без клякс и черных пятен. Загадка.
Я же разложилась за соседним столом с бумагами из сейфа дворецкого. Это те самые экземпляры, которые мне откопировал своим артефактом Майкл.
Кроме того, что нужно встретиться с Мелвином Бестом, мы больше с Майклом Розье прошлым вечером ни о чем не договорились. И он явно не хочет вмешивать меня в свои планы по тому, как он собирается предотвращать кораблекрушение и следующие покушения на Рейнарда.
Считает, наверное, что не стоит женщине в это лезть. Может, к неудаче, или же думает, что помощи от меня все равно не будет, только разволнуюсь лишний раз. Он видел, как я на эмоциях помчалась на Уоллиса, и как реагировала на его не принятые в уважаемом обществе резкие, даже агрессивные, выпады.
Вполне адекватная реакция, как по мне. Я же девочка, как никак, и понимаю, что мужчина, даже слабый, физически сильнее меня. А что уж говорить про такую гору мышц как это Розье.
Ну ладно, я тогда поступлю по-своему и тоже ему не скажу. На всякий случай. Женщин здесь принято всерьез не брать, так что, может, и наши злоумышленники будут следить теперь за Майклом и каждым его шагом. Действовать самой будет проще и даже безопаснее.
Хорошо, что среди записей Уоллиса была и карта с маршрутом его светлости. И примерные пункты остановок, где команда должна будет пополнить провиант, получить и отправить почту.
Последняя остановка будет в порту острова Святой Илларии. Крупный город, там должно быть отделение банка. Примерно дня через три-четыре корабль герцога войдет в те воды. Попытка не пытка.
«Я все равно ничего не теряю» — подумала я, планируя сегодня очередной визит в отделение банка.
Следующими бумагами, которые меня интересовали, были те самые доклады детектива, которого наняли от моего имени, чтобы следить за вторым сыном Эккарт Джаредом и третьей, а по сути, единственной молодой леди рода, Фелисией.
Через полчаса я захлопнула папку с докладами в растерянных чувствах.
Все куда хуже, чем я думала.
8
Варрх, вот это удача!
Итак, сейчас будет наглядное с примерами руководство по укрощению диких родственниц, готовых похлеще быка на корриде, броситься на вас как на красную тряпку.
Во-первых, зверь чувствует страх. Очень важно его не показать.
Я выпрямляюсь и состраиваю максимально ледяную и невозмутимую морду лица. Фелисия, не постеснявшаяся бы и оттаскать зарвавшуюся и обнаглевшую невестку за волосы прямо здесь на потеху присутствующим, в смятении хлопает глазками. Но это происходит всего пару мгновений. Потом ее взгляд приобретает злодейские отголоски.
Во-вторых, не делайте резких движений. Это может быть воспринято как сигнал к атаке.
Я осторожно делаю шаг вперед. Медленно. Спокойно. Элегантно. Леди Эккарт не успевает сказать и слова, как я крепко беру ее руку в захват и твердо, понизив голос, говорю на ухо, чтобы слышала только она:
— Молчи. Сейчас тихо выходим и садимся в карету. Не строй из себя еще большее посмешище.
Успех. Зверь не просто усмирен, но и пойман. Но не пытайтесь повторить это дома!
Я силком тащу сбитую с толку и оттого не особо и вырывающуюся Фелисию прочь из банка под взорами присутствующих, на улицу, вниз по крыльцу и запихиваю ее в ожидающий экипаж.
— Эй! Как ты смеешь так со мной обращаться! — стоит оказаться внутри, юная госпожа разражается претензиями.
Для меня ее слова все равно, что горох об стенку.
Красивая какая. Словно куколка. Только не нужно ей так вызывающе краситься. Будь моя воля, смыла бы эти черные тени с глаз и алую помаду с губ. Без них ее естественное очарование и природные данные раскрылись бы лучше.
— Оглохла, Юнис? Ха, как смеет какая-то девица сомнительного происхождения мне указывать, — Фелисия вздыхает и снова взрывается, когда я стучу по стенке кареты, приказывая кучеру трогать. — Погоди! Куда?! А мой счет? Точно! Как ты могла его заморозить? С дуба рухнула, вот вернется брат, я все ему расскажу, посмотрим, как ты запоешь!
Я прислоняюсь спиной к стенке экипажа, скрещиваю руки и прикрываю глаза, не обращая на истерики ребенка никакого внимания. Покричит да перестанет. Мне хорошо известны эти манипуляции.
Целых добрых десять минут потоки стенаний, угроз, требований, просьб «по-хорошему» и по-плохому тоже не утихают. Губки Фелисии надуваются, сжимаются в тонкую линию, кулачки стучат по скамье, мнут юбку этого чересчур открытого и провокационного платья.
Я молча выхожу из кареты по прибытии, и девчонка нехотя плетется следом, то и дело бурча себе под нос.
Ей вообще нет никаких дел до собственной семьи. Так быть не должно. Она не спрашивает про братьев, в том числе и про Эдварда, про которого недавно писали в вестнике. Наследницу волнуют только собственные деньги. Ну, и очень настороживший меня новый любовный интерес. На которого эти средства и прожигаются.
Переступая порог родного дома, Фелисия хмурится, ловлю ее взгляд на портрет предыдущей герцогской четы в полный рост напротив входа, где разветвляется широкая лестница, ведущая наверх, в восточное и западное крыло. Что за реакция? Беру на заметку.
— Садись, — киваю на соседний диван в гостиной на первом этаже.
Не веду ее в библиотеку, чтобы не мешать Эдварду. И про арест Уоллиса ничего не говорю. Про все остальное тоже. Пусть сначала поинтересуется хоть чем-то, происходящим дома, сама.
Фелисия, прячась за маской высокомерности, на самом же деле вероятно смущенная и обескураженная таким поведением невестки, старшей в семье после ее брата герцога, усаживается, скрещивает руки на груди, и оглядывает помещение словно посторонняя, впервые оказавшаяся в этом месте. Как не родная.
— Ну так что? С какой стати ты заблокировала мой счет? А господин Портер в курсе?
Портер — это фамилия поверенного родителей Фелисии, Эдварда и остальных. Тот самый, который и решает, достигли ли дети «зрелости» для самостоятельного управления собственными активами. Эта леди точно нет, вижу сразу.
— Угомонилась немного? — копирую ее тон.
Девица фыркает, но молчит.
Это уже плюс. Демонстрация силы сработала.
Фелисия понимает, что я в полном праве заблокировать ее счет и также, разблокировать его обратно. И это совершенно законно, поскольку я — герцогиня этого дома, жена ее самого старшего брата. А еще закону плевать, что между нами нет любви и весь брак — это деловая уступка Рейнарда в угоду обществу и вдовствующей императрице.
Хорошо, дурочкой она не является. Ну, в некоторых вещах точно. В большинстве же случаев нет.
— Для чего тебе деньги? Возвращайся и живи в этом доме. Никто тебя не гонит и работать не заставляет. Я буду выдавать тебе карманные на расходы.
— Ха-ха-ха! — смеется девушка трелью колокольчиков.
Потрясающая красавица, и голос тоже не подвел, да и смех какой, загляденье. Маленькой, она, наверное, было очень милой, раз и сейчас трудно от нее глаз отвести.