Но как невозможно вечно скрывать, что деда Мороза не существует, так и невозможно, что дети всегда будут детьми. Они выросли и как у всех взрослых у них свои проблемы. Только вот живя в идеально построенном для них добрым братом мире, решать их они не научились.
Я рассказываю Эдварду про Нейта, про то, о чем мы говорили с его сестрой, про свои дела в банке и про шифр в денежном переводе, высказываю опасения по поводу Джареда. Без утайки и без прикрас, так, как есть.
Наверное, раньше никто не посвящал его в дела семьи. Вид у Эда ошалевший. Но глаза максимально излучают тревогу. Правильно, нет ничего постыдно в том, чтобы переживать за своих близких.
— Если этот Нейт плохой парень, то почему ты дала ей разрешение на брак? — это первое, что спрашивает юноша.
Сейчас это та проблема, которая стоит на первом месте. Рейнард далеко и мы больше ничего сделать не можем, кроме как волноваться попусту. Дело Фелисии же требует особой деликатности, чтобы не разрушить окончательно ее доверие к семье.
— Потому что без денег он сам не захочет жениться. А по уши влюбленной девушке плевать, что говорят ей все вокруг. Она сама, понимаешь, сама должна понять, сама должна поставить себя и свое благополучие выше этих отношений. До нее должно дойти, что по-настоящему любящему ее человеку будет не до ее денег и наследства. Где ее гордость, где чувство собственного достоинства; она не должна ради этой ложной любви отказываться от себя…
— А ты?
— М?
— Ради моего старшего брата ты тоже отказалась от себя? — Эдвард поджимает губы и смотрит, ожидая ответа.
Ха…Что мне ответить, тогда меня здесь вообще не было…
— Я не любила и не люблю твоего брата. Это разные вещи, — говорю честно.
Воцаряется неловкое молчание. Эд, ты ведь большой мальчик, должен понимать, что не все люди женятся по любви. Прошлая Юнис тоже была от герцога не в восторге.
— Что нам делать? Думаешь этот Нейт так просто откажется и бросит сестру?
Нет, такая корова нужна самому, как говорится. И так долго приносящая золотые яйца Фелисия не освободится в одночасье от этого ублюдка. Даже по собственной воле. Кто знает, этот мерзавец действительно опасный человек.
— Нам нужна помощь.
— Майкл…
— Не Майкл, — в такие дела Розье лучше не впутывать, пусть занимается компанией и делами его светлости. — Подумай хорошенько, Эдди. Кто еще может помочь? Тот, о ком мы говорили недавно. Тот, кто поклялся вас защищать.
— Джаред?!
9
Двух зайцев одним ударом. Так это называется. Эдварда уже посвятили в дела, почему второй господин Эккарт остается в стороне? Пусть знает, что в нем продолжают нуждаться, что он может помочь. Нет, что он должен помочь…
Лучшее средство от тоски — активное действие. Зачем ему рыцарский орден, когда семья, ради которой он туда и пошел, чтобы стать сильнее, на грани краха?
Сможет ли Джаред уйти из того места, которое делает его несчастным? Хватит ли у него на это смелости?
— Я приведу его домой, — заявляет вдруг Эдвард, удивляя меня до глубины души. — Позволь мне самому поговорить с Джаредом.
— Х-хорошо.
Эдвард улыбается. Тревога никуда не уходит, но ее становится меньше в зеленых глазах юноши. Откуда-то из глубин души возникает твердая уверенность.
Так мы и проводим время до ужина в библиотеке. А после Эд переодевается и уходит. Он не спрашивает меня, где обычно околачивается его второй брат по вечерам, когда не на службе в ордене, и не уточняет, где сейчас живет Джаред, хотя это все было в найденных в сейфе бумагах и по идее он сам должен быть не в курсе.
Что ж, кажется, я все же недооценила Эда. Ведь уходя в банк, я оставила записи на столе в библиотеке под его «присмотром».
Тихо смеюсь, бросая взгляд на часы на каминной полке в гостиной, той самой, на первом этаже. Семь вечера. В кои-то веки я провожу спокойный вечер за чтением заинтересовавшей меня книги. Время летит незаметно.
Через три часа в дом не заходят, а буквально вползают, еле волоча ноги, два молодца. Алкоголем разит за версту.
Эдвард довольно улыбается. Выглядит он получше своего старшего брата. Ну да, забыла, что младший может всю ночь спиртоваться и только потом уже полезет красть из зоосада хищного кота. Молодой организм.
Что ж, в этот раз не Алфи, Эдвард выкрал кое-кого размером поменьше льва.
Юный маг сваливает тушу брата на соседний диван.
— Ох, тяжелый он, еле допер, — и сияет глазками в мою сторону.
— Молодец! Хорошая работа! — смеюсь я над ожидающим похвалы в свой адрес Эдвардом.
— Я еще…могу… — бормочет Джаред, смотря куда-то мимо меня, и глаза его окончательно закрываются.
Я рассматриваю второго господина рода Эккарт.
Волосы светлые, но не настолько золотистые, как у Эдварда, более приглушенного оттенка. Щеки и подбородок покрывает густая щетина. Глаза же у него, до того, как закрылись, оказались такими же янтарными, как у Фелисии и Рейнарда.
Фамильный цвет, типично Эккартовский. Только Эду от матери перепала зелень очей. А вот волосы у этих братьев от отца. Брюнеты Фелисия и Рейнард этим качеством в матушку пошли.
— Не смотри так, он наотрез отказался возвращаться. Пришлось немного поколдовать над его напитком, — пожимает невинно плечами Эд на мой пристальный взгляд.
Мальчишка! Оказывается, младшенький не такой уж и невинный и порядочный, каким начал мне казаться. Эх, Юнис, забыла, что ли, что в первую встречу вытаскивала его из тюрьмы?
— Он наверняка не будет рад, когда проснется, — размышляю вслух я. — Ты ему что-нибудь говорил?
Как вообще прошла встреча братьев? Кажется, это так и останется загадкой. Младший говорить об этом не спешит.
Эд мотает головой и неловко чешет затылок.
— Мне показалось, будет лучше, если это сделаешь ты…
Ясно, годы в разлуке никуда не исчезли, как чужой мне очевидно проще быть с Джаредом откровенной и просить его об участии в семейных делах, как бы странно это не звучало…
За завтраком следующим утром нас за столом по-прежнему двое. Джаред так и остался спать на диване, где его заботливо бросил Эдвард. Ну, хотя бы пледом накрыл.
Ирма уже подавала чай, когда в столовую ворвался разъяренный медведь. По-другому и не скажешь. В вертикальном положении Джаред еще здоровее Майкла Розье, до этих пор остававшегося на первом месте в рейтинге встреченных мной «мужиков». А небольшой жирок на животе делает его еще больше похожим на охочего до сластей обитателя леса.
— Эдвард Эккарт! Варрх тебя задери…О-ох, здравствуйте, — гневная тирада затухает, не успевая разгореться, стоит Джареду увидеть за столом меня.
Вздергиваю бровь. Мужчина неловко потирает рукой шею.
— П-прошу прощения, ваша светлость, если потревожил, мой младший брат…
Видели когда-нибудь смущенного медведя? Я теперь да. Милота такая, просто прелесть. Неужто его так все девушки смущают? Или только жена брата? Это первый из встреченных мной здесь мужчин, кто оказывает мне такое почтение при первой встрече. Даже неловко как-то.
— Присаживайтесь Джаред. Голодны? И можете звать меня просто по имени, Юнис. Мы ведь не чужие друг другу, — я мягко улыбаюсь.
— А-а, да? — широкоплечий и огромный во всех системах счисления мужчина отодвигает стул и осторожно садится, кротко поглядывая в мою сторону. Его внешний вид и манера поведения создают странный резонанс.
Я переглядываюсь с Эдом. Тот пожимает плечами, и забавно ухмыляется.
— Не обижайтесь на Эдварда, это я его попросила привести вас. Вы не против обращения на «ты», так будет удобнее. Я хотела поговорить о…
С моей стороны не очень благоразумно вывалить все события минувших дней на страдающего похмельем второго господина рода, но куда уж тут денешься, надо ковать железо пока горячо.
Янтарно-желтые глаза, налитые кровью из-за выпитого прошлым вечером, мрачнеют по мере того, как произнесенных мною слов становится больше и открываются все новые и новые факты.
Что его больше шокировало? Предательство дворецкого? Его ужасное обращение с Эдвардом? Планирующееся покушение на герцога Эккарта? Мезальянс Фелисии?
— Не думаю, что от меня будет толк. Раз Майкл тоже в курсе всего, поскольку бумаги вы нашли вместе, то почему бы вам не обратиться за подмогой к нему?
— И это все? — Эд саркастично закатывает глаза.
Кажется, они вчера повздорили. Джаред мог не очень-то и обрадоваться визиту младшего братца. Но никто из них подробностями вечера со мной не делится, хотя взгляд мой, думаю, более чем вопрошающий и жаждущий деталей.
— А что ты хочешь от меня? Я не Рей, я даже о себе толком не могу позаботиться!
В глазах Джареда мелькает боль. Но она быстро исчезает, уступая место строгости.
— Слабак! — в пылу кричит Эдвард и поднимается на ноги. — Никого ты не защитишь! Даже не хочешь пытаться!
— Тихо! — резко опущенный на стол кулак болит, но звон накрытой для завтрака посуды приводит обоих братьев в чувства. — Эд, иди в свою комнату.
Эдвард гневно топает прочь, недовольно сопя и бормоча себе ругательства под нос. Большие детки — большие бедки. Я рада, что он меня хотя бы послушался. Если бы остался, то ссора только стала больше, и, кто знает, какие острые слова, которые назад вернуть невозможно, могли бы прозвучать.
— У меня служба и рыцарский долг, я не могу отсутствовать так долго… — оправдывается Джаред, глядя на меня с опаской. Вся его ярость сдулась в одночасье.
Ну да, а вы что от герцогини хотели? Слабая девушка с такой проблемной родней, да еще и при подобных обстоятельствах постоянной угрозы долго не протянет. Хочешь не хочешь, а уж кулаком по столу ударить или пинок кому отвесить смущать не должно, хоть этикету и не соответствует. Я не благородная, мне не стыдно!
— Может, тебе стоит тогда покинуть орден? Много пользы принесла эта служба? Или, быть может, без тебя они не смогут справится? Это же не долг или соображения совести заставляют тебя продолжать. Чувство вины?