Стоит отправить письмо Майклу. Надеюсь, что сделка пройдет как надо. Но непонятная тревога не покидает.
Я оставил все позади и честно говоря, давно не чувствовал себя настолько свободным. Команда, конечно, помнит, что я герцог, но за время в пути все формальности были давно отброшены и многие из ребят называют меня просто Рей.
В столице такого бы не произошло.
Всю жизнь от меня требовали безукоризненности во всем. Отец буквально вбивал в меня правила приличия и знания, необходимые главе рода. И тем не менее, будь он жив, нашел бы во мне сплошные недостатки. В его глазах мне всегда чего-то не хватало. С похорон чувство, что я его подвел, неизменно поселилось в сердце.
Но здесь, в море, где вокруг лишь безграничная синева, а в лицо дует соленый ветер, я как никогда остро чувствую, что живу.
Наверное, это плавание можно назвать моим небольшим бунтом. В подростковом возрасте мне побунтовать так и не удалось, родители погибли и я в одночасье стал главой семьи.
Как не хочется возвращаться… Мы еще не достигли точки назначения, а я уже думаю о том, как претит мне путь обратно.
Сначала мы заходим в местное почтовое отделение. Слава богам, говорят здесь на всеобщем языке, так что проблем в общении с сотрудниками не возникает. Я получаю письма из компании.
Мой заместитель Майкл Розье в курсе нашего маршрута, так что корреспонденция, отправленная из столицы, уже какое-то время ожидает меня в Мильте. Я на ходу вскрываю письмо и выхожу на улицу.
Рубаха успела пропитаться потом. Помимо высокой влажности, климат острова жаркий, долго находиться на солнце лучше не стоит.
— Ваша светлость, может, передохнем? — Шон смущенно указывает на скамью в тени раскидистого дерева. Соглашаюсь, пробегая глазами по написанным знакомым почерком друга второпях строкам.
Отчет о текущих событиях. Фу-ух. Кажется, все в порядке. Выход на рынок нового товара должен произойти согласно срокам. Дома тоже все нормально. Насколько возможно. Дворецкому Уоллису можно доверять, он и жену мою если что приструнит.
Жена…До меня до сих пор с трудом доходит этот факт моей биографии и перемена статуса.
Самым нелепейшим образом я женился на этой женщине и сбежал от нее спустя две недели после бракосочетания. Насильно мил не будешь. Я видел, что и ко мне она не питает особых чувств.
Конечно, я мог категорично отказаться от свадьбы и никто, даже вдовствующая императрица не смогла бы меня заставить взять в жены эту…Но ради моего бизнеса, ради намечающегося выхода нового продукта я не мог позволить упасть своей репутации в грязь.
Конкуренты бы быстро смекнули, прозвали бы ненадежным, а газеты полоскали бы мое имя грязью, короче, это обошлось бы огромными убытками и скандала бы нельзя было избежать.
Так что это брак не более чем очередная сделка.
По возвращении я планирую предложить Юнис компенсацию и мирно развестись. Как раз разговоры поутихнут и пройдет определенное время; развод сразу после свадьбы — это абсолютная нелепость.
Более чем щедрая сумма будет дополнением к тем деньгам, которые она наверняка успела присвоить за время моего отсутствия, как никак я оставил ей все полагающиеся герцогине права по распоряжению имуществом. К счастью, приглядеть за ее тратами есть кому. А меня потом не обвинят в ущемлении и неподобающем обращении с супругой. Хватит и тех толков, что я оставил ее и отправился в плавание.
— Ваша светлость.
— М?
Шон хмурится и говорит осторожно, в голосе слышу тщетно скрываемое напряжение:
— Вам не кажется, что за нами слежка?
Я осматриваюсь и подключаю все свои чувства.
Ничего. Город живет своей жизнью. Никакого наблюдения не замечаю. А на такие вещи у меня нюх. Мотаю головой. Все в порядке.
— Наверное это моя паранойя. На секунду показалось, что кто-то нас «пасет», — выдыхает Шон.
— Это Картер тебя так настращал, — смеюсь я и ерошу молодому рыцарю волосы. — Расслабься, ничего не случится! Мы далеко от империи.
Возможно, на родине враги мои и не дремлют, но сейчас мы на изрядном от них расстоянии. Хотя даже если и так, не верю, что грядет такая опасность, с которой не справился бы я и мои люди. Они обучены по высшему разряду, я готов каждому из них доверить свою жизнь.
— Идем. Зайдем в банк и вернемся. Твой командир наверняка места себе не находит! — я убираю письмо во внутренний карман пиджака и поднимаюсь с места.
Шон смеется, встает следом и плечом к плечу мы пересекаем еще несколько улиц, прежде чем добираемся до центра города. Вот в чем прелесть небольших городов — можно обойти пешком за небольшой отрезок времени.
Отделение банка Прайм можно узнать в любой точке мира по характерным цветам и стилистике. Глобализация, мне бы хотелось вывести торговую компанию семьи на такой же уровень, открыть филиалы в каждом мало-мальски крупном городе. Но до этого еще далеко. Однако, именно преследуя эту цель, я и подписался на это плавание.
Банковские работники совершают те же самые манипуляции, что и в любом другом отделении, и я, получая выписку со счета и снятую сумму наличных, не могу не выпасть на какое-то мгновение из реальности.
Обнаружить на своем специальном счету, который в целях безопасности невозможно отследить, деньги неизвестного происхождения — последнее, что я мог представить. Кто? Зачем?
Сумма перевода довольно крупная. Обычно при банковских переводах мелочь после запятой игнорирует или округляют до целого, но здесь задействованы все четыре возможных знака.
2409.
У меня много подозрений. Одно лучше другого. Об этом счете известно ограниченному кругу лиц. Сама сумма денег тоже вызывает вопросы. Не у каждого за душой столько средств, на дороге они точно не валяются.
Майкл? Или дядя Уилберт Уоллис?
Должно быть, это какое-то послание. Письма идут долго, а вот деньги между счетами зачисляются быстро. Запатентованная банковская система Прайма работает исправно.
2409 — это наверняка дата. Двадцать четвертое сентября. Двадцать четвертый день девятого месяца года. Совсем скоро. Это будет через неделю, в следующую субботу.
Но что значат остальные цифры до запятой? Намекают на то, что произойдет в этот день?
Это предупреждение, — становится мне ясно.
Я беру из банка чек с написанной на нем суммой перевода, убираю снятые наличные в кошелек и весь обратный путь отчаянно зацикливаюсь на возможной расшифровке таинственных чисел, пропуская мимо внимания бросаемые в мою сторону обеспокоенный взгляды Шона
По возвращении на корабль мой азарт разгадать послание только разгорается сильнее. Давненько никто не заставлял меня так поднапрячь извилины! Что же за шифр такой? Медаль вручить тому, кто его придумал!
Ни одна из знакомых мне комбинаций не подошла.
Но неизвестный отправитель, не могу представить кто, но полагаю, что либо Майкл, либо дворецкий моей семьи, считает, что мне под силу отыскать разгадку, значит, так оно есть. Иначе ведь, этого послания я бы и вовсе не получил, какой смысл.
И что-то подсказывает мне, что в этот день, двадцать четвертого сентября, случится что-то крайне важное. Зачем прилагать столько усилий чтобы меня предупредить? Да и тратить такую внушительную сумму только ради того, чтобы донести эту информацию? Отправитель определенно озабочен моей безопасностью.
— Что это с герцогом? Заболел?
— Шон, случилось в городе чего?
— Да вроде нет…
Оставляю удивленные голоса за спиной и запираю дверь своей каюты.
Передо мной вереница чисел, чистые листы бумаги и ручка. Я непременно должен разгадать этот код. Возможно, на кону жизни. В том числе и моя.
«»
Юнис
Увы, продолжение дня не такое уж и счастливое.
— Кто эти люди, Юнис? — едва закрываю за собой входную дверь, требовательно напирает Фелисия.
Двое охранников из агентства даже бровью не ведут, стоят молчком словно соляные столбы. Браво, выдержка просто изумительная. Наверняка она уже успела им устроить допрос с пристрастием. Эта девушка легко впадает из крайности в крайность.
Нанятые мною люди добрались минут на сорок раньше меня. На их договорах стоит моя подпись, так что ничего удивительного, что их впустили в дом. Только вот Фелисия же так просто не смирится.
— Почему ты все решаешь за меня? Я не ребенок и не нуждаюсь в твоей опеке! А эти люди? Скажи, пусть уходят! Глупости какие, даже Рейнард так не поступал! Кем ты себя возомнила, Юнис?!
С каждым новым вопросом возмущение в голосе нарастает. Я, честно, не ожидала такого протеста. Даже не по себе стало.
— Это для твоей безопасности. На всякий случай, мало ли…
— Да что ты говоришь! А себе ты тоже охранников наняла? Где они? — девушка заглядывает мне за спину. — Ах, никого! Может, Эдварду или Джареду ты тоже надзирателей отправила? Нет же? Так почему я такая особенная?
— Нет, послушай, Фелисия…
— Это ты меня послушай, Юнис! — визжит девушка.
Лицо ее раскраснелось, голос срывается:
— Как ты пришла в эту семью, так однажды и уйдешь. Не нужно брать на себя лишнее. И не нужно мне от тебя никакое благословение! Почему я должна выбирать между свадьбой и тем, что мое по праву? Кто ты такая, чтобы ставить условия? Я была и останусь дочерью рода Эккарт, как и ты никогда не смоешь с себя клеймо незаконнорожденной! Кто твоя мать, одна из служанок, что соблазнила твоего отца?
Я невольно отшатываюсь. В груди ноет. Поднимаю руку и прикладываю сверху. Колотиться как сумасшедшее. Это все дела семьи прошлой Юнис, но и мне отчего-то обидно выслушивать подобное.
— Так что не бери на себя ненужные хлопоты. Раньше ведь жила себе спокойно, так что поменялось? Ты не наша мамочка, и даже не настоящая герцогиня. Он бросил тебя так же, как и всех нас! Не думай, что ты особенная!
Самозванка. Вот кто я.
Фелисия не говорит этого вслух, но и так понято. И наверное, права она, что я слишком много взяла на себя. Действительно, кто я такая, нужно было думать лишь о себе и просто уйти, сбежать, как подвернулась бы возможность. Этот герцог, мой законный муж, не стал бы меня искать, и суд, признав меня пропавшей без вести, по возвращении его светлости быстренько бы расторгнул наш брак…