— Ох, Андрюша, ты лучше к Наташе приглядись. Она тоже красивая.
— Она не такая! — почти закричал я.
И тут же, опомнившись, заявил, что мне, в сущности, нет дела до Наташи… Я сам по себе, а она сама по себе… Мать посмеивалась, глядя на меня. Я еще больше сконфузился. И бог знает зачем (может быть, потому, что Максим как раз уехал на фронт), я рассказал матери сказку про солдата Омельку и Смерть. Мать уже совсем развеселилась:
— Мели, Омельку, хоть всю недельку!
Шагая с ней рядом по степной дороге, я еще о чем-то говорил и радовался, что ей хорошо. Тогда и пришло мне в голову, что мы все должны заботиться о счастье матерей, как они о нас заботятся… Что касается меня, то я буду стараться, чтобы наша добрая мать всегда чувствовала себя и сильной и счастливой в своей семье.
1942–1944 гг.