— Мирочка, — как сквозь вату послышался откуда-то знакомый женский голос, но я не хотела отводить взгляд, я не хотела, чтобы этот странный момент заканчивался. Только вот не зря говорят, что всему хорошему приходит конец.
Соколовский первым отвел взгляд и повернул голову, я в точности повторила за ним все то же самое и увидела одну из клиенток моего салона. Ксения — молоденькая девушка, совсем недавно ставшая моей постоянной посетительницей. Я думала, что она из очень обеспеченной семьи, иначе откуда первокурсница возьмет столько денег почти на каждодневное посещение специалистов, работающих у меня. Но вот то, что я увидела сейчас, очень сильно изменило мое представление о девушке. Ксения висела на руке мужчины, который был даже не вдвое, а втрое старше ее. И если бы она так откровенно не прижималась своей грудью к нему, то я бы подумала, что это ее отец, наверное…
— Марк, познакомься, это Мирослава, хозяйка салона, в который я постоянно хожу, — защебетала Ксюша, а мужчина сдержанно улыбнулся и кивнул мне, при этом он бросил острый взгляд на мою левую ладонь, и по спине поползли холодные мурашки. Захотелось передернуться, лишь бы скинуть с себя взгляд этого неприятного мужчины.
— Это мой жених Марк, — продолжила девушка, словно не понимая, насколько она бестактно себя вела.
Ладно бы, если бы мы встретились в коридоре или проходе. Но она подошла к нашему столику, вторглась в наше личное пространство и теперь навязывала знакомство со своим якобы женихом. Да от этого мужчины хотелось бежать далеко и надолго. Он не выглядел старым, совсем нет — статный, подтянутый, ухоженный, ему было, скорее всего, немного за пятьдесят. Он был той же возрастной категории, что и мой старший брат, может быть чуть-чуть старше, но впечатление производил жутко неприятное. Холодные темно-карие глаза, широкий подбородок, узкие губы, которые вроде и демонстрировали улыбку, но она скорее походила на оскал.
— А это мой жених Мирослав, — произнесла громче, чем нужно, надеясь поскорее избавиться от неприятного общества. И в отчаянной попытке перевести внимание этого мужчины с себя на Мира. Ему хотя бы должно быть все равно, а меня такой тяжелый взгляд незнакомца пугал до дрожи.
— Мы знакомы с Марком Борисовичем, — спокойно сказал Мирослав, и я тут же перевела на него взгляд. Соколовский только делал вид, что спокоен, на самом деле он злился так же, как и я. — А вот с Ксенией нет. Приятно познакомиться, — он кивнул девушке и, прищурившись, обратился к тому самому Марку: — Вы нас простите, но я как раз только что сделал Мирославе предложение, и в такой момент мы бы хотели быстрее уединиться.
Да что он такое говорит?
Но сработало, че-е-ерт. Ксения начала щебетать восторги, смешанные с извинениями, а Марк, бросивший напоследок на меня оценивающий и холодный взгляд, поспешил увести свою невесту. И все бы ничего, только вот его этот цепкий взгляд будил во мне ощущение дежавю. Словно я с ним где-то уже встречалась. Только вот где? Никак вспомнить не могла.
— Слава, ты как? — отвлек меня от раздумий Мир.
— Неприятный мужчина, — не стала я скрывать впечатление от жениха своей клиентки.
— Да, согласен с тобой, — усмехнулся он. — Пойдем уже домой, хорошо?
Я благодарно ему закивала и почти расслабилась в его руках, когда Соколов, приобняв меня, повел на выход. Но мы опять наткнулись на Ксению и Марка, прошли мимо их столика. И я совершенно случайно обратила внимание на ладонь мужчины, он быстрыми движениями водил подушечкой большого пальца по остальным, и мне опять показалось, что подобный жест я уже однажды у кого-то видела…
Глава 24
Ласка
— Ты хорошо знакома с этой девочкой? — поинтересовался у меня Мир, когда мы поднимались в лифте домой.
— Нет, просто клиентка. Так получилось, что у моего любимого найл-мастера дома ЧП случилось и я ее замещала, так и познакомилась с Ксенией. — Я пожала плечами. — Она показалась мне такой наивной и светлой. Думала, что у нее…
— Богатые родители, — усмехнулся Мир, и мне стало как-то не по себе. Ведь он был ненамного старше меня, значит, и с той же Ксенией у него была разница лет в десять, не больше, а он ее девочкой называл, словно сам старик, и вот на этих самых размышлениях мой мозг встал. Конкретно так завис.
Лифт остановился, Соколовский поднес ключ-карту к датчику, затем вышел, а я же продолжила стоять на месте.
— Слава, ты идешь? — Мир нахмурился, и я, выйдя из транса, шагнула в квартиру.
— Сколько тебе лет? — выпалила и, не дав ему ответить, продолжила: — Кто ты по знаку зодиака? Что… — в голове в один момент возникло столько простых, казалось бы, вопросов, что я не знала, за какие из них взяться.
— Иди сюда. — Мужчина притянул меня к себе и нежно поцеловал. — Давай сейчас в душ, а потом в кровать пораньше. И там как раз и поговорим об этом.
В его предложении не было ни намека на пошлость, и я как завороженная последовала исполнять его указания. А потом мы долго-долго разговаривали — ни о чем и обо всем. Мир бегло рассказал о своем детстве, где и как он потом учился, про свою первую работу, про любовь писать от руки и нежелание делиться с кем-то личным пространством.
Я, в свою очередь, тоже не осталась в долгу и рассказала о себе первое, что пришло в голову: об отце, о Марине, о братьях. Когда, сама не заметив, дошла до случившегося шесть лет назад, Соколовский не дал мне замолчать и погрузиться в себя.
— Ты до сих пор ходишь к психологу? — тихо, словно опасаясь спугнуть, спросил он меня, поглаживая при этом мою ладонь.
Я кивнула и прикусила губу.
— Слав, ты же меня не боишься? — Я замотала головой, но в глаза ему смотреть перестала. Я понимала, что нужно быть с ним откровенной, знала, что это будет правильно, но не представляла, как на это решиться. — А кого боишься? Ярика или вообще всех мужчин?
— Не знаю, — честно ответила, — я так и не поняла.
— А чего боишься?
— Что значит чего? — Я все же подняла взгляд на Соколова, он смотрел цепко и серьезно, будто не задавал глупых вопросов.
— Если мы вспомним тот случай на кухне…
— Мир…
— Ласка, я не буду тебя с этим донимать, — шепнул он, — но мне все же очень важно понять. Ведь тебе же было хорошо? — Я кивнула, завороженно смотря в его темные глаза, которые практически слились с расширившимся зрачком. — А когда-нибудь до этого с кем-нибудь было хорошо?
— Нет, я не…
— Не пробовала, — кивнул он и тут же опять прижал меня к стенке своим вопросом: — Почему? У тебя же нет отвращения ко мне, я просто поторопился, но знай я заранее, все могло бы быть по-другому. Почему ты никого к себе не пожелала подпускать? Это же в голове у тебя, Слава.
— Не надо думать, что ты самый умный, — мотнула головой и попыталась отстраниться, но Мир лишь крепче сжал пальцы на моем запястье и потянул меня обратно к себе, при этом оставляя между нами расстояние, незначительное, но достаточное для того, чтобы свободно дышать. — Думаешь, что появился, как принц на белом коне, и сразу все разрулишь? — усмехнулась.
— Я был бы рад, если бы все было так просто. Но для начала мне нужно понять, чего именно ты боишься. Ты говорила тогда что-то про силу.
Я все же вырвала руку из его захвата и закрыла лицо ладонями.
Он был близко. Я боялась больше всего насилия, даже не сексуального, а физического. Я боялась…
— Смерти. Я боюсь больше всего крови и того, что кто-то может умереть на моих глазах. Я боюсь насилия. Любого. Потому что человек не вправе чинить вред другому. Такие вещи не должны быть в нашей власти.
— Ты сейчас так об убийцах, — в голосе мужчины послышалась насмешка, и я поспешила убедиться в своих домыслах. Убрала от лица ладони. Мир не улыбался, но все же смотрел на меня странно… словно я была какой-то блаженной.
— Ты до сих пор винишь Яра, — кивнул он. — А как бы ты сама поступила с теми уродами? Не захотела бы отомстить им или что-то отрезать?
— Мир, пожалуйста, не надо. Есть система правосудия, которая не очень-то справляется, но пусть все же такие дела будут на их совести, а не на совести моего брата, — выкрикнула я, сама не заметив, как завелась. Мне было больно за Ярика. Ведь он стал убийцей из-за меня, и мысли об этом уничтожали меня. Я старалась не думать, мне даже удавалось забывать об этом. Но от действительности никуда не денешься. Человеческая жизнь хрупка настолько, что можно запросто услышать треск сломанного черепа, словно кто-то уронил перед твоими ногами арбуз. Только вот брат на моих глазах расправился совсем не с самой большой ягодой на свете.
— Я его не оправдываю, Слава, он поступил неправильно. Но то, что он встал на твою защиту, — это его выбор, за который не должна нести ответственность ты. Посуди сама: опасность грозила бы ему? Неужели если бы ты спасла его, то всю вину на него же и повесила бы?
— Я не понимаю, о чем ты? — К чему он вообще вел? — Стоп, какая опасность, ты что, хочешь представить, как я бы… я… — я даже вслух не могла такое произнести. — Я бы не смогла… Нет, я слабая для этого.
— Ты просто с таким не сталкивалась, но, когда у людей стоит вопрос жизни или смерти, собственной защиты или защиты любимых людей, они о таком не думают.
— Нет, я все равно не смогла бы отнять чью-то жизнь, — начала я запинаться, понимая, что вот-вот заплачу.
— Все, Слав, успокойся. Закрыли тему и больше поднимать не будем. — Соколов тут же притянул меня к себе, уничтожая последнее расстояние между нами. — Даже бои без правил при тебе смотреть не буду, — усмехнулся он и поцеловал меня в макушку, а я, прижавшись тесно к мужчине и впитывая в себя его тепло, пыталась справиться с пониманием того, какая же я ненормальная.
Ведь Мир вроде бы говорил правильные вещи… иногда просто не может быть выбора. Но я даже близкого человека защитить не смогла бы… Ярик пытался водить меня на курсы самообороны, сразу после случившегося. Он думал, что все мои проблемы от страха незащищенности. Но вместо того, чтобы стукнуть противника, я расплакалась и убежала. Тогда-то я и поняла, что ни за что не оправдаю поступок брата и не смогу простить себя за то, что толкнула его на подобное.