— А вот это не твое дело! — повысила голос Татьяна Константиновна.
— Что не мое дело? — Кауров снова раскрыл папку, вынул авторучку, лист бумаги, как будто собирался записывать показания.
— Как Марина появилась!
— Я не спрашивал, как она появилась на свет, — качнул головой Кауров.
— Ну ты же начал… Марину действительно могут убить? — наконец-то осознала смысл сказанного бывшим зятем Татьяна Константиновна.
— Я же говорила вам, за мной следят! Ко мне в квартиру забрался убийца, а ты спрашиваешь! — махнув на нее рукой, с упреком сказала Марина.
— Я мать, я должна знать!
— Если ты мать, ты должна чувствовать! А ты меня никогда не чувствовала! Ты чувствовала только себя!
— Да? Посмотрим, кого ты будешь чувствовать!.. Если будет кого! — выпалила Татьяна Константиновна.
И Родион понял, что речь идет о ребенке и Марине.
— Зачем ты так? — обиженно глянув на мать, она всхлипнула и скрылась в спальне.
— Марина! — спохватилась Татьяна Константиновна.
Но в комнату вслед за дочерью войти не смогла: Марина закрылась на замок.
— Детей не было ни у кого из потерпевших, — сказал Кауров. — Это еще одно связующее звено. Двадцать восемь лет, искусственное оплодотворение, неспособность к деторождению.
— Трое потерпевших? — спросил Валентин Карлович.
Голова его от волнения ходила ходуном, он заметил это, достал из кармана склянку с таблетками. Руки у него тоже дрожали.
— Марина может стать четвертой. Если не принять меры, — сказал Кауров.
— И что же делать? — спросила Татьяна Константиновна, заставив себя примирительно глянуть на бывшего зятя.
— Меры уже приняты, я здесь, можете положиться на меня.
— Марина действительно появилась на свет в результате искусственного оплодотворения, — признался Валентин Карлович. — Тогда, двадцать восемь… двадцать девять лет назад эта процедура была не так распространена, как сейчас, многие о ней не знали, многие не верили…
— А мы поверили! — подхватила Татьяна Константиновна. — Рождение Марины для нас — настоящее чудо!.. Мучились, страдали! Холили, лелеяли! И вдруг появляешься ты! На двадцать лет ее старше!
— Ну, не на двадцать…
— Не верю я тебе, Кауров!.. И не хочу верить!.. Но если с Мариной что-то случится… С ней же ничего не случится? — Только что Татьяна Константиновна метала молнии, а сейчас чуть ли не с мольбой смотрела на Родиона.
— С ней ничего не случится, я вам это гарантирую… Если не секрет, куда, в какое медицинское учреждение вы обращались за услугой?
— Областной центр охраны здоровья матери и ребенка, кажется, так он называется… А зачем тебе? — спохватился Валентин Карлович. — Будешь выяснять?
— Зачем? — задумался Родион.
Что он мог узнать в областном центре? Фамилию, имя, отчество донора? Но, во-первых, информация строго конфиденциальная, руководство центра обязательно что-нибудь придумает, чтобы сохранить ее в тайне. Архив сгорел, компьютерную картотеку сожрал вирус… А во-вторых, не так уж и важно, кто донор… Или важно?..
— А может, ты голову нам морочишь? — Татьяна Константиновна снова сменила милость на гнев.
— Мне нужно поговорить с Мариной! — сурово глянул на нее Кауров.
— Нам тоже нужно с ней поговорить!
— Мне нужно поговорить с ней наедине!
— А больше ничего… — начала было Татьяна Константиновна.
Но Валентин Карлович показал себя куда более мудрым человеком, он взял жену за плечи, вывел ее в прихожую, заставил обуться. А на прощание хлестко глянул на Каурова. Он доверял ему свою дочь, и спрос с него будет жесткий.
Родители ушли, Марина вышла из спальни с телефоном и, нежно глянув на Родиона, набрала сообщение.
— Люблю, целую, жду! — прочитала она. И отправив эсэмэску, спросила, обращаясь к нему: — Или не жду?
— Это ты кому?
— Маме, конечно!.. А с Кириллом все! Его я точно не жду!.. Родители, конечно, против… Засаду на тебя устроили! — улыбнулась она.
— Это не самая страшная засада, — без тени юмора сказал Кауров.
— Это что, правда? В квартире у меня был убийца?
— Если точней, убийца убийцы…
— И что это значит?
— А это значит, что на самом деле, возможно, все не так страшно, как кажется, — задумался Родион.
— Что не страшно?
— Убивал Рябухин. Мирошникову убил, Баркова, Старова. Допустим, он следил за тобой. Допустим, ты следующая жертва. Двадцать восемь лет, искусственное оплодотворение, детей нет… — Кауров поднял вверх палец, умоляя Марину ничего не спрашивать, не сбивать его с мысли. — А может, и не следующая, может, перед тобой еще кто-то есть. В этой очереди. Или все-таки после тебя. Может, эта пятая жертва не хочет умирать. Кандидат в жертвы… Может, этот кандидат ударил на опережение. Может, он уже решил твою проблему. Тогда тебе уже ничего не угрожает.
— Тогда зачем он приходил ко мне?
— А если он хотел предупредить тебя об опасности… — предположил Кауров и сам же мотнул головой, не соглашаясь со своей версией.
Не согласилась с ним и Марина.
— Рябухина к тому времени уже убили…
— Может, человек хотел сказать, что проблема решена, — пожал плечами Родион. — Но зачем?
— Не знаю, зачем, — качнула головой Марина.
И Кауров этого не знал, но ему хотелось успокоить ее.
— Может, он хотел поговорить со своей сестрой, — улыбнулся он, насмехаясь над самим собой.
— Я его сестра?!
— А вдруг?
— Ты это серьезно?
Кауров понурил голову. Предположение, конечно, любопытное, но совершенно нежизнеспособное. Даже неловко стало. Сейчас не до шуток, а на него ребячество нашло.
— Может, они заодно? Этот Рябухин и тот, кто его убил, — предположил он.
Увы, но эта версия куда ближе к истине. Кто-то заказал Мирошникову, Баркова и Старова, на последнем убийстве Рябухин засветился, вовремя это понял, ушел от преследования. Заказчик также узнал о его проблемах и решил спрятать концы в воду.
— Может, и заодно, — вздохнул Кауров.
— Рябухина больше нет, и его убийца теперь охотится за мной вместо него? — голос у Марины дрогнул.
— Может, вместо него.
И охотился этот неизвестный довольно грамотно. Выследил Кирилла, непонятным пока образом похитил у него ключи, а в квартиру проник загримированным. Причем внешность он изменил так, что система распознавания лиц оказалась бессильна. Неизвестный очень старался, в больших количествах расходовал грим, время, а почему? Потому что он шел к Марине с четкой целью — убить ее и закрыть список жертв, составленный для Рябухина. Или даже продолжить его.
— Ничего не понимаю. Мне двадцать восемь, я ребенок из пробирки, у меня нет детей… Причем здесь дети? — с истеричной ноткой в голосе спросила Марина.
— Не знаю, просто у Мирошниковой, Баркова и Старова не было детей.
— И я не могу родить ребенка. Но так это само по себе проклятие! Зачем за это наказывать?
— За это наказывать?! — глядя на нее, задумался Кауров.
Особо мотивированные маньяки не просто убивают, они прежде всего наказывают, не важно, по реальным или надуманным обвинениям. Наказывают проституток за их продажность, предъявляют счета женщинам, которые по тем или иным причинам отказались от своего ребенка, ищут и находят своих обидчиков из далекого детства. Чаще всего объектами преследования становятся случайные, ни в чем неповинные люди, в основном женщины, маньяки отыгрываются на них за свои старые обиды. И убивают — в наказание.
Но зачем убивать людей, которые не имели детей?
— Да, зачем за это наказывать? — закивала Марина.
— Не знаю… Ты же не делала аборт? — неосторожно спросил Кауров и немедленно поплатился за это — Марина возмущенно ударила его по плечу.
— С ума сошел?
— Извини… Барков и Старов точно аборт не делали, — вслух подумал он.
— Извинить за то, что они не делали аборт?
— Может, Рябухин убивал за сам факт проклятия. Не имеешь детей, значит, проклят, а если проклят, добро пожаловать в ад!
— Кауров, хватит! — не выдержав напряжения, потребовала Марина.
— Но такая ересь может родиться только в голове маньяка. И маньяк этот убит. Вряд ли таким же маньяком… Извини, я погорячился.
— Ты не погорячился, ты сходишь с ума. Со своими маньяками… И я с тобой туда же!
— Тебе туда не надо, — улыбнулся Кауров.
— Ну почему же? Куда тебе, туда и мне…
— Звучит заманчиво.
— И я знаю, куда тебе сейчас надо, — загадочно улыбнулась Марина.
И, сняв с него пиджак, стала расстегивать пуговицы у него на сорочке. Родион кивнул, глядя на нее. Следствие, похоже, зашло в тупик, зато их с Мариной отношения вырвались на свободу. Они снова вместе — на пути к седьмому небу. И он сделает все, чтобы с ней ничего не случилось.
Часть вторая
Глава 14
Вторник, 5 июля, 9 часов 26 минут
Берег высокий, обрывистый, река подступала к склону вплотную, вода мутная, дна не видно. И это создавало опасную иллюзию: разбегайся и прыгай — ничего не будет. Но дно на несколько метров от берега мелкое, камни острые, прыгать смертельно опасно. Местные это знали, но прыгали — с тарзанки, верхним своим концом притороченной к ветке старой осины. Прыгали и будут прыгать, даже смерть совсем еще молодого мужчины их не остановит.
Покойника уже вытащили из реки, тело лежало на песке у самой воды, голова в неестественном положении. Мужчина прыгал с тарзанки, веревка оборвалась, падение обернулась для него трагедией. Крайне неудачно упал — на голову, в итоге черепно-мозговая травма и перелом шеи. Сразу и не скажешь, что именно стало причиной смерти, возможно, и то и другое.
Причиной падения стала не трагическая случайность, а явно преступный умысел. Местный участковый сразу обратил внимание на гладкий срез в верхней части каната, сообщил в дежурную часть о признаке насильственной смерти. И в состав следственно-оперативной группы включили Каурова. А вместе с ним и Масленникова, как следователя-криминалиста.