— Я не стрелял.
— Ну-у…
— Вы мне верите?
— Э-э…
— И начальник мой не поверил. Такую проверку устроил!.. Но ничего, все обошлось. К делу вот допустили… А действительно, зачем мне убивать вас? — насколько мог весело улыбнулся Кауров.
— Зачем? — глянув куда-то в сторону, задумался Петелин. Знал он причину, по которой Кауров мог убить. Знал, но ведь не скажет про Марину, чтобы не выдавать себя.
А Марина у них на очереди, просто с ней сейчас опасно связываться, вдруг мистер Икс снова промажет, а Кауров тут как тут. Вот когда ее защитник окажется за решеткой, тогда другое дело… Может, потому и родилась идея использовать синий «Форд». Глупая, надо сказать, идея.
— Я в список наследников не вхожу, наследство не получу, — сказал Кауров.
— Ну да, ну да.
— Жарко, Леонид Георгиевич, вам не кажется?
— Жарковато.
— Может, в дом, у вас, я смотрю, сплит-системы, вода капает?
— В доме прохладно, — под нажимом согласился Петелин.
Но в дом гостя он вести не собирался.
— Может, минералочка холодная?
— Нет, минералочки как раз и нет.
— Я бы и от пива не отказался.
— Вы же не пьете!
— Кто вам такое сказал? — улыбнулся Кауров.
Зря Петелин пытался наладить игру, ничего у него не получалось, раз за разом он выдавал себя… Знал он, с кем имеет дело. Знал, что Кауров завязал со спиртным. Много чего знал.
— Кто сказал?..
— Да, кто сказал?
— Да никто, по вам видно.
— А по мне видно, что я не стрелял в Добрецова?
— Видно…
— А почему вы тогда боитесь приглашать меня в дом?
— Да не боюсь.
— Кто у вас там?
— А если женщина?
— Та самая?
— Какая та самая?
— А с кем вы в Воронеж к брату ездили?
Даже этот вопрос застал Петелина врасплох.
— В Воронеж? К брату?
— У кого муж капитан дальнего плаванья?
— Ну так у Машки!
— Мы так и не получили от нее алиби. Для вас. Может, сейчас?
— Может, в следующий раз?
— Завтра. Давайте завтра. Повестку выписывать не буду, надеюсь на ваше честное слово. К тому же вы у нас проходите как потерпевший… Пойду я, в машине хотя бы кондиционер.
Кауров подошел к воротам, Петелин его опередил, угодливо открыл калитку.
— Вы не обижайтесь, просто в доме действительно женщина, я не могу говорить, кто.
В заднем кармане у Петелина зазвонил телефон, но он как будто и не замечал этого. И переминался с ноги на ногу в ожидании, когда гость позволит закрыть за собой калитку. Но Кауров не торопился уходить.
— У вас телефон звонит!
— Да это Катя…
— Можете ответить, я не тороплюсь.
— Да я сам сейчас к ней пойду, — кивком указав на двор, вымученно улыбнулся Петелин.
Кауров продолжал стоять, испытывая его терпение.
— Ну тогда до завтра!
— До завтра! — Петелин задрал голову, повернув ее вправо.
И пальцами провел по щеке. Похоже, у него случилась нервная чесотка. Как бы за пистолет не схватился, который мог находиться у него под бандажом для руки.
Петелин не смог сдержать вздох облегчения, закрывая за собой калитку. Но уходить домой он не торопился. Кауров услышал, как калитка открылась снова — это Петелин смотрел, куда и в каком темпе тот уходит. Спокойно идет или бежит к своей машине.
Кауров шел спокойно, размеренно, услышав скрип калитки, оборачиваться не стал. Но, свернув за угол, перешел на быстрый шаг. Петелин явно куда-то собирался, и будет преступлением упустить его.
Глава 27
Понедельник, 11 июля, 17 часов 59 минут
Рабочий день закончился, центр города, что называется, стоит, темно-серый «Спортейдж» Петелина еле ползет, Каурову не составляло труда держаться у него на хвосте, не привлекая к себе внимания. И разговаривать при этом по телефону.
Белая «десятка» никуда не делась, Панаеву не пришлось вступать из-за нее в смертельную схватку с врагом. Эксперты еще не закончили работу, но уже ясно, что отпечатков пальцев не будет. Преступник убрался в салоне до того, как отправился на дело, а пока ехал, касался пальцами только руля и ручки коробки передачи, но все это тщательно протерто. И на дверных ручках ни одного отпечатка. На внешней стороне кузова тоже. И все же преступник мог допустить ошибку. Машина без кондиционера, жара вчера стояла страшная, человек потел, спинка кресла впитывала влагу. А сиденье впитывало запах, значительно усиленный потоотделением. А на подголовнике водительского кресла могла остаться и перхоть преступника. Словом, материалов для идентификации должно хватить. А образец запаха Петелина и его буккального эпителия у следствия имелся.
— Паша, в машине был Петелин, я уже в этом не сомневаюсь, — говорил Кауров. — Но у нас нет оснований его задержать. Очень нужны основания! Очень-очень!
— Ну, я потороплю ребят.
— Не надо торопить, надо садиться на голову. Результат нужен уже сегодня!
— Ну, сегодня вряд ли… — захныкал Панаев.
— Паша, очень надо!
— Ну, если надо… Слушай, а чего ты раскомандовался? — запоздало возмутился Панаев.
— И тебе удачи!
Кауров разъединил связь и глянул на Дунаева, который также говорил по телефону, хотя и не так громко и эмоционально, как он.
Пробка рассасывалась, движение ускорялось, но вместе с тем увеличивался разрыв между автомобилями. Петелин вполне мог резко свернуть, заложить вираж и оторваться от преследователя. Он, конечно же, не дурак, может понимать, что попал под колпак. Может, поэтому так поспешно ретировался. Возможно, даже вещи с собой прихватил.
— Я тут парням звонил, синий «Форд» так и не нашли, — сказал Дунаев.
— И водителя тоже.
— Я вот думаю, водитель «Форда» умнее Петелина. Бросить «десятку» рядом с местом преступления, это ж сколько пядей во лбу нужно иметь?
— Семь. Баллов. По шкале Векслера… Я же говорю, они будут ошибаться. Уже ошибаются.
— Интересно, куда Петелин едет? — спросил Дунаев.
— На Советскую свернул…
А когда «Спортейдж» свернул на Петропавловскую, Каурова охватила паника. Похоже, Петелин ехал убивать его Марину. И он вполне мог это сделать, забросив ей в окно гранату, второй этаж это позволял и отсутствие защитных сеток тоже.
Кауров торопливо набрал номер телефона Марины, но она не отвечала. А Петелин тем временем резко набрал скорость.
— Давай, давай! — Кауров торопил Марину.
— Да быстрей! — а Дунаев торопил его.
Петелин исчез из виду, Кауров, как ни пытался, не мог его догнать. Зато Марина наконец-то ответила ему.
— Открываю! Открываю! — весело прощебетала она.
— Кому ты открываешь?! — вскричал он.
— Это же ты подъехал?
Кауров услышал щелчок, это Марина открывала дверь. Петелин уже далеко, но все же он еще не мог подойти к ней так близко. И с чего это Марина взяла, что к дому подъехал Кауров, а не кто-то другой. Уж не «Форд Фокус» ли встал у нее под окнами?
— За дверью убийца! — крикнул он.
Но Марина, похоже, открыла дверь, а она не двойная, хотя и бронированная. Настоящая броневая сталь вроде бы, но, если дверь открыта, даже самый высокий класс защиты ничего не значил.
— А-а! — закричала Марина.
Сердце выскочило из груди, нога вжала педаль «газа» до упора, машину повело, вынесло на встречную полосу. А Марина продолжала кричать, но где-то далеко. Похоже, ее телефон валялся на полу. А на Каурова мчался грузовик, он резко повернул руль, телефон вывалился из руки, упал под ноги. Родион не мог слышать Марину, но ее крик стоял в его ушах.
Он гнал как сумасшедший, телефон поднять не мог, да и не видел в этом особого смысла. Помочь Марине он мог только чудом, вероятность которого зависела от скорости. Дунаев его больше не подгонял и даже робко просил взглядом сбавить обороты.
Белый «Спортейдж» стоял напротив подъезда, он закрывал путь, но не обзор. Кауров увидел сворачивающий за угол дома синий «Форд».
— Стас, давай за ним! — останавливая машину, крикнул он.
Родион мог развернуться, объехать дом, нагнать этот чертов летучий голландец, но перед глазами стояла Марина, она звала, кричала о помощи. Но помощь, возможно, опоздала.
Кауров выскочил из машины, бросился к подъезду, на ходу вытаскивая пистолет. «Спортейдж» стоял с открытой водительской дверью, в салоне никого, только перевязь с бандажом валяется на переднем пассажирском сиденье. Петелин лежал на тротуаре сразу за своим «КИА», руки раскинуты, в груди два пулевых отверстия, светлая сорочка пропитывалась кровью. Он шумно дышал, это из пробитого легкого вырывался воздух. Глаза открыты, паника в них и напряжение, Петелин заставлял себя подняться, но тело не слушалось его. Он умирал, вот-вот, казалось, из его груди вырвется стон отчаяния.
Кауров прошел мимо, переступив через его руку. Сначала Марина, потом все остальное.
Он заходил в подъезд, а Дунаев уже сдавал задним ходом, шел на разворот. На ступеньках Родион заметил еще мокрое бурое пятно. В межквартирном переходе крови было больше.
Дверь в квартиру закрыта, в обшивке пулевые отверстия, но стальная плита не пробита. Броня выдержала выстрелы, значит, Марина жива?!
Опьяненный надеждой, Кауров забарабанил в дверь. Марина открыла, обняла его и даже повисла на нем.
— Родик, я такая сильная!
— И живая!
— Поэтому живая!.. Ты крикнул в телефон, я вцепилась в дверь, этот скот не смог ее открыть!.. Он стал стрелять!..
— И попал в самого себя! — кивнул Кауров.
Преступник решил упростить себе задачу, выстрелил в дверь, приняв ее за дешевую поделку с фальшивым бронированием, но просчитался. Пули не справились со стальной плитой, одна срикошетила на сто восемьдесят градусов. Ранение не стало смертельным, но заставило преступника отказаться от своих планов. Он отступился от Марины, вышел из подъезда, там нос к носу столкнулся с Петелиным, зачем-то два раза выстрелил в него, сел в свой «Форд» и уехал. Других объяснений произошедшего Кауров пока не видел.
— Закрой дверь и сиди, как мышка в норке!