Он дождался, когда за Мариной закроется дверь, только тогда повернул назад и вышел во двор. Петелин все так же лежал, раскинув руки, рядом, с ужасом и любопытством глядя на него, стояли две пожилые женщины, одна звонила по телефону, похоже, в «Скорую». Возможно, они что-то видели, знали, но Кауров не спешил обращаться к ним. Он склонился над умирающим.
— Давай говори, кто в тебя стрелял?
Петелин долго не реагировал, наконец заметил его, еще дольше пытался сфокусировать на нем взгляд.
— Ту… Ту… — и говорить он пытался, но также неудачно.
— Что ту, Петелин, что ту?..
— Ту-га… Ту-га…
— Ты кивни мне, если я прав. Кто стрелял, твой напарник?
Петелин не кивнул — или не мог, или не понял Каурова.
— Туга… Туга…
— Что туго?..
— Сука… Лера…
Петелин так и не сфокусировал взгляд, зато смог выразить злость по отношению к человеку, о котором хотел, но не мог во весь голос сказать. Со злостью в глазах он и умер. Взгляд застыл, дыхание остановилось, правая нога распрямилась.
Кауров хлопнул себя по карману и недовольно цокнул языком, телефон остался в машине. Как же позвонить Дунаеву, если номер его мобильного хранился только в телефонной памяти да в ежедневнике, который остался в кабинете? А вот в управление полиции он позвонить мог, женщина с телефоном смотрела на него настороженно, но не враждебно — с ней можно договориться.
Родион представился, попросил телефон, сообщил о происшествии, сориентировал дежурного по синему «Форду», запросил следственно-оперативную группу. И снова обратился к женщинам, уж очень хотелось знать, как выглядел преступник. Чутье не подвело, одна женщина видела, как из подъезда выходил старик — седые волосы, борода, солнцезащитные очки. Одной рукой мужчина держался за окровавленную шею, в другой держал пистолет. Петелин вышел к нему из машины, что-то сказал, но маскарадный старик выстрелил в него и направился к синему «Форду».
— А сказал что? — обращаясь к женщине, спросил Кауров.
— Да я не расслышала, далеко было.
Выручила вторая женщина, помоложе и пободрей.
— «Как ты вовремя», сказал!
— Как ты вовремя?
Кауров кивнул, глядя на покойника. Не зря он всколыхнул болото вокруг Петелина, не зря заставил метаться. Понял Петелин, что кольцо вокруг него сузилось до игольного ушка, в панике бросился к своему подельнику, позвонил ему, узнал, где он. И даже, возможно, попытался его остановить. И подставился под выстрел. Но почему вовремя? Может, подельник уже получил приказ избавиться от него, как от очередного наследника? Получил приказ, собрался ехать к Петелину, а тот сам подлез под руку…
Но как Петелин звонил своему подельнику?
Телефон Петелина находился у него в кармане, Кауров извлек его, включил экран. По линии обычных звонков ни входящих, ни исходящих, а через мессенджер Петелин общался только с одним абонентом. Кауров попробовал ему позвонить, но ему не отвечали. Мистер Икс не дурак, наверняка он уже избавился от телефона. Да и незачем ему общаться с мертвецом.
По телефонному номеру на убийцу не выйти, анализ его крови ничего не даст: к образцу должен прилагаться оригинал, а он в бегах. И вся надежда на Дунаева.
Увы, эта надежда не оправдалась. Дунаев потерял много времени, он даже не смог сесть беглецу на хвост. И винить его Кауров не мог. Потому что сам упустил время. Самому нужно было ехать за синим «Фордом».
Глава 28
Вторник, 12 июля, 08 часов 06 минут
Следственные действия в ночное время считаются незаконными, особенно в отношении персоны особой важности. Даже в обстоятельствах, не требующих отлагательств, с гражданки Богдановой следовало взять расписку: так, мол, и так, чувствую себя хорошо, показания давать желаю, с проведением следственных действий в ночное время согласна. Но Богданова даже не пожелала говорить, охранник вежливо послал Каурова к черту. А взять ее дом штурмом он мог решиться только в самых смелых своих фантазиях.
Богданова согласилась принять Каурова утром, но прежде к дому подъехал ее адвокат, а чуть погодя и полковник Евграфов. Адвокат на Каурова едва глянул, зато начальник отдела чуть не сожрал его глазами — на завтрак.
— Кауров, ты что творишь?
Евграфов угрожающе надвигался на подчиненного.
— А что я творю? У Богдановой убили мужа, идет следствие…
Дом у Богдановой большой, красивый, два забора — один собственный, другой общий с отцовским. Кауров не смог пройти даже первые ворота, с появлением Евграфова шансы на успех только уменьшились.
— Убийством ее мужа занимается Панаев!
— Да, но убийцу ее мужа преследовал я!
Вчерашние события на фоне убийства Богданова заставили криминалистов работать в круглосуточном режиме, Панаев добился срочной экспертизы, заключение уже готово. За рулем «десятки» с места преступления находился Петелин, это уже непреложная истина. Он же и убийца. И с этим трудно спорить.
— Очень хорошо, что ты смог задержать труп убийцы, — усмехнулся Евграфов. — Очень плохо, что Богдановой это не понравится.
— Ей нужен живой убийца?
Кауров смотрел на женщину, которая выходила из калитки, средних лет, приятной наружности, но как будто придавленная жизнью. На голове шиньон, в руке смартфон, одежда опрятная, но не новая, не броская и уж точно не брендовая.
— Ей нужен «живой результат»!
— «Живой результат» ушел, ему удалось скрыться. Если Богдановой это не понравится, она может помочь нам задержать преступника. Возможно, она знает, кто скрывается под маской седовласого старика.
— Ее мужа убил Петелин, все, точка! Ей, в общем-то, все равно, живой он или мертвый!.. А он мертвый! Дело можно закрывать!.. Что еще?
— Нам не все равно. Кто убил Рябухина, Федосеева, кто стрелял в Добрецова, кто покушался на жизнь Марины Ларцевой…
— Искать надо, бегать, прыгать, а ты насел на несчастную вдову! Нехорошо, Кауров, нехорошо!
— Я уверен, Богданова имеет отношение к убийствам, — не сдавался Кауров.
Но и Евграфов пошел на обострение.
— Слушай, Кауров! Тебе одного увольнения мало? — взорвался он. — Еще хочешь? Получишь!.. С Натаровым все! Богданова будет вместо него! И Туголукова! Сожрут тебя сестры, или ты в этом сомневаешься?
— Все может быть…
— А я вот не сомневаюсь!.. Еще и помогу им! Знаешь как? — Евграфов кивком указал Каурову на его машину.
— Догадываюсь!
— Сам не отмылся, а уважаемых людей в грязь тащишь!..
Евграфов ничуть не стеснялся оберегать Богданову от ударов следствия. С таким защитником она могла чувствовать себя в безопасности. Кауров мог догадываться, что связывало их. Возможно, не только деньги. Что, если Евграфов как-то связан с человеком, которого разыскивал сейчас Кауров? Если так, то откровенничать с ним никак нельзя. Да и с Богдановой, пожалуй, тоже. Не скажет она, почему Петелин, умирая, назвал ее имя. После того, как назвал ее сукой. Не скажет ничего, но попросит Каурова не раздражать ее бредом больного умирающего воображения.
— Все, давай, я сам поговорю с Богдановой!.. Давай домой, — немного подумав, смягченным тоном добавил Евграфов. — Всю ночь на ногах.
Начальник скрылся в воротах, а подчиненный вернулся в машину и обратил внимание на женщину с шиньоном на голове. Она стояла у обочины дороги, что-то набирая в телефоне. Может, такси заказала, а машина задерживалась в пути.
Кауров подъехал, остановился, хотел опустить стекло, чтобы пригласить женщину в свой автомобиль, но та, не отрывая взгляд от телефона, сама открыла дверь, села. И ничего не сказала, как будто так и надо. Как будто это вызванное такси подъехало к ней.
— Куда едем? — вырулив на дорогу к городу, спросил Кауров.
Женщина удивленно глянула на него одним глазом, другой она и пыталась, но не смогла оторвать от экрана.
— Майор юстиции Кауров, следователь, веду дело об убийстве Вячеслава Богданова.
— Да, да, я видела вас, полковник наш с вами разговаривал.
Женщина сжала губы, заставляя себя не смотреть в телефон. Вряд ли она важная персона в системе координат Натарова, если его родственница, то бедная. Скорее всего, прислуга. Но если да, то в чьем из трех домов она работает, Родион мог только догадываться.
— Ваш полковник?
— Я сказала — наш полковник?
— Вы же у Богдановой работаете?
— Да.
— Что-то интересное? — кивком указав на мобильник, спросил Кауров.
— Да нет, ничего особенного!
Женщина всего лишь мельком хотела глянуть на телефон, но глаза прилипли к экрану.
— Да вы смотрите, не отвлекайтесь.
— Да я быстро, — закивала она.
— Зовут вас как?
— Валентина… Можно просто Валентина, — кивнула женщина, не отрываясь от телефона.
— Работаете у Богдановых?
— Да за ребенком смотрю. Валерии Андреевне сейчас не до Ромки.
— Ну да, мужа убили.
— И мужа… И Борис Алексеевич, говорят, при смерти.
— Совсем плохой?
— Совсем…
— А подопечного вашего Ромой зовут?
— Да… Вячеславу Игоревичу это имя не нравилось…
— Чем не нравилось?
— Да это уже не важно, — спохватилась Валентина.
Но взгляд от телефона не оторвала. Хотя и нахмурила брови с недовольством, обращенным к самой себе. Упрекнула себя в излишней болтливости.
— Не важно почему? Потому что Вячеслава Игоревича больше нет?
— Да нет, не в этом дело… Ну не нравилось ему имя Рома, что здесь такого?
— А почему не нравилось?.. Да вы, Валентина, не переживайте, не собираюсь я выпытывать у вас семейные тайны. Конечно, хочется знать, кто убил Вячеслава Игоревича, но сейчас я не при исполнении. Отгул вот получил, душа отдыхает, тело тянется к солнцу, а уши к сплетням, — лукаво улыбнулся Кауров.
— К сплетням? — удивленно спросила Валентина, при этом не отрывая глаз от экрана.
Кауров смотрел на нее, казалось, она видела его в своем телефоне. И разговаривала, не сводя глаз с его изображения на экране.
— Ну, не в прямом смысле, хочется чего-нибудь интересного, отвлеченного. Вот, например, полковник Евграфов ваш, вот если бы Валерия Андреевна назвала сына Женей… Евграфова Евгением зовут.