— Ну ладно, — согласился он. — Я вообще-то недолюбливаю пауков.
— Правда? — переспросил демон.
— Угу.
— Ты это не просто так сказал, чтобы от меня отвязаться?
— Нет, я вправду их терпеть не могу. Может, начнешь с них и посмотришь, что получится?
— Да-да, конечно. Спасибо тебе огромное. Дай минутку, ладно?
— Да сколько угодно.
— Договорились. Премного тебе признателен. А теперь никуда не уходи.
— И не надейся, — сказал Сэмюэл.
Он уселся на кровати, напевая под нос и поглаживая Босвелла. Из-под матраса доносились хлюпающие звуки и время от времени — натужное ворчание. Наконец все стихло.
— А можно вопрос? — подал голос демон.
— Ну?
— У пауков есть уши?
— Уши?
— Ну, такие большие свисающие штуковины.
— Нет. Они ощущают вибрацию волосками на ногах.
— Ладно, ладно, я не просил читать лекцию. Всего лишь задал вопрос.
Снова воцарилась тишина.
— А тогда как зовут этих, с большими свисающими штуковинами? — спросил демон.
Сэмюэл задумался.
— Слоны? — предположил он.
— Слоны! Точно, они! Слушай, а слонов ты боишься?
— Нет, — ответил Сэмюэл.
Демон взвыл.
— Все, сдаюсь! Ну ее, всю эту возню со сменой облика! Просто спускайся с кровати, и покончим со всем этим.
Сэмюэл не шелохнулся.
— А что ты сделаешь, если я спущусь с кровати?
— Ну, я могу съесть, а могу утащить в преисподнюю, и тебя никто никогда больше не увидит. Это зависит от обстоятельств.
— От каких?
— От многих, начиная с гигиены. Честно говоря, после того, как я попробовал твой носок, меня не очень-то тянет брать тебя в рот, так что, боюсь, тебе светит преисподняя.
— Но я не хочу в преисподнюю.
— Туда никто не хочет. Я — демон, но даже я туда не хочу. В том-то и смысл, понимаешь? Если бы я сказал, что собираюсь отвезти тебя на праздник или в зоопарк, что это была бы за угроза?
— Но зачем тебе надо утаскивать меня в преисподнюю?
— Приказ.
— Чей приказ?
— Не могу этого сказать.
— Не можешь или не хочешь?
— И то и другое.
— А почему?
— Она не велела.
— Миссис Абернати?
Демон не ответил.
— Ой, да брось, я знаю, что это она, — произнес Сэмюэл. — Ты все равно уже сказал главное.
— Ну, тогда ладно, — отозвался демон. — Это она. Доволен теперь?
— Не особенно. Я все равно не хочу, чтобы меня утащили в преисподнюю.
— Тогда мы зашли в тупик, — констатировал демон.
— А сколько ты можешь сидеть под моей кроватью?
— С первыми лучами рассвета должен буду удалиться. Это закон, как и то, что я не могу до тебя добраться, пока ты не ступишь на пол.
— Значит, если я буду сидеть здесь, ты не сможешь ко мне прикоснуться?
— Ну а я про что? Не я устанавливаю правила. А жаль! Тогда бы дело пошло как по маслу, точно тебе говорю!
— Коли так, я просто буду сидеть тут.
— Прекрасно. Сиди.
Сэмюэл сложил руки на груди и уставился в противоположную стену. Из-под кровати донесся звук, как будто кто-то сложил щупальца. Очень много щупалец.
— А какой тебе смысл здесь торчать, если я не собираюсь слезать с кровати, пока ты не уберешься? — поинтересовался Сэмюэл.
Демон задумался.
— Да вообще-то никакого, — признал он.
— Тогда почему бы тебе не уйти? Там ведь наверняка не очень удобно, под кроватью-то.
— Неудобно. И пахнет странно. И что-то колется.
Под кроватью послышалась возня, и через секунду игрушечный солдатик вылетел оттуда и откатился к шкафу.
— Лучше не спрашивай, где он был, — сказал демон.
— Ладно, — согласился Сэмюэл. — Ну так как, ты собираешься уходить?
— Да я и вправду мало чего могу тут сделать, — согласился демон, — раз ты не хочешь идти мне навстречу.
— Ну тогда гуляй себе, — предложил Сэмюэл.
— Ладно. Пока.
Раздалось продолжительное хлюпанье, потом стало тихо.
— Ты все еще там? — спросил Сэмюэл.
— Нет, — слегка пристыженно отозвался едва слышный голос.
— Врун!
— Ладно, я уйду. Хотя не знаю, что я ей скажу.
— А ты ничего не говори. Просто отсидись где-нибудь до наступления дня, а потом скажи, что я ночью не вставал.
— Может, и сработает, — вздохнул демон. — Может, и сработает. А ты обещаешь, что не пойдешь в туалет или еще куда?
— Честное слово, — ответил Сэмюэл.
— Не смею просить большего, — произнес демон. — Ну, приятно было иметь с тобой дело. Ты же понимаешь, ничего личного. Работа такая.
— А ты ведь не вернешься, правда?
— О нет, вряд ли. У нее ушло много сил, чтобы вызвать меня сюда. Не верится как-то, что она пойдет на это еще раз. И без того много хлопот: держать портал открытым и все такое. Больно уж он нестабильный, этот портал. В нем надо быть очень осторожным, а то есть риск здорово пострадать. Хотя она может придумать какой-нибудь другой способ до тебя добраться. Но опять же, может и не придумать. Все равно это скоро не будет иметь никакого значения.
— А почему? — спросил Сэмюэл.
— Конец света, — сообщил демон. — Не останется никаких кроватей, чтоб под ними прятаться.
Он хлюпнул, хлопнул и исчез.
Глава одиннадцатая,в которой мы снова встречаемся с учеными
Чего хорошего можно ожидать, когда кто-то сует голову в кабинет босса и лицо его встревоженно, а в руке зажата бумажка, которая, умей она говорить, орала бы во все горло: «Плохо! Все плохо! Пора драпать!»?
Ровно так и обстояли дела, когда профессор Стефан, глава отдела ЦЕРН, занимающегося физикой частиц, увидел профессора Хилберта, торчащего у него на крыльце с:
а) встревоженным лицом;
б) листком бумаги, который, невзирая на то что на нем было всего несколько строчек цифр и небольшая схема, тоже каким-то образом умудрялся внушать беспокойство.
Профессору Стефану сделалось не по себе.
— Что это, Хилберт? — спросил профессор Стефан тоном человека, который предпочел бы вообще не знать, что такое «это», — спасибо, как-нибудь обойдемся.
— Это портал, — заявил профессор Хилберт.
Ему всегда нравилось, как звучит это слово, соответствующее его теориям о строении Вселенной. В любом случае, поскольку ученые до сих пор не выяснили точно, что это такое, профессор мог называть это, как ему угодно.
— То есть вы разобрались, что это такое?
— Нет, не совсем.
— Вам известно, действует ли оно постоянно?
— Мы в этом не уверены.
— Вы хотя бы выяснили, что там произошло на самом деле?
— О, нам известно, что произошло! — отозвался профессор Хилберт. — Это как раз несложно.
— Итак, вы доказали, что портал существует.
Профессор Стефан любил, чтобы факты были доказаны, прежде чем он примет их существование. Это делало его хорошим ученым, пусть и без особого воображения.
— Э-э… нет. Но мы сильно подозреваем, что он существует. Портал был открыт, и он не закрыт — во всяком случае, не до конца.
— Откуда вам это известно, если вы не смогли его найти?
На лице профессора Хилберта появилась чрезвычайно довольная улыбка.
— А мы слышим, как он разговаривает, — ответил ученый.
Если прислушаться как следует, становится ясно, что тишины на самом деле почти не существует — только звуки, которые пока что недостаточно громкие. Ну да, в космосе никто не услышит ни вашего крика, ни взрыва космического корабля, потому что космос — это вакуум, а в вакууме звук распространяться не может (но представьте себе, какими нудными были бы большинство фантастических фильмов, если бы в них не было взрывов, и не обращайте внимания на ворчунов, критикующих «Звездные войны» за то, что там в конце слышно, как взрывается «Звезда смерти»; только удовольствие другим портят, зануды), но во всех прочих случаях нас окружает шум, даже если мы его не улавливаем. Но шум не то же самое, что звуки. Шум беспорядочен и бессистемен, а звуки производятся нарочно.
Глубоко под землей, в командном центре БАК, группа ученых столпилась вокруг экрана. На экране красовалось схематическое изображение событий той ночи, когда в коллайдере, судя по всему, произошел сбой. Ученые тщательно воссоздали обстоятельства того вечера, восстановив утраченный и переписанный код, и попытались — безуспешно — проследить траекторию неизвестной частицы энергии, каковая теперь изображалась в виде медленно вращающейся спирали.
— Так вы думаете, что с нашим коллайдером произошло именно это? — спросил Стефан.
— Оно продолжает происходить, — ответил Хилберт.
— Что?! Но мы же остановили коллайдер!
— Я знаю, но, полагаю, что вред, если это действительно вред, уже причинен. Я думаю — ключевое слово «думаю», — что некоторое количество энергии коллайдера было использовано, чтобы пробить дыру между нашим миром и… ну, неким другим местом. Остановив коллайдер, мы изъяли источник энергии. Портал схлопнулся, но не до конца. На месте туннеля осталось крошечное отверстие — но тем не менее! Вот, слушайте.
Рядом с экраном стояла колонка, и в настоящий момент она издавала звуки, напоминающие треск помех.
— Это электростатические помехи, — сказал профессор Стефан. — Я ничего не слышу.
— Мы хотели, чтобы вы услышали сигнал до того, как мы его очистим, — объяснил Хилберт.
— Сигнал? — переспросил Стефан.
— На самом деле это голос, — сообщил Хилберт, щелкнул переключателем, и треск помех тут же сменился звуками, которые, как вынужден был признать профессор Стефан, и вправду очень напоминали чей-то тихий шепот. Профессору очень не понравился этот голос, хотя он и не знал, что тот говорит. Слушать его было все равно что слушать бормотание безумца, да еще и на иностранном языке. Это было похоже на причитания человека, который слишком долго просидел в каком-то темном месте и злился на тех, кто его там запер. От этого голоса у профессора — который, как мы уже упоминали, был лишен воображения — громко заурчало в животе. Других слушателей шепот потревожил немногим меньше. Большинство из них выглядели взволнованными. У доктора Каррутерса даже чашка постукивала о блюдце, так он был взволнован.