Итак, важный шаг сделан. Основа заложена, философ превращается в социолога и отныне будет занят только судьбами человеческого общества. После долгих блужданий он вернулся к тому, что наметил еще одиннадцать лет назад в своем первом труде, но теперь уже — на новой основе. К этому привела его собственная жизнь с ее великими взлетами и падениями. К этому привело его и видение чужой жизни, жизни окружающих людей, сотен людей, тысяч людей, миллионов людей, составлявших современное ему общество.
Он не имеет средств, чтобы отпечатать новые труды. Он переписывает их от руки, создает несколько копий и опять (горбатого могила исправит!) рассылает братьям ученым, прося сделать свои пометки и согласиться на «ассоциацию». Конечно, результат тот же, что и прежде. Но на этот раз Сен-Симон не ограничивается учеными. Надеясь на материальную помощь, он обращается в государственный совет, в сенат и, наконец, к самому императору.
Момент выбран на редкость неудачно. Наполеон только что потерпел страшную катастрофу в России и со дня на день ожидает вторжения союзнических армий во Францию. Но Сен-Симон учитывает и это обстоятельство. Чтобы заинтересовать императора, он дает своей рукописи злободневное название: «Средство заставить англичан признать свободу мореплаванья».
Нам неизвестно, прочитал ли Наполеон преподнесенную ему рукопись.
Но если он, заинтересованный заглавием, хотя бы только просмотрел ее, он был бы, без сомненья, сильно удивлен.
Прежде всего императора ожидало полное разочарование. Листая рукопись, он убедился бы, что в ней нет ни слова о «средствах заставить англичан»…
Но это еще полбеды.
Легко представить ярость, которую должны были вызвать у болезненно-честолюбивого Наполеона весьма смелые политические советы, предложенные ему автором в «Посвящении»:
«…Ваше величество должно отказаться от протектората над Рейнским союзом, вывести войска из Италии, возвратить свободу Голландии, прекратить вмешательство в дела Испании, одним словом, вернуться к естественным границам Франции. Если же Вы пожелаете еще более увеличить Ваши лавры, то этим разорите Францию и окажетесь в прямом и полном противоречии со стремлениями своих подданных…»
Поскольку Сен-Симона не бросили в тюрьму — а именно таким должен был оказаться результат этих поучений, — можно предположить лишь одно из двух: или Наполеон действительно не раскрыл рукописи, или же, находясь в чрезвычайно тяжелом положении, из-за других забот он просто не дал хода делу «об оскорблении величества», на которое его провоцировали политические выпады Сен-Симона.
Так или иначе философ не пострадал.
Но уж, разумеется, материальной помощи, на которую он наивно надеялся, власти ему не предоставили.
И все же он был счастлив.
Он чувствовал, что подошел вплотную к открытию, а открытие, рожденное муках творчества, не пропадет и не исчезнет никогда.
ГЛАВА 5НАУКА И ПОЛИТИКА
Давно не видала Франция таких суровых дней.
Зима 1813/14 года принесла не только холод, но и голод.
Поля не обрабатывались, фабрики закрывались, в торговле царил полный застой. Чудовищное увеличение налогов, 25-процентные вычеты из жалований и пенсий чиновников, бесконечные постои солдат — все это прижало людей состоятельных, а бедняков довело до нищеты. Рента упала почти вдвое, акции Французского банка не котировались, звонкая монета исчезла.
Новогодний праздник в Париже прошел, точно панихида: помимо похоронного настроения, 31 декабря 1813 года из-за отсутствия подвоза в столице нельзя было достать ничего, кроме самых необходимых съестных припасов, хотя во многих провинциях лавки были полны товаров, а подвалы — вин.
Участились банкротства. Люди несли в ссудные кассы серебро, мебель, одежду.
А по лесам рыскали летучие отряды, разыскивая дезертиров.
И весь разоренный народ, вся обезлюдевшая Франция жили одной мыслью, одной надеждой, одним желанием — дождаться мира.
Но император и не помышлял о мире.
Растерявший всех своих сателлитов, оставивший «великую армию» на полях России, добитый врагами при Лейпциге, он все еще верил в свою звезду и близкую победу.
И не упускал случая во всем обвинить минувшую революцию:
— Это все идеологам, проклятым метафизикам с их бреднями о правах народа, им, и только им, обязана наша прекрасная Франция своими горестями и несчастьями…
В январе 1814 года первые патрули союзников подошли к Компьеню. В городе вспыхнула паника. Государственные служащие получили приказ немедленно эвакуироваться в Париж.
Среди чиновников, спешно покидавших город, обращал на себя внимание стройный юноша, элегантно, но скромно одетый, бледный, но абсолютно спокойный.
Это был преподаватель истории, учитель компьеньского коллежа Огюстен Тьерри. Несмотря на всю неопределенность своего положения при создавшихся обстоятельствах, он радовался возможности переехать в столицу. Один из парижских друзей недавно сообщил ему, что философ Сен-Симон ищет секретаря, и юный историк, слышавший о Сен-Симоне, мечтал занять это место. Теперь представлялся случай, который нельзя было упустить.
В 1813–1814 годах Сен-Симон с головой погружен в работу. Его материальная жизнь почти не стала легче; он по-прежнему не имеет самого необходимого и ведет полунищенское существование. Но теперь, превозмогая нужду, он целиком отдался разработке своей системы и живет в мире идей.
Более чем когда бы то ни было философ нуждается в людях: в собеседниках, оппонентах, учениках. Без творческих контактов, без живых связей и проверки своих мыслей в спорах он не может двигаться дальше. Но в официальной науке и в ученых корпорациях Сен-Симон полностью разочаровался. Нет, не к ним, надутым гордецам, которые не видят дальше своего носа и ценят только мирские блага, не к этим окостеневшим идолам пойдет он сегодня. Он обратится к молодому поколению, еще не разъеденному жаждой наживы, более целеустремленному и чуткому. Молодежь лучше поймет и оценит его.
Как обычно, новый этап деятельности Сен-Симона связан с новым переселением. Он опять, как некогда, снимает комнату в районе Политехнической школы, известной своим либеральным духом, и заводит дружбу со студентами и профессорами. Вскоре он становится центром небольшого, но тесного кружка. Его новые друзья — математик Ашетт и физик Пекле боготворят учителя. Именно Пекле и пишет Тьерри в Компьень. А прибытие Тьерри придает деятельности кружка особую остроту.
Будущий знаменитый историк в то время был еще очень молод: ему едва минуло девятнадцать лет. Экзальтированный, восприимчивый к необычному, страстно влюбленный в историю, Тьерри искал в прошлом ответа на вопросы современности. Его политическим идеалом была конституционная свобода. Прочитав сен-симоновский «Очерк науки о человеке», он с энтузиазмом воспринял призыв философа.
Тьерри стал секретарем и единомышленником Сен-Симона. Юноша настолько подпал под обаяние своего патрона, проникся к нему такой горячей любовью, что называл себя не иначе как его «приемным сыном».
И вот новые сотрудники берутся за новый труд. Его тема — современная политика, ибо в 1814 году для Франции нет более острых проблем, нежели проблемы политические.
Разгром «непобедимой» армии в России стал началом конца империи. Поражение Наполеона подняло дух закабаленных им народов и окрылило правительства союзных государств.
Теперь они пришли к единодушному мнению, что «проклятый корсиканец» должен быть уничтожен.
Корсиканец не сдавался. Он даже одержал несколько побед над союзными войсками, вторгшимися во Францию.
Но это не могло изменить общего положения.
И дело не только в том, что были исчерпаны глубинные ресурсы страны и отмобилизованы самые юные возраста.
В Наполеоне разочаровались все те слои, на которые он опирался без малого пятнадцать лет, прежде всего — торговая и промышленная буржуазия Франции.
А без социальной опоры великий стратег оказался бессильным.
31 марта союзники вступили в Париж.
6 апреля в загородном дворце Фонтенбло, покинутый своими маршалами, Наполеон отрекся от престола. Отобрав империю, союзники вручили ему взамен остров Эльбу, пленником и правителем которого он отныне становился.
Во Франции была восстановлена власть Бурбонов. Опираясь на штыки союзников, престол занял Людовик XVIII.
Реставрация Бурбонов, разумеется, не уменьшила международной напряженности. Великие державы, созвав в Вене конгресс, делили карту Европы и грызлись за каждый клочок земли. В воздухе снова запахло войной.
Все эти события глубоко волнуют Сен-Симона. Но он подходит к ним не как злободневный публицист, а как дальновидный мыслитель. В раздорах между государствами он усматривает проявление общего мирового кризиса. Причем он уверен, что преодолеть этот кризис можно не частными мерами, а лишь созданием единой международной организации, учрежденной на совершенно иных началах, нежели Венский конгресс.
Сен-Симон проектирует великую европейскую федерацию, которая откроет человечеству новую эру. Вечный мир начнется с примирения и слияния двух главных соперников — Англии и Франции, к которым постепенно присоединятся все другие государства Европы. Конечно, этому объединению должна сопутствовать политическая реформа, которая установит единый парламентарный строй и единые законы, освобождающие народы от произвола монархов.
Если это произойдет, кризис окончится и люди обретут великие возможности для улучшения своей жизни. Если же все, как обычно, ограничится сделками между отдельными государствами — будет новый переворот, предвестники которого и сейчас уже налицо. Политическое всевластие возвратившейся с Бурбонами знати, пренебрежение к промышленности, налоговый гнет — все это возбуждает повсеместное недовольство и может окончиться только общим взрывом, который распространится из Франции на другие государства Европы.
Таково содержание книги «О реорганизации европейского общества», написанной Сен-Симоном при содействии Тьерри и изданной в декабре 1814 года.