Он извинился и быстро прошел за мной в пустую комнату.
— Это Брэмен, — мелодраматично прошептала я.
Р.Г. кивнул и взял трубку.
— Привет, Джон, спасибо, что перезвонил, — спокойно сказал он. — Хотел сообщить тебе, что решил поддержать губернатора Уая.
Последовало недолгое молчание. Я затаила дыхание. Интересно, что происходит в голове у Брэмена? Стоит ли Аарон рядом с ним? Думает ли он обо мне?
— Не хотел тебя огорчать, — невозмутимо продолжал Р.Г. — Но если моя поддержка так мало значит, тебе не стоит расстраиваться из-за того, что ты ее потерял.
Я покраснела от злости при мысли о том, что должен был сказать Брэмен, чтобы получить подобный ответ. Я страстно ненавидела его. И всех, кто на него работал.
— До свидания, Джон, — попрощался Р.Г. и нажал отбой. Скатертью дорожка! Р.Г. покачал головой и посмотрел на меня. — Пора начинать пресс-конференцию, — решительно проговорил он, возвращая сотовый.
А заодно попытался вернуть мне и свой «Блэкберри», и это было единственным свидетельством того, что он взволнован. Хотя мне было бы любопытно пролистать чужой наладонник, вместо этого я осторожно кашлянула.
— По-моему, это ваш, сэр, — благородно указала я.
— Да, точно, — рассеянно согласился Р.Г. — Спасибо.
Мы вернулись к Уаю и остальным и направились в кафетерий. Когда мы вошли в зал, я увидела, что Кара хлопает Тима по плечу. Он схватился за наушник и поднял палец, прося ее минутку подождать. Ему что, сообщают о нашем прибытии? Чтобы узнать об этом, достаточно просто поднять взгляд. Кара выразительно закатила глаза.
К счастью, все прошло гладко. Администраторы больницы сияли, когда Р.Г. хвалил их за проявленные усилия и достижения. Р.Г. горячо поддержал Уая, слова его восприняли благосклонно. Он рассказал, что темпы роста популярности Уая в народе поразили его.
— За свою карьеру я видел много политиков, — подчеркнул Р.Г., — но очень мало лидеров. Макс Уай — настоящий лидер, у которого слова не расходятся с делом. Я поддерживаю его не просто так. Я совершенно уверен, что губернатор Уай станет следующим президентом Америки и принесет ей важные и чудесные перемены. Я горжусь тем, что помогаю ему в этом и призываю всех жителей Огайо присоединиться к нашей команде.
Толпа за спинами журналистов бурно зааплодировала. Меня окатило теплой волной гордости. Я привыкла, что Р.Г. — хороший оратор, но на этот раз его речь была неожиданно проникновенна. В воздухе что-то витало — некие возможности, которые я раньше не принимала в расчет. В этот миг, наслаждаясь теплом, я поняла, что мы, быть может, стоим на пороге чего-то поистине нового. Это вдохновило меня.
Уай произнес короткую речь, потом они с Р.Г. несколько минут отвечали на вопросы журналистов, пока Тим откуда-то сбоку не проорал: «Последний вопрос!» Неужели репортеры его послушаются? Кто вообще придумал эти правила?
— Губернатор Уай, если бы вы заседали в Сенате, вы бы проголосовали за проект сенатора Гэри о пособиях на рецептурные лекарства?
Я удивилась, что кто-то задал такой «софтбольный»[85] вопрос. Впрочем, в юности мне как-то раз залепили в лицо мячом для софтбола, и я по опыту знала, что это выражение в корне неверно. Я все равно его использовала, но всегда добавляла это уточнение, отчего мои фразы становились намного длиннее. Наверное, было бы проще и быстрее, ограничься я такими прилагательными, как «легкий» или «несложный».
Губернатор Уай воспользовался возможностью превознести усилия Р.Г. в связи с законопроектом и повторить, что всячески его поддерживает.
— Я хотел бы добавить, — продолжал Уай, — что Джон Брэмен поступил непорядочно, выступив против предложенного сенатором Гэри законопроекта о финансировании НИЗ. Это превосходный законопроект; он позволил бы поддержать исследования, в которые вовлечены и удивительные люди, работающие в этой больнице. Это очень разумный проект, полный сострадания, и если мне доверят судьбу страны, я намерен претворить его в жизнь.
Когда он закончил, я просияла. Как благородно с его стороны открыто похвалить законопроект, который пал смертью храбрых всего два дня назад из-за пренебрежения сенатора. Я радовалась, что Уай пролил свет на ситуацию и вывел Брэмена на чистую воду.
На этом пресс-конференция закончилась, и мы поехали обратно в аэропорт. Я устала, но была довольна. И мечтала поскорее вернуться в Вашингтон и рухнуть в постель, но у Р.Г. с губернатором явно были другие планы.
— Я решил присоединиться к губернатору Уаю в его турне по Огайо на этих выходных, — сообщил мне Р.Г., когда мы вышли из машин. — Вы можете составить мне компанию?
Я задумалась. Конечно, у меня не было никаких планов, которые пришлось бы нарушить. А обязательства были только перед Доктором Цинциннати, но я всегда могла попросить Лизу присмотреть за ним, ведь она просто волшебница. Поездка с Уаем — заманчивая идея. К тому же разве у меня есть выбор?
— Разумеется, — ответила я.
— Отлично, — кивнул Р.Г. — Джо сейчас проверяет, все ли чисто. Мы отправляемся через десять минут.
Что ж, времени не так уж много. Интересно, меня не распнут за то, что я полечу с Уаем укреплять его пропрезидентские позиции, хотя формально мне платят за то, чтобы я занималась исключительно делами Сената? Думаю, Джо Нун быстро разберется и постарается предупредить возможные неприятности. Он очень толковый начальник штаба.
В общем, скоро мы загрузились в губернаторский улей и полетели к Толидо. Пока Р.Г. и Уай беседовали в отдельном салоне, я попробовала наладить отношения с кем-нибудь из его сотрудников, сидевших рядом со мной, но они, видимо, были слишком заняты, чтобы ответить на мои дружелюбные попытки. Как обычно, я нашла прибежище в «Блэкберри».
— От этих штук легко ослепнуть, если не следить за глазами, — произнес голос у меня за спиной.
Я выпрямилась, оторвала нос от экрана и увидела симпатичного мужчину старше меня, который улыбался, словно размышляя, начать беседу или нет. Ему, наверное, далеко за тридцать или слегка под сорок; глаза удивительно умные. Я даже не заметила, какого они цвета: их оттенок скрывался за интеллектом.
— О, артрит я заработаю гораздо раньше, — ответила я.
Он позволил полуулыбке превратиться в почти улыбку, скользнул на сиденье рядом со мной и протянул руку.
— Боб Эспин, — представился он.
Так это Боб Эспин! Бывший политконсультант-вундеркинд, превратившийся в слегка повзрослевшего суперполитконсультанта-вундеркинда. Он был одним из основателей «Кей-Стрит Груп», весьма прибыльной консалтинговой фирмы Вашингтона. Спирам пользовалась его услугами, пока не сломалась, после чего он занялся кампанией Уая и времени даром не терял. Судя по тому, что я читала, потрясающим всплеском популярности Уай во многом обязан именно Бобу Эспину. В общем, я слышала о нем, но никогда не видела. Хотя нечаянно написала ему письмо, потому что он был в том самом «Списке АД», которому я сдуру разослала сообщение насчет видеокамер и взбитых сливок. В тот раз только Боб Эспин написал ответ, который меня не унизил. Это он предложил использовать цифровую камеру вместо восьмимиллиметровой пленки, чтобы полностью отдать должное взбитым сливкам.
— Сэмми Джойс, — представилась я и пожала протянутую руку.
— Я знаю, кто вы, — ответил он.
Замечательно. А я надеялась, что он не вспомнит мое имя.
— Сенатор Гэри явно полагается на вас.
О. Ну, это хорошо. Я покраснела. Боже, неужели опять шейная сыпь?
— А еще я помню ваши инновационные идеи в отношении десерта, — продолжил он.
Я улыбнулась, хотя довольно сконфуженно. Мне показалось, что он не хотел меня смутить, к тому же его тон был хоть и неуместен, но приятно неуместен.
— Давайте не будем об этом, — небрежно бросила я.
Боб кивнул.
— Так, значит, вы несколько дней будете на борту? — спросил он.
— Да, наверное, — ответила я, хватаясь за горло.
Я притворилась, что разминаю шею, и прикрыла ее руками. Почему я не могу избавиться от сыпи? Почему не могу просто решить, что Боб Эспин не нравится мне? Он слишком стар для меня. Я исподтишка взглянула на его руки. Обручального кольца нет. Значит, он либо не носит его, либо одинок. Хотя подружка у него, конечно, есть. У него должна быть подружка. Он слишком красивый и умный, чтобы ее не было. Ни одна из этих мыслей не избавила меня от сыпи.
— Все решилось в последний момент, — объяснила я. — На самом деле я думала, что мы возвращаемся в Вашингтон.
— Что ж, придется проследить, чтобы вы остались довольны. — Он включил улыбку на полную мощность.
Я захлопнула рот, чтобы не ляпнуть чего-нибудь глупого или наивного. Я никогда раньше не флиртовала с таким взрослым мужчиной. Боб сразу мне понравился, но я, наверное, кажусь ему ребенком. Я выпрямилась. Лиза говорила, что очень важно принять правильную позу, если хочешь показаться искушенной.
К нам направилась стюардесса, и Боб поднялся.
— Мисс Джойс, вас зовет сенатор Гэри, — сообщила она.
— Я и сам туда собираюсь, — произнес Боб.
Я вскочила и пошла за ним в носовую часть самолета. В маленьком отдельном салоне справа что-то увлеченно обсуждали Р.Г. и Уай. Они посмотрели на нас, и Р.Г. указал мне на соседнее кресло.
— Еще раз здравствуйте, — сказал Уай.
— Здравствуйте, сэр, — ответила я.
— Мы с губернатором как раз обсуждали ту историю с обструкцией, — пояснил Р.Г.
— Конечно, я следил за новостями, — перебил его Уай. — Но ваш шеф рассказал мне, как все было на самом деле. Вы очень быстро придумали тот ход.
Все уставились на меня, но особенно жгучим был взгляд Боба Эспина.
— Сэнфорд Б. Зайнс — ваша идея? — тихо спросил Боб. — Гениально.
Я взволнованно увидела в его глазах проблеск восхищения.
— Спасибо, — смущенно пробормотала я.
— Никто не знал, что это придумала Саманта, потому что Брэмен присвоил себе все заслуги, — продолжал Р.Г. — Но без нее закона не было бы.