Его лицо стало решительным.
— А если я угадаю? Можешь просто кивнуть, «да» или «нет»?
— К сожалению, нет. — Он улыбнулся. — Но, честное слово, я взял ее не из твоего «Блэкберри». Я уже говорил, что не читал его. Но я скучаю по его апельсиновому аромату. За последние недели это, можно сказать, единственный свежий фрукт, который я видел.
Я быстро осмотрела его в поисках предательских признаков цинги. Многие люди не понимают, что ею до сих пор можно заболеть. За последние два года я подозревала ее у себя четыре или пять раз. Но Чарли выглядел вполне здоровым.
— Ну ладно, я тебе верю.
— Я это ценю, — ответил он.
Я еще секунду смотрела ему в глаза, пока жужжание «Блэкберри» не отвлекло меня.
Кому: Саманта Джойс [srjoyce@wye-gary.com]
От: Боб Эспин [bespin@kstreetgroup.com]
Тема: опять в больницу?
твоя кишка еще не разозлилась как следует? я раздобыл шесть банок лучшего милуокского. немедленно отпиши, сколько тебе оставить, сегодня мы вдрызг напьемся.
Я улыбнулась, подняла глаза и увидела, что Чарли наблюдает за мной.
— Хорошая новость? — спросил он.
Я пожала плечами:
— Посмотрим.
Он продолжал смотреть на меня.
— Мне надо вернуться. — Я указала на дверь за спиной.
— Хорошо. Увидимся, — кивнул он.
В глубине души мне хотелось, чтобы он протянул руку и снова коснулся моего лба, но он этого не сделал. Я решила есть побольше апельсинов. Внезапно мне захотелось ими пахнуть.
Наука выживать
Через тридцать шесть штатов и четыре недели после моего пребывания в больнице, кампания приехала в Майами на национальный партийный съезд. Один серьезный опрос показывал, что связка Уай — Гэри слегка опережает оппозицию, другой утверждал, что мы слегка отстаем от нее. Можно было смело говорить, что судьба выборов еще не решена.
Губернатор Брэнси выбрал своим вице-президентом сенатора Блейка Уоллока из Южной Дакоты. Уоллок пятнадцать лет прослужил в Сенате и производил впечатление седого и опытного ветерана. До сих пор они с Брэнси успешно представляли новое лицо своей дискредитированной партии. К властям они относились холодно, власти бесились и ничем не помогали им, что совершенно устраивало Брэнси и Уоллока. Наблюдая за их взлетом, я беспокоилась, как бы команда Пайла не выкинула в ближайшие месяцы чего-нибудь мерзкого, просто от злобы из-за собственной бесполезности. Им нельзя было доверять страну. Но у меня не оставалось времени попусту переживать. Есть только будущее, к которому надо бежать так же стремительно, как оно мчится навстречу нам.
Наше выступление на съезде вышло кратким и задыхающимся. Мы приехали всего за два часа до того, как Р.Г. должен был произносить речь. Последние дни я просматривала ту часть его обращения, которая касалась здравоохранительных инициатив на благо «Новой Америки», трижды проверяла цифры и убедительность доводов. К счастью, Р.Г. знал, как уравновесить частное с общим. Если бы он предоставил написание этой части только мне, боюсь, я выдала бы путаный и скучный текст. Но он дал мне свои наброски и тем самым помог выбрать правильный путь.
Мы с Р.Г. просматривали последние исправления у него в номере, а Дженни слушала и выдвигала свои предложения, когда вошел Джо Нун.
— Команда Уая хочет еще раз взглянуть на окончательный вариант вечерней речи, — сообщил он. — Они внесут последние штрихи и проверят, не слишком ли сильно вы перекрываетесь.
— Хорошо, хорошо, — кивнул Р.Г.
Он сфокусировался на ближайшей задаче, как лазер.
— Есть копия, которую можно им дать? — спросил Джо.
Р.Г. показал на стол.
— Это не окончательный вариант, — предупредил он, — но близко к тому.
Я смотрела, как Джо берет копию и уходит. Когда он обернулся в дверях, желая что-то сказать Р.Г., я заметила в коридоре Аарона. Наши взгляды встретились, и я медленно перевела глаза на исчерканные страницы у себя на коленях.
Мы с Аароном продолжали натыкаться друг на друга, но я делала все возможное, чтобы избежать общения. Однажды рано утром я вышла из лифта не на том этаже и заметила, как из его номера выскользнула Лори, доброволец. Они не заметили меня, когда целовались на прощание. Я шагнула обратно в лифт и взмолилась Богу Быстро Закрывающихся Дверей помочь мне выбраться. К счастью, он смилостивился.
Еще я видела из окна номера, как Аарон с Милой курят на внутреннем дворе отеля в Седар-Рапидс, штат Айова. И я была уверена, что у него есть и другие женщины. Время от времени мне хотелось проверить его голосовую почту, просто из любопытства, но я сдерживалась. Я знала, что на самом деле мне все равно. Прошло достаточно времени. Я лишь по-прежнему удивлялась, что так неправильно судила о нем. Даже сейчас при виде Аарона я морщилась и качала головой.
Джо Нун вышел, и мы с Р.Г. вернулись к речи. Он принял не все предложенные мной изменения, но был доволен. Видя, как он шевелит пальцами, словно что-то пролистывает, я поняла — он волнуется перед выступлением. Это движение он приберегал для самых тревожных моментов. Дженни массировала ему плечи и предлагала изменить фразу в последнем абзаце. Я знала, что Боб собирается просмотреть речь и внести последние поправки, поэтому начала собирать вещи. Может, подбодрить Р.Г.? Увидимся ли мы до выступления? Неизвестно.
— Удачи, сэр, я знаю, вы всех сразите, — произнесла я.
Он посмотрел на меня, но не улыбнулся. За него это сделала Дженни, и я была ей благодарна.
— Спасибо, — ответил он. — Вы прекрасно работаете.
Этого мне хватило. Я пошла к двери.
— Кстати, Саманта, — окликнул меня Р.Г.
Я недоуменно обернулась. Надо еще над чем-то поработать?
— Да, сэр?
— Хорошо, что вы бросили этого спичрайтера. Он вас не заслуживает.
Он уткнулся в бумаги, и тут же вошел Боб. Отвечать было поздно. Проходя мимо, Боб украдкой сжал мою руку, и я вылетела в коридор, размышляя о наблюдательности Р.Г. Мы с Аароном расстались восемь месяцев назад, и даже когда встречались, Р.Г. ни разу не намекнул, что ему есть дело до моей личной жизни. А теперь, в один из самых важных для его политической карьеры дней, когда он полностью сосредоточен на речи, которую должен произнести в лучшее эфирное время перед десятками миллионов американцев, он заметил, что я посмотрела на Аарона и поежилась. И подбодрил меня. В этот миг мне казалось, что я готова посвятить работе на Р.Г. всю жизнь.
Позже, вечером, я сидела за кулисами с Марком и Моной и смотрела, как Р.Г. произносит речь перед съездом. Мы следили за ним с ксерокопиями в руках. Я все время напоминала себе, что нужно дышать. За последние месяцы я привыкла видеть, как Р.Г. без подготовки вещает перед буйными толпами, вооруженными плакатами и транспарантами, и теперь было странно смотреть, как стройные и сплоченные ряды аплодируют ему в едином порыве. Конечно, чувствовалось, что все расписано, как по нотам, это неизбежно. Но я видела, что люди не остаются равнодушными к словам Р.Г., как внутри огромного зала, так и за его пределами. Голос Р.Г. разносился под сводами и одновременно с помощью телевидения летел по всей стране, и я представляла всех, кто сейчас его слышит. Меня затопила гордость. Мы хорошо поработали.
Как всегда, Р.Г. закончил речь на торжественной ноте. Я немного успокоилась, глядя на воздушные шарики и конфетти, сыплющиеся на него, Дженни и мальчиков, которые радостно махали веселой толпе.
Следующим вечером я снова сидела за сценой и ждала, пока губернатор Уай произнесет свою речь и согласится стать кандидатом от партии. Я держалась подальше от комнаты, где Аарон скармливал последние изменения работникам съезда, отвечавшим за телесуфлеры. Р.Г. и Дженни сидели в комнате по соседству, после окончания речи они присоединятся к Уаю на сцене. Пробежала Кара, приветливо помахав рукой. Она занималась какими-то мероприятиями для делегатов съезда, а вечером отправится готовить наше турне по Южной Каролине. Мы с ней умудрялись урвать по нескольку минут то здесь, то там и поболтать хотя бы раз в неделю; к тому же мы постоянно общались по электронной почте. Присоединившись к кампании, она обзавелась наконец «Блэкберри». Ее присутствие, как физическое, так и виртуальное, помогало мне сохранять равновесие и спокойствие.
Губернатор Уай выглянул из комнаты ожидания и закричал, чтобы ему принесли диетическую газировку. Когда он выкрикнул свою просьбу, то посмотрел на меня, но я даже пальцем не пошевелила. Я немного удивилась, но, в конце концов, это не моя работа. Уай снова исчез в комнате, и множество помощников рвануло к запасам содовой. Вскочила бы я с места, если бы воды потребовал Р.Г.? Сомневаюсь, что Р.Г. вел бы себя так же.
Вскоре из комнаты вышел замученный Боб. Он подмигнул мне и затрусил по коридору. Вроде все шло нормально, просто обычное напряжение перед речью достигло апогея.
Вскоре Фиона Уай представила мужа и поцеловала его перед тем, как он поднялся на трибуну. Со своей выгодной позиции я видела спину Уая во плоти и лицо Уая на огромном телеэкране в зале заседаний. Толпе понадобилось десять минут, чтобы успокоиться и позволить ему говорить — слишком долго. Как только он начал речь, я услышала возню в диспетчерской. Я видела лицо Уая на телеэкране. Он на секунду встревожился, но тут же снова овладел собой. Что происходит? Я таращилась ему в спину. Он начал читать вводную часть и яростно махать руками. А потом я увидела. Телесуфлеры были чистыми. Они были прозрачными, как и задумывалось, но по ним не ползли слова, которые мог видеть только Уай. Дисплей прямо у него под носом тоже был пуст. У него не было текста речи. А он выступал перед нацией в прямом эфире.
Я вбежала в диспетчерскую, где Аарон орал на сотрудников, которые яростно молотили по клавишам. Никто, похоже, не понимал, в чем дело. Никто не мог починить поломку. У них там что-то замкнуло? Неужели нет запасного генератора или чего-то вроде? Время слишком неподходящее для простого несчастного случая, но, впрочем, я видела куда более неприятные вещи, случавшиеся в куда более неподходящее время.