Топили — именно это сделали убийцы с Франческой Рейнсмит? Какой в этом смысл? Мой мозг кипел.
В первый раз с приезда в мисс Бодикот я по-настоящему испугалась.
— Мы тебя поймаем! — завела сначала одна, а потом и вторая. — Мы тебя поймаем!
Они начали стучать по паровым трубам, по всей видимости, швабрами или что там оказалось у них под рукой. Грохот был жуткий.
Доггер однажды сказал мне, что страх зачастую иррационален, но он все равно реален, потому что формируется в рептильной части нашего мозга — инстинктивной части, предназначенной для того, чтобы спасаться от динозавров.
Именно этот неконтролируемый рефлекс заставил меня сделать то, что я сделала: вместо того чтобы прижаться к трубе и продолжать прятаться, я вскочила и бросилась к лестнице и вниз — прямо в их руки, словно перепуганная крыса.
Мардж и Сэл словно током ударило. Они удивились не меньше моего.
Мардж уперла руки в боки и сделала шаг вперед ко мне; Сэл сложила руки за спиной и осторожно отступила в сторону. Обе покраснели, как вареные раки.
— А я тебе говорила, — произнесла Мардж, — я же тебе говорила, что она наверху, верно?
Сэл с умным видом кивнула.
— Чем это ты тут занимаешься? — сурово спросила Мардж.
Я посмотрела сначала на одну женщину, потом на другую, держа паузу как можно дольше, чтобы мои слова произвели максимальный эффект. Решив, что сейчас момент самый подходящий, я наконец ответила:
— Расследую убийство Франчески Рейнсмит.
Временами правда — самое простое и действенное оружие, и этот случай был именно таким. Рискованно, но порой срабатывает.
— Расследуешь? — Сэл фыркнула, чуть ли не сплюнула. — Ты?
Я взглянула ей в глаза.
— Да. Я.
Полнейшее молчание.
— Надеюсь, вы окажете мне содействие, — добавила я с самой чуточкой лести. Слово «содействие» намного культурнее и привлекательнее слова «помощь».
— Смотря что надо, — ответила Мардж, и ее голос дрогнул.
Аллилуйя! Я на полпути к цели!
— Насколько хорошо вы знали Франческу Рейнсмит? — спросила я. — Она часто сюда приходила?
— Она частенько приносила свое белье, да и его тоже. Говорила, у нее нет времени, и дарила нам цветы на Рождество — обычно пуансеттии в цветной фольге.
— Она была врачом?
Сэл резко выдохнула.
— Она? Нет. Я не знаю, чем она занималась. Ничем, думаю. Один раз я видела ее днем в среду — я точно помню, потому что это был мой выходной, — в кондитерской «Диана», она пила чай в середине дня. Кругом кучи пакетов — на стульях, на полу. Она кивнула мне, как-то так.
— У них были дети?
Факты, опять факты. Мне нужны факты. Я отчаянно пыталась из ничего сложить портрет женщины, которую видела только один раз, да и то мертвую и безголовую.
Не в лучшей форме.
— Господи, нет! Она ненавидела детей. Закрывала уши, когда приходила сюда. Держалась от них подальше. Говорила, они ее нервируют. По правде говоря, она сама была еще ребенком… сущим ребенком.
— Она тут училась? — спросила я, охваченная внезапным приступом вдохновения.
— С чего ты взяла? — внезапно сказала Мардж.
— Это просто предположение, — честно ответила я. — Я же не знаю.
Лицо Мардж неожиданно омрачилось.
— Скажи, это имеет отношение к трупу в камине?
— Да, — подтвердила я, внимательно глядя ей в лицо. — Боюсь, что так.
Мардж и Сэл синхронно прикрыли рты руками. Очевидно, что до сих пор эта мысль не приходила им в головы. Я наблюдала, как их охватывал ужас.
— Послушайте, я говорю вам об этом, только потому что доверяю. Я рискую головой. Если что-то всплывет наружу, виновата буду я.
— Кто тебе это сказал? — спросила Мардж. — Скруп из «Морнинг Стар»?
— Если честно, да, — приврала я.
— Не связывайся с ним, — сказала Сэл.
— Почему? — сказала я, широко распахнув глаза с видом полнейшей невинности.
— Он тут все время снует, верно, Мардж? Лезет не в свои дела. Мисс Фолторн велела не говорить ему ни слова. Если он начнет задавать вопросы, отправь его прочь. Так сказала мисс Фолторн.
— Отправь его к ней, вот что она сказала, — поправила ее Мардж. — Но он ни разу не приходил к ней, насколько я знаю.
— Миссис Рейнсмит, — сказала я, возвращаясь к насущной теме. — Так что там с Франческой? Как она погибла?
— Тогда или сейчас? — уточнила Мардж.
Эта Мардж неглупа, надо отдать ей должное.
— Тогда, — ответила я. — Во время ночного круиза.
— Два года назад. Сразу после бала изящных искусств. У них была годовщина. Она была так взволнована. Председатель организовал его заранее — что-то вроде подарка.
— Доктор Рейнсмит? — уточнила я. — Райерсон?
— Ну да. Она была так взволнована, правда, Сэл? Сказала, что немного нервничает. Прогулка на кораблике под луной — то, что доктор прописал. Она рассмеялась, когда это сказала, потому что доктор — ее муж и он правда прописал этот круиз.
Я послушно улыбнулась.
— Она так сказала? — переспросила я.
— Стоя на том самом месте, где сейчас ты стоишь, — ответила Сэл.
— И тело так и не нашли, — подытожила я.
— Нет. Их видели, когда они поднимались по трапу, а потом были танцы и выпивка. Они не общались с другими пассажирами — на самом деле не хотели. Это же была их годовщина. Так романтично. Они даже надели свои свадебные наряды. В газетах об этом написали. Настоящая тайна. После полуночи, где-то в районе Порт-Далхаузи председатель сказал капитану, что, кажется, его жена упала за борт. Слишком много выпила, по всей видимости. Капитан никому ничего не сказал… не хотел тревожить пассажиров. Так он говорил журналистам: не хотел расстроить других пассажиров. Если хочешь знать мое мнение, он просто не хотел плохих новостей. Он поплавал кругами в темноте — поисковые огни и все такое, но ее так и не нашли. Ни следа.
— Ничего, — подтвердила Сэл. — Я помню, как утром прибыли воздушные войска: корабли, вертолеты. Бесполезно. Это говорили по радио.
— Конечно, бесполезно, если она все это время была в дымоходе, — сказала Мардж, глянув на меня с таким видом, как будто у нас с ней великий общий секрет.
— А вторая миссис Рейнсмит? — спросила я. — Дорси?
— Он знал ее много лет, — сказала Сэл, бросив на Мардж странный взгляд. — Они познакомились в медицинской школе.
— Говорят, она стала ему большим утешением, когда он понес утрату, — добавила Мардж.
— Кто говорит? — уточнила я.
— Ну, она говорит, — призналась Мардж.
В моем мозгу, словно летучая мышь, порхнула тень. Как могла Дорси, мисс Надменность собственной персоной, вступить в разговор с кем-то вроде Мардж, скромной служанки из прачечной?
— О! — удивленно сказала я. — Она тоже приносила свое белье?
— Нет, — ответила Сэл.
— Ну, один раз, — неохотно произнесла Мардж. — У нее было платье, довольно дорогое. Чистый шелк, гладкий, словно поверхность озера. Купила его в «Либерти» в Лондоне. Я ей сказала, должно быть, она отдала за него руку и ногу. «Больше, — ответила она. — Намного больше». Я помню, как она это говорила.
— И?
— Несчастный случай. Ее вызвали на аварию. Машина слетела с дороги. Она испачкала его кровью. Позвонила мне домой и спросила, могу ли я помочь. По-дружески. Дала мне десять долларов. О, не надо так на меня смотреть, Сэл. Я поделюсь с тобой, если уж тебе так хочется.
— Постойте, — сказала я. — Это было уже после того, как она вышла замуж за председателя?
— Нет, до того. Примерно за год. Я все-таки поделюсь с тобой, Сэл.
— До или после бала изящных искусств? — спросила я, и мое сердце забилось.
— После, — ответила Мардж. — Сразу после него.
— Благодарю, — сказала я. — Вы обе очень мне помогли, и я позабочусь, чтобы вас наградили.
Мардж засияла, и хотя Сэл отмахнулась, я знала, что в глубине души ей было приятно.
— Могу я задать один последний вопрос?
— Вперед, — сказала Мардж.
— Как так получилось, что вы были знакомы с Дорси Рейнсмит до того, как она вышла замуж за председателя?
— Ну, она входила в совет попечителей, — объяснила Мардж.
Моя голова кружилась от невероятного количества возможностей, вспыхивающих фейерверком и разлетавшихся во всех направлениях.
Является ли Райерсон Рейнсмит членом Гнезда? А Дорси? А Франческа?
Что, если смерть Франчески была официальным актом под прикрытием? Казнью?
В курсе ли мисс Фолторн?
Или мотивы еще более отвратительны? Что-то вроде историй в духе леди Чаттерли, которыми зачитывалась Даффи и которые казались мне чрезвычайно нудными?
У меня будет достаточно времени хорошенько над этим поразмыслить. Я внезапно начала ощущать свои руки, и это значило только одно: пора прощаться и грациозно — или по крайней мере, с достоинством — уходить.
Доггер однажды сказал мне: «Ваши руки знают, когда пора уходить».
И он был прав: руки — это канарейки в угольной шахте. За ними надо внимательно наблюдать и слушаться их. Легкие движения требуют внимания, а когда не можешь найти им места, надо уносить ноги.
Я одарила Мардж и Сэл благодарной улыбкой и направилась к дверям.
— О, кстати, — окликнула меня Мардж, — попроси Фицгиббон забинтовать тебе палец, похоже, ты порезалась.
Глава 25
— Редакцию новостей, — прошептала я в телефонную трубку. — Уоллеса Скрупа.
Я пряталась в тени в задней части вестибюля, надеясь, что моя темная школьная форма сливается с панелями. Было еще рано, завтрак уже закончился, до уроков было еще далеко, и складывалось такое впечатление, что внезапный отъезд мисс Баннерман набросил незримую пелену на мисс Бодикот.
Царило необычайное молчание: отсутствие радостных и юных голосов. Воздух казался вакуумом.
— Скруп. — Голос Уоллеса хорошо был слышен в телефонной трубке.
— Это снова я. Хочу попросить об одолжении.
— Что за это будет «Морнинг Стар»? — спросил он. — Точнее, что получит Уоллес Скруп?
Он застал меня врасплох. Я не ожидала, что мне придется предлагать что-то взамен, даже не подумала об этом, перед тем как позвонить.