Чуть позже одна знакомая, прочитав это, рассказала мне, что она испытывала «оргазм груди». Видимо, женщину можно довести до оргазма, лаская ее грудь? Мужчины, не хотите ли научиться? А потом еще одна моя знакомая из Германии, которая учится эротическим техникам у Майка Лосады (не родственник) рассказывала, что существует нечто под названием «ментальный оргазм», который можно испытать, просто напрягая мышцы тазового дна и фантазируя. Видимо, она представляет в этот момент, как индийский бог Шива занимается с ней любовью. Боже, какие скучные у меня мечты!
Да не только мечты. Иногда в процессе изучения всего этого мне кажется, что я просто слишком обычная. Решив, что мы несколько увлеклись разными эзотерическими практиками, мы с Ти отправились на выставку «Секспо» в лондонскую «Олимпию»[22]. «Секспо» посвящена сексуальности, здоровью и стилю жизни и позиционируется как «самая долгая в мире выставка для взрослых, цель которой – предложить веселую, яркую и безопасную среду для людей со свободным мировосприятием». Но это, конечно, другая крайность. Там в основном можно увидеть секс-игрушки и разнообразные наряды для ролевых игр. И по полу разложены резиновые женщины в интересных позах.
– Никогда не видел столько фаллоимитаторов на одной территории, – говорит Ти, пока мы бродим среди рядов стендов, представляющих, очевидно, все европейские секс-шопы. Костюмы на любой вкус и для любого пола, вокруг пилонов крутятся девушки, более раздетые, чем одетые, и такие же почти голые мужчины извиваются на сцене.
– Ты говорила, что хочешь собачку? – ни с того ни с сего спрашивает Ти. Я верчу головой и вижу мужчину, полностью наряженного в костюм собаки. Он ползает на четвереньках вокруг таких же ряженых, и все они играют, как щенки.
– Это человеческие щенята, – радостно говорит женщина, видя мое замешательство. – Хотите погладить?
Мужчина усаживается передо мной в собачьей позе «проси» и дышит, вывалив язык. «Э… хороший песик», – глажу я его, как было велено. Ти хохочет над моим растерянным видом и идет за чаем.
– Кажется, я опять ошиблась адресом, – вздыхаю я. – Слушай, у них тут эти стаканы одноразовые… Невыносимо.
– Что невыносимо? Щенки?
Для меня невыносимо все – и щенки, и пластиковые стаканы, и пластиковые крышечки. Бедные наши океаны.
– Спасибо, мне не нужна крышечка. Я прямо сейчас его выпью, – рявкаю я на бедную девушку, подающую чай.
– Выдохни, – Ти с улыбкой наблюдает, как я свирепствую.
– Здесь есть чем еще заняться, кроме глазения на полуголую плоть и покупки вещей для фетишей, которых у нас нет? – ворчу я.
– Есть несколько лекций. Одна вот называется «Кончать или не кончать: вот в чем вопрос». А, она для мужчин? Другое дело.
– В смысле, стоит ли мужчинам эякулировать? Ладно, идем послушаем этого Дрю Лоусона.
И мы отправляемся в маленький зал, где сидят несколько забавно одетых людей, и слушаем обсуждение того, имеет ли смысл азиатская идея, будто бы частое семяизвержение вредит мужчинам.
Большинство мужчин в зале придерживаются принципа «хочу эякулировать так часто, как только можно». Объяснения таковы: это приятно, это расслабляет, это помогает уснуть, я лучше включаюсь во все происходящее, я перестаю думать о работе, это несколько секунд блаженства, после семяизвержения я чувствую меньше напряжения и больше спокойствия. Одна дама признается, что ей нравится помогать своему мужчине кончить.
Дрю Лоусон (высокий, симпатичный, со вкусом одетый и складно говорящий) объяснял перспективы альтернативного подхода, а я лихорадочно записывала. Индийские Веды учат, что семяизвержение истощает наш «оджас». Это некая «витальная сущность», которую якобы очень трудно или невозможно восполнить, – жизненная энергия, если вам так больше нравится. И коль скоро в сперме эта энергия содержится, то заявление кажется мне разумным.
«Среднестатистическому мужчине» (если он существует) хватает десяти минут полового акта. «Среднестатистической женщине» нужно полчаса сексуальной интимности и физического контакта, чтобы «приблизиться к состоянию, в котором оргазм возможен». Дорогие дамы, это как-то не обнадеживает, вам не кажется? Мне – кажется. Жаль, что мне об этом не сообщили в двадцать пять. Когда женщина находится в состоянии, близком к оргазму, это может длиться часами. Как разумно сказал Дрю, это «достаточная причина» для мужчин контролировать свое семяизвержение.
Дальше речь идет о гормонах. Эксперименты на животных показали, что эякуляция дает резкий выброс дофамина, окситоцина и пролактина, а потом уровень этих веществ падает и восстанавливается до нормального примерно за три недели. Мужчины, практиковавшие секс без семяизвержения, утверждают, что спустя три недели они чувствовали себя более счастливыми, здоровыми, энергичными и были в большей степени готовы уделять внимание своим возлюбленным.
При этом оргазм никуда не девается (насколько я знаю). Практики утверждают, что без эякуляции оргазмические ощущения отличаются от привычных, они сильнее, глубже, ощущаются всем сердцем, всем телом, буквально позвоночником, эпифизом. О господи, опять эта гора названий для разных оргазмов. Люди рассказывают о концентрации оргазмических ощущений в разных частях тела – обычно они соответствуют чакрам, энергетическим центрам в традиции йоги, а на уровне физиологии – зонам множественных нервных сплетений.
Несколько мужчин спрашивают, не несет ли он бред (на «Секспо» вообще много чего говорится прямым текстом). И Дрю отвечает:
– Мой личный опыт показывает, что после пятнадцати дней без эякуляции я ощущаю в себе больше жизни, больше сил, я более сосредоточен, собран, внимателен, энергичен, – он старательно подбирает слова, чтобы точно описать ощущения.
– А что по поводу такого секса думает ваша женщина, когда вы не кончаете? – скептически и немного враждебно спрашивает мужчина из зала.
– Я в большей степени готов к контакту с ней, к более глубокому интиму. Я чувствую, что что-то даю ей, делюсь энергией, а не просто пришел об нее почесаться.
– Хорошее описание плохого секса, – говорит фигуристая женщина, сидящая позади меня. – Именно так я себя иногда и чувствую. Словно об меня просто чешутся, – она быстро и забавно делает рукой скребущее движение. Мы смеемся и вздыхаем.
– Секс становится интимнее, – говорит еще одна женщина. – Мы с моим любовником проверяли это целый месяц.
Дрю продолжает рассказ:
– Через пятьдесят или шестьдесят дней мое тело словно переполняется силой и жизненной энергией.
Я продолжаю записывать, но с нетерпением жду реакции Ти. Я почти уверена, что он скажет: «Не может быть», – но он снова меня удивляет.
– Надо попробовать, – говорит он, когда лекция заканчивается. – Думаю, будет интересно.
– Серьезно?
– Мне интересно узнать, как долго я смогу продержаться без семяизвержения.
– В смысле, у нас будет больше секса или меньше?
– Пойду-ка я задам пару вопросов.
Возвращается он с улыбкой:
– Ни то ни другое. Количество секса не меняется. Я просто не кончаю. И когда мастурбирую, тоже не эякулирую. Думаю, я рискну.
Конечно, не Дрю это придумал. Эта практика не принадлежит никому, как и поглаживание клитора не принадлежит авторам ОМ, – и то и другое является древними тантрическими практиками. Просто люди вроде Дрю, занимающиеся секспросветом, их рекомендуют.
Так что мы с Ти приняли вызов и выдержали двадцать дней, и я могу вам немного об этом рассказать. Некоторую часть этого времени Ти был в отъезде, так что мы не встречались. Не уверена, было ему от этого легче или наоборот, но могу сказать следующее: на девятый день он прислал мне такое сообщение:
«Кажется, это мой рекорд с момента наступления половой зрелости».
«То есть если бы не эксперимент, ты каждый день, когда не со мной, мастурбировал бы до семяизвержения?»
«Ну да. Парни так и делают. Это приятно и помогает заснуть. А что такого?»
«Не знаю. Просто большинство моих знакомых женщин этого не делают, так чтобы каждый день. А мужчины – да?»
«Да».
Нечасто мы задаем такие вопросы, правда?
Потом он мне просто писал «день 12» или «день 14», как будто делал зарубки в честь какого-то важного достижения.
«Немногие мужчины воздерживаются так долго», – гордо сообщал он.
– Разница есть? – спросила я на шестнадцатый день.
– У меня появилось много свободного времени, так сказать. Десять – двадцать минут в день. И если я говорю, что иду в спальню и буду читать книгу, я именно читаю книгу.
В те дни, когда мы все же встречались, мне очень нравилось заниматься любовью. Мы словно учились замедляться. Вдумываться. Дышать вместе. Он старался не кончить, был очень нежным, и это добавляло прелести. Было больше похоже на дрейф вдоль берега, чем на быструю езду. Мы сделали бесцельным секс для меня, а теперь – и для него, и это помогло нам войти в прекрасное равновесие. Словно мы долго-долго танцевали. И нам не казалось, что он танцует в одном ритме, а я – в другом. Может быть, происходящее помогло ему в большей степени прислушиваться к моему телу, чем позволять ощущениям себя захлестнуть. И конечно, наше наслаждение длилось дольше обычного.
На восемнадцатый день он сказал:
– Я чувствую себя более энергичным, в сексуальном плане тоже, но я не уверен, что мне это не кажется.
– Ты нормально спишь?
– Да. Меня радует, что можно лечь в кровать и просто уснуть без… эээ… дополнительных усилий.
На двадцать пятый день мой бойфренд очень сильно хотел меня увидеть.
(Ти: «Здесь слово “очень” надо писать большими буквами, Изабель». Я: «Все нормально, они поймут».)
Он провел год в исследованиях, и ему понравилось. На самом деле, было непросто. И ему, анонимному персонажу, и мне, разрывающейся между желанием рассказать о нем и невозможностью это сделать, потому что он вполне реальный человек. Нам обоим было довольно сложно – но были и свои плюсы. Бархатные. Иногда нам обоим хотелось все бросить. Но никто из нас не пожалел о том, что ввязался в это. Если бы такое путешествие можно было запланировать заранее – вы бы забронировали себе местечко?