емал.
Ларин глянул в окно. Вроде бы отключился минуту назад, но когда посмотрел на стоянку, то не поверил своим глазам: столпотворение! Рядом с джипом стоял большой фургон, весь в рекламных наклейках; человек пять грузчиков — совсем молодых, в каких-то умопомрачительно-ярких комбинезонах — в таких не грузить, а по подиуму разгуливать — таскали коробки, вешалки, чехлы, манекены; в витрине «Мартине-ля» аршинными буквами алело: «Новая коллекция».
Ларин, в первый момент опешивший, понемногу успокаивался. Среди грузчиков суетились вчерашние девочки-продавщицы, разгрузкой руководил солидный толстяк, соответствующий описанию директора магазина. Очевидно, это просто совпадение, что завоз товара в «Мартинель» случился именно сегодня. А то, что разгружают товар не со двора, а с улицы — даже к лучшему: в такой кутерьме джип оказывается еще более защищенным.
Ларина совершенно не заботило, что грузчики трутся рядом с джипом, бесцеремонно кладут коробки ему на крышу — взрыв это не спровоцирует. А если фургон не уберется до появления кортежа, значит, будет просто на несколько жертв больше — сами виноваты.
…Фургон был на месте в 8.13.
В 8.15 от его днища отсоединилась плоская тележка, через люк в днище на нее выбрался взрывотехник. По его команде «грузчики» синхронно прикрыли со всех сторон промежуток между фургоном и джипом. Одним движением взрывотехник переместился под днище джипа. Ввиду ограниченности пространства ему пришлось отказаться от спецкостюма и ограничиться только бронежилетом и противоосколочным щитком на лицо.
В 8.16 Денис услышал по рации:
— Схема расположения взрывчатки… хм… сложная. Часовой механизм отсутствует. Зарядов четыре… нет, три. Один — около килограмма предположительно тротила во взрывозащищенной оболочке с замедленным взрывателем. Два малых заряда — пластит, двести — двести пятьдесят граммов каждый. Один под центром тяжести автомобиля, второй смещен к носовой части. Двойной электрический контур. Малые заряды с радиовзрывателем. Наполнителя: гаек, окатышей и прочего — нет. Очевидно, расчет не на большие разрушения и жертвы… Дерьмовая история.
— Вообще-то бронированной машине гайки не особо страшны, — пробомотал Денис, но уточнил у сапера по рации: — Ваше мнение? Зачем такая странная схема с множественными зарядами? Заминированную машину будут использовать в качестве тарана?
— Нет. Для взрыва при столкновении не нужны дополнительные управляющие заряды. Скорее всего, машину должно прямо со стоянки взрывом вынести на проезжую часть. Взрыв управляющих зарядов задаст направление и дальность полета и взведет механизм основного взрывателя, который сработает уже посреди дороги. Я думаю, первые взрывы сместят автомобиль на два-три корпуса вверх и на три-четыре корпуса назад. Диаметр воронки от основного взрыва — примерно метра три-четыре, плюс обломки машины и дорожного покрытия с радиусом разлета до пятидесяти метров…
Взрывотехник замолчал, и какое-то время из рации доносилось только сосредоточенное сопение.
— Какие-то проблемы? — спросил Денис.
— Нет, я закончил осмотр. Что дальше, разряжать?
— Нет. Вы можете отсоединить часть взрывчатки, так чтобы взрыв произошел, но локальный? Чтобы ничего, кроме самой машины, не пострадало?
— Попробую. Собственно, здесь никаких ловушек и обманок нет… Работа очень профессиональная, но этот профессионал, очевидно, не собирался тягаться с саперами и не предполагал, что кто-то будет разряжать устройство… Хотя…
— Что?!
— Нет… минуточку… сейчас…
Денис ждал, закрыв глаза и затаив дыхание. Он мог только догадываться, каково там сейчас саперу. Интересно, греет его мысль, что в случае чего он погибнет не один, а с целой компанией коллег и просто прохожих?…
Сапера эта мысль не грела. Он досадовал на «грузчиков», которые то и дело своими коробками и просто ногами закрывали ему свет, из-за чего разбирать и заново собирать контур бомбы приходилось практически на ощупь — включать дополнительное освещение было нельзя, чтобы себя не выдать, а конструкция, несмотря на кажущуюся простоту, все-таки была не совсем тривиальной.
— Готово! — наконец раздалось по рации. Денис с облегчением выдохнул и посмотрел на часы — 8.41. В голове все время вертелась туча мрачных предположений: «А если?», «А вдруг?!», но он настойчиво гнал их от себя — боевики все же не поголовно гении, и возможности их не безграничны. Возможно, они и не догадываются о слежке. И тем более не знают, что их бомба практически обезврежена. Значит, снайпер уже занимает позицию, и буквально через час вся банда будет арестована.
— Убирайтесь оттуда, — скомандовал Денис. Он отложил рацию и повернулся к Голованову: — Взрывника обложить со всех сторон. Группу захвата, снайпера — в дом напротив. Снайпер — для крайнего случая. Взрывник нам нужен живой. Брать будем на кнопке.
В 8.42 фургон, наконец разгрузившись, вырулил со стоянки.
Ларин, вооружившись биноклем, придирчиво изучил «мицубиси» и асфальт вокруг него. От недавней суеты с новым товаром не осталось никаких следов, только застрявшая под передним колесом полиэтиленовая ленточка с золотистой надписью «Paris France». В бутике витрины затянули непрозрачными экранами — очевидно, выставляли свежезавезенные тряпки. Как же они там, интересно, без Виктора Семеновича со всем разберутся? Наверняка терзают телефоны, ищут бедолагу. Только увы им, увы. Туда, где он теперь, не дозвониться.
8.55. Ларин оторвал взгляд от стоянки и перевел бинокль на противоположную сторону улицы. Точно по расписанию на точке № 2 — 300 метров в сторону центра от стоянки у бутика — появился «фольксваген-жук» лимонного цвета. Сногсшибательная блондинка оч-чень эффектно выплыла из салона и, щелкнув пультом автосигнализации, покинула место действия. С десяток мужиков вокруг вывернули шеи, провожая ее восхищенными взглядами. Ларин одобрительно хмыкнул: Свенсон прислушался к его совету.
Он перевел бинокль на витрину аптеки практически напротив его окон. Условного знака на стекле еще не было. Но Ларин был уверен, что операция состоится, состоится именно сегодня, и результат будет максимальный.
Он вдруг подумал, что мог бы сейчас быть и на противоположной стороне. Не возникало никаких сомнений, что его приняли бы под свое крыло ФСБ, или ФСО, или еще кто-нибудь, не задавая вопросов и с распростертыми объятиями. Профессионалы нужны всегда и всем, тем более профессионалы экстра-класса. И работы ему хоть по одну сторону, хоть по другую обеспечено до самой пенсии. Если уж за двести предыдущих лет проблема Кавказа не решилась, то рассчитывать, что она решится в ближайшие лет двадцать, не приходится. Поэтому будут чеченцы и федералы взрывать и убивать друг друга с наслаждением, веря, что они делают правое дело и что победа вот-вот будет за ними. И в этой бесконечной кампании всегда найдется место солдатам удачи, таким, как он, воюющим за тех, кто больше платит и выше ценит.
Но пока больше платят чеченцы. А кроме того, он презирал федералов с их стремлением любой ценой сохранить чеченскую колонию, прикрываясь затасканными обещаниями цивилизации, прогресса, правового государства, школ, больниц, работы и пенсий. Они пытаются купить целый народ, оптом. А народ купить невозможно, можно купить одного нужного человека: Хаттаба, например, или Басаева. Как немцы купили Ленина. Или не купили, кто уж там теперь разберет. Но федералы даже не искали других путей, кроме войны, и упорствовали в своей неправоте, кажущейся им правотой. За это Ларин их презирал. Но и к чеченцам особой теплоты он тоже не испытывал. Дикость, доведенная местами до абсолюта, невежество и раболепие перед пророками, мальчики, выросшие в горах, не умеющие даже читать и заучивающие тупо Коран на слух, женщины, идущие на смерть якобы во имя Аллаха, люди, переставшие ценить самое ценное для человека — собственную жизнь…
Он-то ее ценил. И собирался жить долго и счастливо. Лет через десять уйти на покой и провести остаток дней вдали от людей — на пустынном острове в океане или где-нибудь в дикой канадской тайге. Наслаждаться жизнью до последнего дня. Выцедить ее до малейшей капельки.
Так и будет. Он сунул руку под рубашку и погладил пальцами маленький шрамик на левой стороне груди. А это — только оберег, амулет, талисман. Там, под кожей, была зашита его собственная личная бомба — устройство самоликвидации, изобретение умельцев из ЦРУ, тонкая лепешка пластита и электронный взрыватель, который срабатывает на голосовой пароль. Он вшил малютку, когда начал работать с чеченцами, он придумал пароль, но надеялся, что ему никогда не придется его произнести. Как носят снайперы пулю на шее вместо креста, так он носил эту бомбу под сердцем, веря, что она убережет его от смерти…
9.30. Мимо аптеки напротив, ведя велосипед, прошел парень. Он только на минуту остановился, присел, перевязал на кроссовке шнурок и побрел дальше, а на витринном стекле осталась висеть маленькая наклейка — вкладыш из жвачки с дурацкого вида поке-моном. Это и был условный знак. Значит, все состоится.
— Да получишь ты радость и жизнь! — сказал он сам себе на чеченский манер.
Ларина вдруг захлестнул приступ гордости. Сейчас его руками творится история. Бред, конечно, — он рассмеялся от всей души, — но чувствовать сопричастность чертовски приятно!
Шляпников прочел последний из отложенных на утро документов, подписал и захлопнул папку. Напольные часы в углу кабинета мелодично звякнули один раз — 10.30. Он встал из-за стола, подошел к окну. За окном два садовника ловко подстригали газон. Люди заняты делом. Хорошо. Правильно. Он вернулся к столу, но работа не шла… Подумалось: а Денис старается. Даже явно перебарщивает.
Он решительно отодвинул бумаги, нажал кнопку селектора. На пороге тотчас же материализовался референт.
— Распорядитесь подавать машину.
— Но, Герман Васильевич… — референт замялся. — Машины только что отбыли.
— Верните. Референт испарился. Кстати, датская королева вместе с мужем ездит по Копенгагену вовсе без охраны. А норвежский король, ныне покойный Улаф Пятый, между прочим, и вовсе разъезжал в трамвае. Интересно вот, билет он покупал, или у него был проездной?