– Отпусти! Что ты делаешь?!
Она колотила его по спине, но он шагал по аллее как ни в чем не бывало. Мысль, что сенсеры в охране не выпустят их за пределы видимости, обнадеживала, пока Дима не приблизился к ним.
– Дамы, – слащаво произнес он, и Эллен представила его очаровательную улыбку, – откроете свои чудные ротики – и не сомневайтесь: я придумаю вам какое-нибудь наказание. Мы на полчаса, может, на час.
Когда Дима прошел дальше, Эллен взглянула на предательниц.
– Маша! Алиса!
– Прости, Эллен, мне нужно как-то искупить вину. Думаю, это то, что тебе нужно. Наслаждайся, – еле сдерживая смех, ответила Алиса.
– Да-да, приятно побеседовать, – пропела Маша.
Вся тройца громко захохотала, еще больше разозлив Эллен. Она ущипнула Диму за бок. Он ойкнул, но ее не отпустил.
– Не дергайся, а то вместе свалимся. Ты же сама хотела знать, чего я хочу.
Дима перехватил ее поудобнее, нагло взявшись за мягкое место.
– Эй, не лапай! – завопила Эллен, пытаясь смахнуть его бессовестную руку.
– Не могу. Это я тоже хочу!
Хорошо, что она была в брюках, а то, глядишь, он бы и под платье залез!
Дима все же убрал руку. Дергаться было бесполезно, поэтому Эллен сдалась.
– Куда ты меня тащишь? – спросила она, стараясь вложить в вопрос как можно больше равнодушия. Получилось неважно.
– Изнасилую, убью, закопаю, – задорно ответил Дима.
– М-м-м, прости, но это не входило в мои планы, – съязвила Эллен.
– А что входило? Спрятаться и пореветь? Пожалеть себя и позлиться на весь мир? Твои слезы ничего не изменят. Вас не отпустят. Наберись терпения. Через пару недель Георгий Маркович сам постарается что-то придумать. Родителям Антона записку передал отец Маши в торговом центре, маме Лоры подкинула Рита в парикмахерской, где та работает. И твоему отцу найдут как сообщить, что ты в порядке. Просто подожди.
Эллен слышала нечто большее, чем просто слова: отчаяние и сожаление. Дима, наверное, тысячи раз жалел, что не выждал время, а поддался эмоциям. Поэтому так яростно не хочет, чтобы она куда-то ехала. Хочет защитить Эллен от чувства, с которым почти четыре года живет сам, – чувства вины.
– Пришли, пушинка.
***
Дима осторожно поставил Эллен на ноги, но руки с талии не убрал. Сзади шумела речка, со всех сторон пели птицы. Эллен смотрела в синие глаза и не могла оторваться.
– Знаешь, чего я еще хочу? – прошептал Дима.
Кожа под его руками вспыхнула. Эллен задрожала, поняв, что из этой ловушки не выбраться. Да и хочет ли она?
Дима мягко подтолкнул ее назад. Повинуясь ему, Эллен прислонилась к дереву. Ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Она ухватилась за шершавый ствол, чтобы не упасть.
Дима поднял руку и нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, скользнул вниз по шее и спустил плечико шифоновой блузки. Склонился, легко коснулся губами обнаженной кожи. Эллен еще крепче вцепилась в дерево. Она перестала дышать, ожидая повторного прикосновения, но Дима отстранился и взглянул ей в глаза. Эллен тихо выдохнула. Захотелось ощутить мягкость его кожи, убрать длинную челку со лба, но руки будто прилипли к коре. Ладони начали пылать, предвещая приход внутренней силы, но сейчас Эллен не хотела чувствовать себя сильной. Хотела быть слабой и покорной.
Наклонившись, Дима оставил скромный поцелуй на ее щеке, отчего по телу Эллен побежали миллионы мурашек. Поцелуй в плечо. Поцелуй в шею. Его волосы щекотали лицо. Эллен вдыхала морской аромат, и желание коснуться Димы становилось невыносимым.
«Какого черта?! Отпусти это проклятое дерево!» – закричал внутренний голос, и она послушалась. Медленно подняв руки, Эллен обняла Диму. Он вздрогнул, но не перестал дразниться поцелуями. Эллен хотела большего – чувствовать. Руки сами скользнули под майку, пальцы впились в тело, и тогда Дима будто пришел в себя и прижал Эллен к дереву. Поцелуи стали настойчивее, но он так и не прикоснулся к ее губам, будто проверял на стойкость и терпение.
Плечи горели. Эллен не понимала, то ли от поцелуев Димы, то ли это был ее собственный огонь. Тело наполнилось новыми ощущениями. Она больше не могла ждать, поэтому сама поймала желанные губы. Проиграла. Не прошла тест на выдержку. Ну и черт с ним!
Дима ответил на поцелуй с присущей ему страстью. Голова кружилась, воздуха не хватало. Тот, кто стал так желанен, был до сумасшествия близко, но Эллен было мало. Ей казалось, что он недостаточно крепко ее обнимает, хотя его руки причиняли боль. Недостаточно жадно целует, хотя на губах ощущался вкус крови. Недостаточно! Мало! Ничтожно мало! Хотелось… испить его до дна, залпом!
– Эй, эй, потише, – прошептал Дима.
Он дотронулся до своих губ и с удивлением посмотрел на следы крови на пальцах. Шок и удовольствие смешались во взгляде.
– Прости, – выдохнула Эллен и притянула его к себе, чувствуя злость за прерванный поцелуй.
Дима ответил на ее желание, но без прежней страсти, как-то неуверенно, вяло. Эллен вытащила одну руку из-под майки и запустила в его волосы.
– Эй… – Он попытался отстраниться, но теперь Эллен была охотником и не желала отпускать свою жертву. – Стой… мне…
Дима пошатнулся. Его руки соскользнули с талии, и он вдруг рухнул на землю. Эллен замерла от шока.
– Дим… Дима! – Эллен кинулась перед ним на колени, потрясла за плечо.
Растерянность и страх не давали ей сосредоточиться и сообразить, что нужно делать. «Может, заорать? – подумала Эллен, не оставляя попыток привести Диму в чувство. – Алиса наверняка услышит, ведь мы, кажется, недалеко ушли». Эллен не могла сориентироваться, ведь дома не было видно за пригорком.
«Вода», – подсказало сознание.
Эллен обернулась.
– Ну конечно! – Она подскочила и кинулась к реке.
Дальше она действовала быстро. Стянула кофточку, опустила в воду, вернулась к Диме.
– Ну же, очнись, – шептала она, смачивая его лицо и шею.
Не помогало. Эллен снова бросилась к реке.
Шифоновая ткань отказывалась впитывать воду, и миллионы проклятий сыпались на сегодняшний выбор одежды. Все, что удалось донести, Эллен выжала Диме на грудь, чтобы трикотажная майка осталась влажной. Эллен пожалела, что во время поцелуя не поддалась порыву стащить с него расстегнутую рубашку, сейчас бы она очень пригодилась.
Эллен только собралась вернуться к реке, но увидела, как ресницы Димы дрогнули. Он поднял руку и коснулся намоченной майки, медленно открыл глаза.
– Ты как? – настороженно спросила Эллен.
Он приподнялся на локтях.
– Я умер? Передо мной полуголый ангел. – Дима улыбнулся, опустив взгляд на грудь Эллен.
Она мигом прикрылась блузкой.
– Я чуть с ума не сошла! А ты со своими шуточками! – заикаясь и краснея, выпалила она.
– Нужно убедиться, что это не сон. – Дима, дернув блузку, оставил Эллен без защиты.
Она вскрикнула и с возмущением выхватила ее.
– Ты притворялся, что ли? – Эллен отодвинулась от него и принялась натягивать влажную блузку.
– Нет. Конечно, нет. Испугалась?
– Не то слово! Больше так не делай.
– Стой, я не про себя. Испугалась, когда поняла, что произошло?
Дима взял ее за руку. Эллен озадаченно нахмурилась.
– Значит, не поняла, – вздохнул он и отвел взгляд в сторону.
– Я поняла, – возмутилась она, – это не просто обморок. Так? Ты потерял энергию. Но почему? Ты же ничего не внушал мне. Или внушал?
Эллен с опаской уставилась на Диму.
– Ладно, теперь все нормально. Нам надо вернуться. – Он улыбнулся, но улыбка казалась маской, за которой пряталась неприятная правда.
Дима хотел встать, но Эллен остановила его.
– Нет, скажи, что с тобой случилось.
– Эллен, не со мной. Иди сюда. – Дима без труда усадил Эллен к себе на колени. – Ты только не бойся, ладно?
– Не тяни, говори!
– Ты забрала у меня почти всю энергию.
Эллен уставилась на Диму, не зная, что сказать.
– Я думаю, это поглощение – очень редкая способность, но мы слышали о ней: Георгий Маркович рассказывал. Все хорошо, не бойся, мы разберемся, – сказал Дима и нежно поцеловал ее в плечо.
– Хорошо? Не бояться? Я чудовище, а ты говоришь «все хорошо»?
– Эллен! Ты не чудовище, ты – чудо. Таких, как ты, нет!
– Да! В этом и проблема. Почему я такая, не скажешь? Откуда во мне столько всего? Я не хочу никаких способностей! Ни одной из них!
– Эй, успокойся. – Дима потянулся к ее губам, но Эллен с испугом отпрянула. – Да брось, теперь и целовать меня не будешь?
– Нет, если это может убить тебя! – твердо ответила она и отвернулась.
Дима рассмеялся и уложил ее на травяной ковер. Его губы жадно потребовали ответа, не оставив возможности сопротивляться. Эллен таяла в руках Димы, пока не ощутила знакомый жар.
Она мягко оттолкнула его, чтобы не обидеть, и поднялась с земли. Посмотрела на свои руки и будто прочла на них все ответы. Это не ее бушующая энергия, а чужая, которую она поглощает. Эллен уткнулась лицом в горящие ладони. Дима нежно обнял ее и прошептал:
– Ну, что не так?
Все было не так. С самого начала. Приход в Дом был ошибкой. Не было никаких способностей, пока Эллен не попала в дом, полный сенсеров. Не было поглощения, способного за секунду превратить человека в полутруп!
– Так, все! Давай к Робу. Он разберется, – сказал Дима.
– Нет! Не говори никому, пожалуйста.
– Эллен, он поможет с этим справиться.
– Ты забыл, что Георгий Маркович только и ждет, когда мои способности проснутся? Что будет, когда он узнает?
– Я не дам тебя в обиду, поверь. Пусть только попробуют тебя заставить что-то делать!
Дима сказал, что поглощение может быть опасным для жителей, а Роберт научит его контролировать. Правда, согласился рассказать все завтра, а сегодня дать Эллен время осмыслить происходящее.
Они устроились под деревом, разговаривали и целовались, не забывая об осторожности.
***
Возвращаться в дом совсем не хотелось, но Дима не мог подвести девушек в охране.