— Хм, как-то это не слишком празднично прозвучало, Текэо, — поморщился Горо.
— Прости, говорю, как есть, — ответил Минамото.
— А про… обстоятельства прошлого Юкио? — спросил Датэ.
Глава Минамото развел руками.
— Цитирую, слишком много шума, — ответил Текэо. — Поэтому и был сделан вывод, что Юкио очень силен. Как минимум, не ниже уровня Мию. С ней, помнишь, то же самое было. Но кое-что я могу сказать…
Минамото наклонился и взял пиалу с чаем. При этом на его лицо словно тень набежала…
— Ольга… — с явным трудом произнес Текэо. — Жаль, что приходится сообщать именно мне…
Женщина отвердела лицом.
— Григорий? — спросила она, надтреснутым, глухим тоном.
— Что случилось, Текэо? — сощурился Горо.
— Вот об это я и хотел поговорить, Горо, — произнес Минамото. — С недавних пор клан Юсуповых… Приобрел какой-то странный оттенок в пране. То есть не странный, а такой…
Он при этом продолжал держать пиалу. С горячим чаем. И, естественно, когда его пальцы стало обжигать, он зашипел и поставил пиалу на стол.
— Какой бывает у тех кланов, которые вырождаются, — Минамото, потирая пальцы, посмотрел на собеседников. — После твоего звонка, Горо, я попросил Чаисуру присмотреться внимательнее. И именно в тот момент погас образ Григория.
— Это точно? — негромко спросила Ольга.
В ее голосе прозвучала горечь.
— Григорий Юсупов был значимой фигурой, — ответил Текэо. — Отпечаток в пране его образа трудно перепутать.
— Мне нужно позвонить, Текэо, — произнес Горо.
Минамото сделал жест в сторону рабочего стола.
— Аои соединит, — произнес он.
Глава Датэ поднялся с диванчика. А Ольга сидела, смотрела на пиалу, стоящую перед ней.
— Как это случилось, известно? — спросила женщина.
— Чаисуру наблюдатели, а не боги, — ответил Текэо.
— Понятно, — мрачно произнесла Ольга.
— Аои, соедини меня с секретарем Григория Юсупова, — донесся голос Горо.
Ольга порывисто вздохнула. Минамото же молчал, так что тут скажешь? Над пиалами поднимался пар. Горо стоял у стола, держа у уха телефонную трубку. Негромко тикали часы.
— Екатерина? — заговорил Горо, причем на русском. — Добрый день. Я… Хм…
С той стороны, видимо, принялись, что-то говорить. Глава Датэ слушал… И на его лице сначала пропечаталось удивление, а потом изумление.
— Аригато, — произнес Горо…
И, убрав трубку от уха, с удивлением смотрел на нее.
— Текэо, — заговорил глава Датэ. — А Чаисуру… То есть, ты точно их правильно понял?
— Что такое, Горо? — спросил Минамото.
Ольга тоже с удивлением смотрела на мужа.
— Григорий Юсупов жив, — со значением произнес глава Датэ. — Да, он на лечении, но жив. По крайней мере, именно это сейчас мне выдали. И судя по тону, Екатерину уже не раз обэтом спрашивали.
В кабинете повисла тишина…
12 сентября. Утро. Сайтама. Отель «Кинпаку»
К стоящей у выхода отеля группе подростков подъехал черный микроавтобус.
— Ну, что, вот и закончилось ожидание, — произнесла Скарлетт.
Дверь перед ними отъехала в сторону, открывая вид на довольно комфортабельный салон.
— Аркур, давай назад, — распорядилась Алиса.
— А чего это вдруг? — обернулся Джон, которые нацелился сесть рядом со Скарлетт.
— Давай, давай, — усмехнулась австралийка. — Еще успеешь. Два, а может и три года впереди.
— Да не хочу я сзади ехать! — возмутился Аркур. — М-м… Меня там укачивает, во!
— Ну, так дыхательную гимнастику сделай, и все будет в порядке, — с иронией заметила Алиса.
— Вот, сейчас Скарлетт мне и расскажет… — тут Джон что-то увидел на задних сидениях, куда уже залез Конрад. — Ладно! Но будешь должна!
— Может тебе еще и минет сделать, чтобы два раза не бегать? — фыркнула Алиса.
Джон с некоторым удивлением покосился на девушку. И молча пролез на задние ряды. Алиса же подошла, нажала кнопку, сдвигая кресло среднего ряда назад. В этот момент к микроавтобусу подошел мужчина средних лет… И красивый, словно только что с обложки журнала… для геев.
— Так, семеро! — весело произнес мужчина, причем на очень хорошем английском. — Никто лишний не сел? Учтите, Датэ потом переговоров не ведет и учеников не меняет!
Потом он что-то сказал водителю, да так быстро, что их подростков никто ничего не понял.
— Вот так номер, — протянул Джон. — А мне казалось, что я начинаю понимать!
— Я вас-то начала понимать недавно, — заметила на это Алиса. — Про японский вообще молчу. Извините!
Это она обратилась к мужчине, который сел на переднее кресло, рядом с водителем.
— А нам долго ехать? — спросил девушка.
— Япония — небольшая страна, мисс, — ответил мужчина. — Нам ехать всего семь часов.
А вот Алиса, похоже, была не согласна, что это «всего».
— А что, у вас самолеты не летают, что ли? — хмуро осведомилась она.
Мужчина сверкнул в ответ улыбкой и сделал извиняющееся лицо.
— Мрак, — Алиса сложила руки на груди. — А кондиционер хоть тут есть?
— Конечно, мисс, — снова выдал ослепительную улыбку мужчина. — Вот, на подлокотнике кнопки. Раздельный климат-контроль. Это же японская машина!
— Похоже, он этим гордится, — сзади негромко проворчал Джон, а потом еще тише и в сторону добавил. — Да нормально, ты же слышал, семь часов пилить. Можно поспать и еще раз успеть.
Алиса покосилась назад. Презрительно фыркнула.
— Парни, — со значением произнесла она на вопросительный взгляд Скарлетт.
Глава 12
12 сентября 2020 года. Поместье Кагори. Кабинет (и комната) Кагори Мию. Поздний вечер
Традиции хороши, когда их соблюдение не мешает выполнять работу. Да и кланы никогда сильно не цеплялись за неукоснительное соблюдение этих неписанных правил. Вот и в кабинете главной кицунэ (и самой сильной в Японии, а возможно, и в мире ведьмы) имелся стол. А на нем стоял не письменный прибор, а монитор. А рядом с ним клавиатура с мышью. А под столом гудел системный блок.
Дверь в комнату сдвинулась почти бесшумно. И когда в кабинет вошла хозяйка, автоматически зажегся неяркий свет. Кагори Мию прошла к столу… И остановилась у кресла, с очень высокой спинкой.
Вслед за Кагори Мию в комнату зашла Мураками Сидзу. И аккуратно прикрыв за собой дверь, почему-то вышла на середину комнаты. Хозяйка кабинета покосилась на Сидзу.
— Зачем? — коротко спросила Мию-сан.
И главная кицунэ смотрела сейчас на, фактически, вторую по силе кицунэ клана. Мураками Сидзу, пробудившаяся в девятнадцать лет. Которая родилась среди обычных людей. Уникум, которая «построила» себя сама. Кагори лишь добавили граней в эту обработку, типа лучшего контроля и боевой подготовки. Мураками присоединилась к клану добровольно… И, по факту, она до сих пор была немного в стороне.
— Бакэнэко… она прокачивает и прокачивает через него энергию, — женщина слегка скривилась. — И, понятно, не остановится. Не сможет. И еще чуть-чуть, и она…
Сидзу нахмурилась.
— Его было не остановить? — негромко спросила Мию-сан.
Мураками еще больше нахмурилась.
— Мне… — Сидзу теперь скривилась так, будто зуб заболел. — Не доверяет. Так, как Мэй. Он же ее спас, он ее чувствует.
В этот момент в комнате неуловимо изменилась атмосфера. То подспудное напряжение ушло. Черты лица Мию-сан смягчились, она слегка усмехнулась. Так, чтобы Сидзу не заметила.
— Знаешь, Сидзу, — негромко произнесла Кагори Мию. — Моё мнение… Только моё, что наш юный дзинко, помнит гораздо больше, чем рассказывает.
Сидзу чуть прищурилась, внимательно смотря на Мию-сан.
— И… — главная кицунэ тоже в ответ посмотрела на Сидзу. — То, что он помнит, не способствует развитию доверчивости. Мэй он узнал, считай, с самого ЕЁ начала. Понимаешь? Про Сенго все понятно. А Чиоко, парадокс, сама никому не доверяет. Но между ней и Юкио, как не крути, сильная связь. Через которую, сама понимаешь, все равно передаются эмоции, как не закрывайся.
Сидзу, с каждым новым персонажем, все больше хмурилась. Она опустила глаза и стояла вот такая, вся мрачная. А Мию-сан в конце покачала головой.
У Мураками Сидзу, шикарной женщины, очень сильной кицунэ-боевика, в миру профессионального врача (они с Кагори Ясу и познакомились в институте), был один секрет. Даже не секрет, особенность. Это знала Ясу, ну и Мию тоже, в юности девочкам надо кому-то довериться. Сидзу имела довольно раскованное поведение, даже для кицунэ. Она безостановочно флиртовала, ходила по грани… Ну, вот нравилось ей, что мужчины на нее внимание обращают. Нюанс в том, что до сих пор, когда мужчина переходил прям в ее личное пространство, то, что что хёджины называют «раскрыть душу», то тут же оказывался один на один… С чудовищем. Ну, по мнению мужчин. Сидзу же моментально подавляла. Своим напором, силой, в том числе и физической. Да-да, Мураками Сидзу искала мужчину, который банально сильнее ее. Во всем. Это было ее основным условием к партнеру.
Не то чтобы таких мужчин не было. Но… Их было очень немного, с такими-то входными параметрами. А Сидзу все-таки кицунэ и очень сильная. Заводить же серьезные отношения с лисицей (да еще и с такой репутацией)… В общем, среди клановых мужчин таких желающих пока не находилось.
Из этого проистекал вывод, что Мураками Сидзу слегка разочаровалась в мужском роде. Проявлялось это во время выходов в Ракш, когда она выплескивала всю свою ярость на демонах.
И тут появился какой-то парень. Сначала он был беспомощен и, казалось, что это продлиться довольно долго. Сидзу, вот со всеми своими особенностями насчет мужчин, одновременно была очень… нежной с пациентами. И это не преувеличение. Именно нежной.
В любом другом клане, такие резко отличающиеся черты характера, привели бы к тому, что человека отправили бы… хе-хе, к кицунэ. Дабы проверить голову.
И вот, этот совсем юный слабенький малыш, внезапно превращается в какого-то… упертого фанатика. Разумеется, среди лисиц, которые видели немало выздоравливающих клановых бойцов, такое поведение трактуется однозначно. Воля, упрямство, желание победить. Такое всеми трактуется вполне однозначно. Вопрос в том, что ведьмы видят человека, так сказать, сразу после перелома. Когда боль еще не утихла, когда тело слабо. То есть, когда дух настолько обнажен для окружающих, насколько это вообще возможно. И не только те стороны видно, которые человек хочет показать, а целиком. И вот еще вчера еле встающий с кровати парень, буквально через несколько дней начинает бегать. Бегом. С ним рядом происходят странные события… А также появляются женщины. А потом он самостоятельно выходит в Ракш. Зачем-то. И после этого опять череда странных событий. Таинственность, все более явно проступающая сила, внимание других женщин. Более крепкого крючка для кицунэ найти сложно, если вообще возможно.