— Надеюсь, ты не здесь решила подраться? — спросила Сидзу, пройдя через ряд колонн, которые окружали татами и поддерживали купол над ним.
— Не, хочу, чтобы меня красивой вынесли, — спокойно ответила Чиоко.
— Даже так, — на лице кицунэ не дрогнул ни один мускул. — А мне это зачем?
— Два резона, — ровно произнесла бакэнэко, садясь в сейдза и ставя принесенную вещь перед собой. — Первое — вы избавляетесь от меня…
— А почему ты решила, что от тебя хотят избавиться? — иронично спросила Сидзу.
— Ну, потому что я все равно не впишусь, — поморщилась Чиоко, разматывая завязки на вещи. — Я не знаю, как ты спокойно так… Но я такое принять не могу. Разница в четверть века для меня непреодолимая преграда.
— Чушь, — спокойно заметила кицунэ.
— Для тебя может и да, — Чиоко посмотрела на Сидзу. — А для меня — нет. Я не могу доверить… контроль над бакэнэко школьнику.
Сидзу некоторое время молча смотрела на собеседницу. А потом шагнула в сторону и, оказавшись напротив, тоже села в сейдза.
— А второе? — спросила Сидзу, смотря в глаза бакэнэко.
Взгляд которых уже начал меняться в сторону… зверя. Чиоко выкинула отрез ткани наружу и выставила между ними фигурку бакэнэко. Статуэтка, высотой примерно полметра, была явно сделана тем, кто видел гуманоидную боеформу Чиоко. И сделана была фигурка со всем тщанием. Было видно каждую чешуйку странного «рыбьего» доспеха, который натурально обтягивал тело кошки. Длинные, примерно в локоть длиной пальцы-когти. Бакэнэко была запечатлена в момент атаки. То есть длинные волосы развевались за спиной демонической кошки… Кагори Макото очень хорошо удалось передать стремительность движения.
И это была не просто статуэтка. Это был артефакт — окимон. Предмет, долгое время впитывавший направленную на него прану. Используется для того, чтобы слишком далеко в Ракше друг от друга не оказаться. Но самое главное, окимон не давал из Ракша выйти… пока кто-нибудь не оторвет от артефакта руку. И обычно рядом оставался человек, который мог оценить состояние ушедших в Ракш и принудительно прервать нахождение там. Ну, или вот так, как, видимо, предполагалось сейчас. Пока одна из рук, лежащих на артефакте, не станет рукой мертвеца.
Самым главным недостатком окимона было то, что он отжирал приличное количество праны на свою работу. Поэтому и использовался крайне редко. Такой вот, интересный предмет и еще более интересная традиция. В истории кланов хватало темных страниц даже в относительно просвещенные двадцатый и двадцать первый века.
— Надоело все, — грустно усмехнулась Чиоко, отвечая на вопрос кицунэ…
14 сентября 2020 года. Понедельник. Утро. Храм Инари Ширай. Поместье Кагори. Ая Мэй
Семнадцать дней, как мама и бабушка привезли меня сюда, к Кагори. Кажется, это было так давно… А даже трех недель не прошло.
Сегодня звонила маме. Она волнуется за меня. Беспокоится, что я пойду в не в ту школу, в которую ходила раньше. Мама… Она, конечно, может… Но я же пойду не одна. Юкио тоже со мной пойдет.
Вчера приехали студенты по обмену. А потом, ближе к вечеру, Юсуповы. И… Они с Юки явно друг друга не слишком рады были видеть. Только лишь поздоровались и сразу же мы ушли к себе. Но я так поняла, что и Юсуповы не хотели разговаривать.
Но и пусть. Сегодня утром мы пойдем в школу! Надеюсь, у нас все получиться. Юкио говорит, что это вообще лишь формальность и мы вполне могли бы подтянуть школьный курс дома. Но Юмико-сан сказала, что нужно ходить в школу.
Сегодня я пробежала на утренней зарядке четыре круга! Здорово! Скоро я смогу бегать, как Сакура и Аюли! Они вообще, похоже, даже не устали, хотя пробежали десять кругов!
… А еще мне кажется, что Сакура и Аюли… Ну, что-то хотят от Юкио. Не знаю почему, но я так поняла…
После утренней тренировки сестренка Сидзу похвалила меня и Юкио. Особенно Юки. И пообещала, что как только он восстановится полностью, она проведет какую-то индивидуальную тренировку. Почему-то Сакура и Аюли при этом стали сердитыми такими. Аюли сказала, что: «кицунэ вообще оборзели».
Я спросила у Сидзу, а проведет ли она мне такую тренировку. И она пообещала, что проведет. Хорошо!
Чиоко тоже была и, как обычно, молчала. Я хотела с ней поговорить, но Юки сказал, что не надо. И что он сам поговорит, но потом. Сидзу при этом сказала, что Юки иногда слишком добрый.
Когда мы с сестрами Датэ возвращались в дом, то увидели стоящих на энгаве англичан. Они как-то странно смотрели на нас. И что-то негромко говорили.
А потом мы стали собираться в школу! Наконец-то! Да, Юки, похоже, не хочет в школу, но это, наверное, потому, что он не ходил в школу в Японии! Ничего, я ему все расскажу…
… Юкио, глянув на себя в зеркало, чуть поморщился. Это же надо, он и школьник… Черная форма. Пиджак со странным стоячим воротом. Он видел совершенно обычного ученика. Ну да, волосы почти белые. А вот Мэй и особенно Сидзу, это вид почему-то радовал. Причем как-то странно. Сидзу постоянно шмыгала носом, странно хихикала и повторяла слова: бесенён и каваи. Каваи — это симпатичный, кажется. А вот значение слова «бисенён» Юки постоянно забывал уточнить. Оказывается, его японский все-таки имеет пробелы. Но, судя по реакции дам, бисенён — это что-то явно не сильно брутальное.
— Мэй, — произнес парень, глянув на подругу, которая что-то набирала в смартфоне, валяясь на животе на футоне, болтая при этом ногами в воздухе. — Ну что, идем?
— Да! — девушка добила текст, а потом натурально подскочила. — Наконец-то я выйду на волю!
Юкио хмыкнул на это. Вот ему вообще не хотелось никуда переться. Особенно туда, где будет куча малолеток…
… Сегодня день был солнечным. И, по ощущениям, совершенно летний. Вот совсем. Солнце ощутимо так пригревало. Юки расстегнул верхнюю пуговицу пиджака, потом вторую.
Из дверей вышла Мэй. Такая вся позитивная и радостная, что парень невольно улыбнулся. Ну, и школьная форма ей определенно шла. Белая блузка, сверху черный жакет. А вот черную юбку с белыми продольными полосками можно было и подлиннее… примерно до пола. Чтобы, значит, всякие шлемазлы на ножки не пялились. Да и блузку бы… В общем, надо было лучше экипироваться Мэй во что-нибудь типа военной формы. Чтобы все наглухо и не приталено. И кто вообще придумал, что нужно вот эти… как их, длинные носки носить?
— Ну! Идемте! — а это следом вышла Аюли.
А за ней и Сакура. И куда это близнецы намылились?
— Проводим, — видя вопросительное лицо Юкио, пояснила Сакура и добавила. — Чтобы вы не заблудились.
— Здесь идти десять минут и почти все время прямо, — недоуменно произнес Юкио. — Чтобы заблудиться, это прямо-таки стараться надо! Что?
Просто Аюли на него натурально пялилась.
— А ты говоришь, зачем? — произнесла девушка, обращаясь к сестре и при этом не сводя взгляда с парня.
— Ну да, тут я не права была, — вздохнула Сакура…
… Джон и Конрад наблюдали за японцами. Это были те же подростки, каких они видели утром. Парень с почти белыми волосами, фигуристая девчонка рядом с ним. А потом еще те две девушки, чуть постарше.
— Нихрена не понятно, — с досадой произнес Аркур, прислушиваясь к разговору. — Одно чирикание!
— Да уж, — вздохнул Конрад. — А этот парень, гляжу, прям местная звезда.
— Летти говорит, что он силен, — задумчиво заметил Джон. — Надо бы мне к нему мосты навести.
— И как ты это сделаешь? — усмехнулся Конрад. — Жестами будешь разговаривать?
— Придумаем что-нибудь, — Джон потер подбородок. — Может он по-английски говорит? Вон, Сидзу, глаза закрой, англичанка.
— Не, я не хочу закрывать, — ухмыльнулся Конрад.
— Это да, — согласно усмехнулся Джон. — А говорили, что японки плоские. А тут вон…
Он кивнул в сторону объектов наблюдения. Где все дамы были весьма… оформленные.
— Обидно, даже, — заметил Аркур. — Чего этому фрукту столько внимания?
— Может, он местный наследник или типа того, — произнес Конрад. — Вот сука…
Джон согласно кивнул, когда одна из девушек подхватила парня за руку. Причем так, что было понятно, там есть близость.
Объекты наблюдения пошли через двор в сторону храма.
— Слушай, — заговорил Джон. — А все-таки между вами…
— Нет ничего у меня с Алисой, — с легкой досадой произнес Конрад. — Совсем нет! Я что, дебил, ехать со своим?
— Понимаю, понимаю, — ухмыльнулся Аркур.
— И зачем тебе это понимание? — ехидно спросил Конрад.
Джон посмотрел на собеседника.
— Варианты, — спокойно ответил он. — Редверс, явно при делах, хоть, как я понимаю, не милый цветочек.
Конрад хмыкнул.
— Совсем не милый, — поморщился он. — И, честно… Не мой типаж.
— Что, разрез глаз не тот? — теперь Джон хмыкнул.
— Разрез характера, — вздохнул Конрад.
И воровато огляделся, убеждаясь в отсутствии слушателей.
— И, по-моему, она… ну, не по стволам, — негромко добавил парень, наклонив голову в сторону собеседника.
— Да ладно? — оживился Джон. — Серьезно?
— Инфа не проверенная, — поиграл бровями Конрад. — Но слухи ходили. У нас же большая деревня. Кланов-то, немного. Поэтому, собственно, я и здесь.
— В смысле? — не понял Джон.
— Жениться на родственниках — это немного аморально, — поморщился Конрад. — Поэтому и приходится… снаружи привозить.
Аркур сделал понимающее лицо.
— То есть ты, получается, в этаком секс-туре? — осклабился Джон.
Охман некоторое время молчал, раздумывая.
— Слышь, — с некоторой опаской произнес Аркур. — Только не говори, что ты «по стволам».
— Чего? — непонимающе покосился на него Конрад. — По… Эй! Ты охренел что ли?!
— Ну, а как еще понимать, что ты столько времени рядом с девушкой и даже не проверил… информацию? — пояснил Джон, со значением глядя на собеседника.
— Да иди ты в задницу! — фыркнул Конрад. — Твое какое дело?
— О-о! Ну-ка! — Джон отшагнул от Охмана. — Держи-ка свои стволы при себе! И моешься один, понял?