Еще враги! Ну, что же! Чем больше врагов, тем больше трупов! В груди нарастает радость! Юкио оскалился, боевой клич уже клокочет в груди!..
… - Ничего себе! — устало произнес Кагори Рэйден, когда Юкио вдруг свалился там, где стоял. — Как там? Еле стоит, да?!
Рядом с ним стояла мать мальчика, а еще племянник главы, Кагори Нори, его сестра, Ясу, и Мураками Сидзу. Все прибежали в том, в чем спали. Сидзу, например, была в коротенькой футболке и нижнем белье. В клане Кагори традиции поддерживали в разумных пределах, женщин спать только на боку и только в специальной одежде не заставляли. Мацуи Аяко, старшая дочь главы, была в мужской пижаме, все-таки ей не тридцать, чтобы следовать молодежной моде в одежде, даже ночной. Позади старших вытягивали шеи Эйка и Шихо.
— Мию, что произошло? — спросил глава клана у жены, которая дежурила в комнате парня.
Та ответила не сразу. Она подошла к Юкио, положила ему руку на лоб.
— Что происходит, когда дух не вернулся нормально? — ответила женщина. — А вернулся он явно не нормально. Сенго, ты все рассказала?
— Конечно! — хмуро и с легкой обидой в голосе ответила мать Юкио.
— Значит, не все рассказали уже тебе, — спокойно заметила Кагори Мию. — Что-то произошло в Ракше. Что-то эмоционально насыщенное. Иначе с чего у совсем молодого парня такая наполненная праной реакция?
Женщина выразительно посмотрела на внучку.
— Ты же что-то подозреваешь? — сухо сказала она. — Иначе с чего такая поспешность с отъездом?
Сенго посуровела лицом. На миг ее верхняя губа вздернулась в оскале.
— Да, — отрывисто ответила она. — Подозреваю. Юкио очень хорошо сошелся с дедом. И это… Кое-кому сильно не нравилось.
— Позже об этом, — веско произнес Кагори Рэйден. — Сейчас парень совсем истощен.
Глава посмотрел на двух присутствующих мужчин.
— Нори, Иори, перенесите Юкио в процедурный, — сухо приказал Рэйден. — Ясу, Сидзу помогите им. Поставите… Ну, не вас учить. Мию, ты идешь сейчас спать. Ночью ты снова будешь присматривать за парнем.
— А мы? — подала голос Шихо.
Глава развернулся вполоборота и посмотрел на двух девушек. Мода внесенная Мураками Сидзу, была полностью перенята этими пигалицами. Тоже футболочки и трусики. Никакого стыда.
Задавив ворчание, глава потер подбородок.
— Давайте-ка с вами попозже, — выдал, наконец, Рэйден. — Ситуация, как видите, сложнее, чем казалось. Ну, и вам все-таки, необходимо поступать. Так что ходите пока на курсы, а там посмотрим.
— Деда… — начала было Эйка, таким, слегка просящим тоном ребенка.
— Эйка, — строго одернул девушку глава. — Я все сказал.
Я знаю, что многого не помню. Потому что не может быть, что между воспоминаниями о том, как я только очутился в теле Ингвара Бера и боем, где погиб Олаф, ничего не происходило. Я только откуда-то знаю, что все взрослые из клана, кроме Олафа, погибли. В памяти сохранился образ здорового, просто огромного мужика, с бородой-лопатой. Зигвард Бер, отец Ингвара.
Еще есть воспоминание о солнечном дне. Хильда, в красивом белом платье, улыбается мне. За ее спиной цветущий луг. Ее смех — как колокольчик, а в голубых глазах искриться радость.
Помню огромный погребальный костер. Но не Беров, а Лупусов. И какой-то старик говорит Олафу, что отвечать за предательство некому. «Некому нести вину». А глаза его пустые, безжизненные, словно два колодца.
А еще, словно в насмешку, в памяти сохранился тот, последний бой Беров. Я четко помню, как один за другим пали мои сородичи. Как погибла Хильда. Ее последняя улыбка… А вот сколько я сражался потом, последний Бер, это размылось. Но очень долго, вечность…
… Солнечный свет льется в окно. Рядом с высокой кроватью, на которой и лежит Юкио, на стуле сидит женщина. Она спит, уткнувшись лбом в руки, сложенные на кровати. Что-то пикает где-то рядом.
«Очнулся, здоровяк?» — словно наяву прозвучал веселый голос Хильды.
Юкио вздрогнул. В этот момент спящая женщина шевельнулась, а потом резко поднялась. И встретилась взглядом с парнем. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Красивая женщина. Черные вьющиеся волосы обрамляют овал лица. Губы тонкие, но это ей идет. Есть в ее чертах что-то европейское. Карие глаза… Их разрез вроде бы азитского типа, но они такие большие. Высокие скулы. Тонкий нос.
На заспанном лице женщины появилось выражение удивления. А потом она так мило и искренне улыбнулась… Что по телу парня пробежали мурашки. Потому что эта улыбка… Словно Хильда оказалась перед ним!
— Доброе утро! — тепло произнесла женщина. — Как ты себя чувствуешь?
Юкио не стал рисковать, пытаясь ответить вслух. Слабость была просто опустошающая. И так, словно только что в Шеол сходил. Он чувствовал, что буквально балансирует на грани очередного припадка беспамятства. И Юкио лишь поморщился в ответ.
— Меня Сидзу зовут! — продолжала дарить оптимизм женщина. — Просто Сидзу, ладно?
Юкио в ответ слегка опустил подбородок. Женщина же поднялась, зашла куда-то за голову.
— Ага, — донесся ее голос. — Так.
Сидзу снова появилась в поле зрения.
— Ну, что же, — бодро сказала она. — Все не так плохо, как кажется! Да, есть определенные проблемы, но они исправимы.
Дверь Юкио не видел. Но услышал, как она открылась.
— Сидзу, как он? — раздался голос мамы.
И сразу же Сенго появилась в поле зрения. Небольшая ростом, матушка Юкио притягивала мужские взгляды. Красивая, но это у клановых норма. Сколько Юкио видел женщин из кланов, ни одной некрасивой. Все симпатичные. У Сенго были глаза необычного для японки, зеленого цвета. На женщине была футболка… С какими-то котятами. Это почему-то рассмешило парня. Сенго же, увидев на лице сына намек на улыбку, сама неуверенно улыбнулась в ответ.
— Как видишь, стабильно, — произнесла в этот момент Сидзу.
— Доброе утро-о-о! — еще чей-то голос, женский, с зевком в конце.
Еще одна дама появилась перед Юкио. Ага, это, кажется, Ясу. Невысокого роста, спортивного телосложения. А лицо… Какое-то хищное. Но, опять же, красивое. Черты лица японские, то есть скуластая, глаза черные, нос небольшой и губы пуговкой.
— Ну, как тут наш пациент? — сощурилась Ясу. — О, очухался! Это хорошо! Доброе утро, боец!
Кагори Эйка, проводив взглядом Ясу, которая шла в гостевой дом (там располагались мед. помещения), вздохнула и притопнула ногой, на которую только что была надета туфля. В этот момент на энгаву главного здания вышла Мацуи Шихо.
— Ты маску взяла? — слегка иронично спросила она.
Эйка чуть поморщилась. С этой эпидемией все словно с ума посходили. И ведь не докажешь, что членам кланов не грозит вообще никакое заболевание. Маску в школе будут требовать и без нее не пустят.
— Да, взяла, — с досадой ответила Эйка. — Когда же уже кончится это все? Надоело!
— Ну, хёджины, такое ощущение, что хотят поболеть, — хмыкнула Шихо, надевая обувь.
Она поочередно постукала носками ботинок о деревянный пол. Эйка слегка нахмурилась при этом. Просто Шихо… Ну, у нее уже весьма неплохо все отросло. А вот у Эйки фигура была, как у мамы и бабушки. То есть все скромно.
Солнце уже вовсю жарило. Свет буквально заливал двор, который пересекли девушки. Благо, сегодня слегка поддувал ветерок. Эйка с чего-то пришла в голову мысль, что в древности, в этих юкатах, девушки, наверное, потели, как воины на тренировке.
— Представляешь, сейчас в юкате прогуляться? — поделилась Эйка мыслью с сестрой.
Они в этот момент дошли до здания храма. И им на глаза попались несколько женщин, в бело-красных одеяниях мико. Шихо, поглядела на себя, в легкой белой блузочке и короткой юбочке в клетку. И хмыкнула.
— Хорошо, что сейчас двадцать первый век, — ответила она.
— Да уж, — кивнула Эйка.
Они прошли по еще наполненным прохладой помещениям храма. К вечеру здесь, наоборот, будет душно. Выйдя из храма, девушки прошли по тропинке и прошли через врата тории.
Врата Тории
— Я все-таки не могу понять, — негромко произнесла Шихо, когда они пошли по улице. — Как это взять и отказаться от сына? Ладно хёджины… Но этот Юсупов, он же клановый.
— Сама же слышала, — чуть нахмурилась Эйка. — Там какая-то нехорошая история.
— И все равно, это не повод, — возразила Шихо. — Да и вообще… Как это жена взяла и уехала?
Пейзаж перед глазами Шихо и Эйки
— Ну, Сенго же воин, — заметила Эйка, поправляя ремень сумки на плече. — Вряд ли она разрешения спрашивала.
В отличие от Шихо, она не любила портфели. У нее была модная холщовая серая сумка с очень длинным ремнем. Таким, что сумка чуть не по коленям била.
— Хм, и она вот так запросто взяла и улетела? — усомнилась Шихо.
— А ты представь, что вот, например, Сидзу захотели бы остановить, — Эйка усмехнулась своим же словам. — А она этого не хочет. И что, устраивать бойню в стандарте?
Они замолчали, потому что их нагнал мужчина.
— Но почему Сенго замуж за этого Юсупова вышла? — задумчиво произнесла Шихо. — Настолько ошибиться с кланом она не могла.
— У нее ребенок родился, вообще-то, — слегка наставительно ответила Эйка.
— Ах да, точно! — покивала Шихо. — Но… Неужели беременность настолько сбивает камон?
(Камон — здесь этот термин применяется в смысле характеристик члена клана)
— Ты сама буквально неделю назад мечтала жить на тропическом острове! — язвительно напомнила Эйка. — С этим… Как его…
— Это неважно! — Шихо чуть порозовела.
— Вот, с этим «неважно» и хотела, — насмешливо заметила Эйка.
— Злая ты, о-нээ-сан! — с притворной печалью ответила Шихо.
(О-нээ-сан — уважаемая старшая сестра)
— Да я тебя на два месяца всего старше! — тут же взвилась Эйка…
… Машин по улице, где шли девушки, за все это время проехало немного. Это же не Осака, где люди сидят друг на друге. Это Кобэ, причем не самая густонаселенная часть, почти пригород. За эти десяток минут, пока девушки шли по улице, мимо них проехало машин пять всего.