После загадочной и трагической смерти Поплавского в 1932 году Николай Татищев остался его душеприказчиком, хранил и издавал его произведения.
Сестра бедной Дины Татищевой, Ида Шрайбман-Карская, жила долго и стала знаменитой художницей. Перед смертью она записала на пленку рассказ об их парижской молодости, о бедной сестре, о ее любви и о своем собственном романе с Борисом Поплавским…
Как и ее сестре, Людмиле Любимовой, Елене Тимрот суждено было стать героиней рассказа А. Куприна «Гранатовый браслет». Куприн вывел ее под именем Анны Фриессе, которой свойственна «глубокая, искренняя набожность».
Племянник Елены Ивановны Тимрот, Лев Любимов, автор мемуарной книги «На чужбине», считал, что Куприн опоэтизировал его тетушку. Сам журналист Л. Д. Любимов до войны писал в правом «Возрождении», входил в ультраправый Союз писателей, был монархистом, но уже к концу 1943 года возглавлял группу «Советских патриотов», после войны сотрудничал в советских газетах, а, в конце концов, был выслан из Франции в СССР.
Александр Титов еще до революции стал химиком высокой квалификации, однако, как русский интеллигент, не мог оставаться в стороне от бурных процессов, происходивших в стране: увлекался политикой и даже стал одним из организаторов партии народных социалистов. С весны до осени 1917 года он занимал пост помощника министра продовольственного снабжения во Временном правительстве. С приходом к власти большевиков Титов обосновался в Париже, где стал директором крупного фармацевтического предприятия «Биотерапия». Его исследования принесли этому талантливому русскому ученому мировую известность.
Однако и политику он оставил, был главой крошечной Партии Народных Социалистов. Партия, конечно, была совсем маленькая. А в конце войны в освобожденном союзниками Париже знатный эмигрант А. А. Титов отправился с представительной группой эмигрантских лидеров на поклон к советскому послу Богомолову. Событие это было сенсацией, может, самой главной за все четверть века эмигрантской жизни в Париже…
A.A. Титов был сыном знаменитого ростовского купца и краеведа Андрея Титова, который спас когда-то от гибели замечательный кремль Ростова Великого.
В 1928 году, будучи проездом в Париже, Титовых навестил не слишком еще знаменитый тогда эмигрантский писатель Владимир Набоков-Сирин.
Нина Кривошеина вспоминает в своей мемуарной книге, что завсегдатаем ее ресторана в Париже был сын Льва Николаевича Толстого, Михаил Львович Толстой, у которого был приятный голос. Михаил Львович нередко пел у нее в ресторане цыганские песни и романсы собственного сочинения. Невестка Михаила Львовича, живущая в центре правобережного Парижа, мадам Колет Толстая, с обидой сказала мне, что русские до сих пор поют романсы ее тестя (написанные иногда на слова ее тещи), даже не подозревая об их авторстве. Например этот: «Ночь тиха, над рекой / Тихо светит луна…»
Михаил Львович скончался в Марокко в 1944 году и похоронен на русском кладбище в Рабате. На Сент-Женевьев покоятся его сын Сергей, умерший в 85-летнем возрасте, его дочери Александра (в замужестве Сагацкая) и Татьяна (в замужестве Львова), его внук Сергей и правнук Иван.
На долю Натальи Саввовны, дочери знаменитого богача и мецената, выпало немало горестей. Наталья Саввовна вышла замуж за Сергея Николаевича Третьякова, внука знаменитого промышленника, московского городского головы, основателя Третьяковской галереи. У них было трое детей. До революции С.Н. Третьяков стоял во главе семейной фирмы, был видным дельцом – человек красивый, образованный, представительный. Позднее он занимал видный пост во Временном правительстве. Разоренный Октябрьским переворотом, он начал пить. В 1919 году Третьяков был министром у Колчака в Сибири. Позднее, уехав к семье в Париж, участвовал в возрождении русского Торгово-промышленного союза. Наталья Саввовна торговала парфюмерными изделиями, одна из ее дочерей шила шляпки. Третьяков пил все больше и был завербован советской разведкой. По утверждению некоторых авторов, у Третьякова спрятался агент ГПУ генерал Скоблин после разоблачения. В кабинете начальника 1-го отдела РОВСа и в Торгово-промышленном союзе были с помощью Третьякова установлены подслушивающие устройства ГПУ, позднее обнаруженные гестаповцами. С. Третьяков был отправлен немцами в лагерь Ораниенбург и расстрелян летом 1944 года.
Не весь путь этой прекрасной балерины был усыпан розами, а все же выпали и на ее долю счастливые дни, скорее даже во Франции, чем в России. Родилась Вера Трефилова во Владикавказе, где мать ее была драматическая актриса. Отца девочка не знала вовсе, но зато крестная мать ее была всей России известна – актриса Мария Савина. Окончив девятнадцати лет Театральное училище, юная Вера стала балериной, попала в кордебалет Мариинки, училась еще у Чекетти, у французов, у Соколовой, а главное – у Николая Легата. Было уже у нее несколько удачных ролей, когда 28-летнюю балерину похвалил строгий петербургский критик В. Светлов: «…ни одного фальшивого движения, ни одной неоконченной позы», в общем, «недюжинная балерина». Еще через год исполнила Вера Трефилова свою лучшую роль: ее Аврору предпочли Авроре самой Кшесинской и самой Преображенской. Была балерина Трефилова верной поборницей строго классического танца и трудами достигнутого совершенства…
Однако женская судьба красавицы-балерины не удалась. Первый муж оказался картежник, второй и вовсе самодур. В 1906 году стала наконец Вера Трефилова прима-балериной, а муж потребовал, чтоб она оставила сцену. В 1915 году Вера Трефилова овдовела и вышла замуж снова – за того самого критика Светлова, что писал о ней когда-то. Он в 1917 году увез ее в Париж, и там супруги открыли балетную студию. А в 1921 году вдруг снова началась балетная карьера Веры Трефиловой, да еще с каким шумным успехом! В Лондоне в антрепризе Дягилева снова она танцевала Аврору, в 1924 году танцевала в «Лебедином озере» – с дягилевской труппой в Монте-Карло, и снова имела огромный успех. Еще и в 1926 году танцевала она на сцене, ну а после уж только преподавала…
Она умерла в 1943 году, и о. Борис Старк, совершавший у ее открытой могилы заупокойную литию, оставил в своем мемуарном Синодике такую запись: «…стоя перед ее закрытым гробом, я вдруг почувствовал неожиданно такой прилив какой-то благодати, ощутил такое возношение духа, что служил привычную литию, несясь, как на крыльях. Позднее я узнал, что она вела последние годы жизни буквально подвижнический…»
Любовь Егорова была не слишком знатного рода – «незаконнорожденная царскосельской купчихи». Но балерине это не в упрек – была бы талантлива и хороша собой. А Егорова была и красива, и талантлива, но успех к ней пришел не сразу. Ее главной чертой был мягкий, тихий, льющийся лиризм, который, строго говоря, и был высшим достижением русской балетной школы ушедшего века, но на заре нового века мода требовала в первую очередь яркой виртуозности. Однако мало-помалу и Любовь Егорова завоевала себе имя: в 1913 году блистала она в роли Одетты, в 1914-м – в роли Жизели. Прощальный бенефис Егоровой был 22 января 1917 года, перед самой революцией. Потом она уехала в Финляндию, оттуда – в Париж. Она еще танцевала в дягилевской антрепризе в Лондоне Аврору (в очередь со Спесивцевой и Трефиловой), но, вернувшись в Париж, вышла замуж за князя Н. Трубецкого и оставила сцену. Она открыла в Париже школу танцев, а в 1937 году создала труппу «Балеты молодости». Иногда она уезжала в Лондон преподавать и ставить балеты, но Париж остался ее городом до конца дней. До конца было не близко, она прожила еще 55 лет после «прощального бенефиса»…
Первую мировую войну 22-летний А. В. Туркул начинал рядовым пехотного полка. В боях он заслужил своей храбростью два Георгиевских креста и был произведен в офицеры. В первом походе от Ясс до Новочеркасска А. В. Туркул был фельдфебелем в офицерской роте, но уже в 1919 году стал командиром офицерского полка Добровольческой армии. В Русской армии генерала Врангеля А. В. Туркул был произведен в генерал-майоры, а после эвакуации назначен командиром сводного Дроздовского полка. В 1935 году в эмиграции генерал Туркул создал и возглавил Национальный союз участников войны, развивший широкую деятельность во Франции. Он был одним из самых видных участников «бунта генералов» против нового, осторожного начальника Русского Общевоинского Союза генерала Миллера. В 1938 году генерал Туркул был выслан из Франции за «пронемецкую» ориентацию, а позднее представлял в Германии нацистскую администрацию, ведавшую русской диаспорой.
В годы Второй мировой войны генерал Туркул участвовал в формировании власовской Российской освободительной армии (РОА). После войны, в 1947 году, он написал книгу о пути Дроздовской дивизии «Дроздовцы в огне», обработанную писателем Иваном Лукашем (тем самым, что раньше записал и мемуары Плевицкой).