Спутниковые снимки показывали, что над Атлантическим океаном плотно клубились транспортные самолеты "гэлекси" и "глобмастер". Польша из всех мировых сервисов исчезла. Сообщения из лагерей на Балканах привлекали больше зрителей; сами лагеря были побольше, а если хорошенько поискать, то и массовую могилу можно было обнаружить. Только все эти новости в очередной раз на голову разбили племена тутси и хуту: человек, зарубленный мачете в телевизоре выглядит гораздо лучше, чем просто застреленный. В сообщениях о гуманитарных бомбардировках косовских албанцев указывался уже только тоннаж бомб, столь же интересный, как биржевые сводки. Какой-то независимый экономист подсчитал, что стоимость обедненного урана, доставленного в Косово штурмовыми самолетами, превышает стоимость всего национального богатства Албании, предусматриваемого на 2050 год.
О Польше вспоминали уже только немецкие станции при случае ареста очередного деятеля на Опольщине. Сообщения о беспорядках и забастовках не выходили за рамки местных радиостанций, призывающих к сдержанности, труду и молитве, а по причине отсутствия евреев во всем сваливая ответственность на агентуру Ватикана. Даже взрыв памятника в Новой Гуте прошел без резонанс, тем более, что результат оказался мизерным.
Первые несколько недель Фродо отрабатывал хвосты. В помощь он получил Монику, которая, правда, оказалась слишком глупенькой. Банальная доставка подшивки газет из архива посольства превышало ее возможности. Как Фродо подозревал, наибольшую пользу от Моники, превышающую, правда, служебные полномочия, имел Арик.
Никакого конкретного задания он не получил. Поначалу просто пытался прослеживать ситуацию в Польше, затем заинтересовался и остальным миром. А тот попросту сошел с ума. После того пришла мысль, что к этому-то мир стремился уже давно. Тлеющие местные войнушки начинали разгораться, совершенно невероятные союзы и перетасовки уже никого не удивляли.
Так что Фродо занимался Польшей и соседями. Во всяком случае, именно такие получил он указания; по словам Арика как раз это и было заданием минской резидентуры. Как-то странно все это было, вся эта вроде как резидентура: один-единственный офицер, глупая телка и он, еврей гонорис кауза… Ведь то, что он сейчас делал, анализ снимков и донесений белой разведки — то есть, попросту, вырезок из открытой прессы — мог бы точно так же осуществлять кто угодно в Тель Авиве.
Ну ладно, возможно, что и не кто угодно. Опыт и знание реалий тоже следовало учесть. Но почему именно здесь?
Вагнер сидел на бетонных ступеньках перед вырванной с петель дверью. Голова трещала от боли. Слишком много сигарет и самогонки, изображающей из себя коньяк.
Фродо, в конце концов, погас будто свечка. В какой-то миг он попросту закрыл глаза и заснул на половине слова. Но успел рассказать достаточно много, чтобы у Вагнера теперь было над чем подумать, все больше он склонялся теперь к тому, чтобы признать, что Фродо прав. Что-то здесь никак не сходится. Со злостью он смял сигаретную коробку. Две последние выкурил ворчун-лейтенант, который, наконец-то, приехал за трупами Кирпичева и фальшивых спецназовцев. Уже сам его приезд вывел Вагнера из равновесия больше, чем потеря последних сигарет. Перед тем он предполагал, что придется самому будет выкопать яму рядом с могилкой пса и самому их там и захоронить.
Он даже поспорил с низушком, который утверждал, что теперь вот много чего изменится, что происходит нечто такое, что заставляет даже известных своей беспечностью русских поступать как следует. И оказалось, что малой таки прав. Яму копать не пришлось, явилась целая бригада с элегантными пластиковыми мешками. Не просто так могильщики, а, скорее, следственная разведывательная группа. Даже гильзы тщательно собрали, а лейтенант с голубыми петлицами долго мучил Вагнера вопросами об обстоятельствах выстрела, лишившего Кирпичева головы, а низушка — самого лучшего монитора. Лейтенант был вежлив, но исключительно задавал вопросы. Ни на один из заданных Вагнером он не ответил.
Все это было крайне странным. Вместо того, чтобы небрежно закинуть тела в кузов грузовика, приехавшие тщательно сфотографировали все место события. Похоже было на то, что вместо того, чтобы как обычно в ходе чистки расстрелять всех подозреваемых, они собираются провести нормальное следствие.
Случайность, буркнул Вагнер себе под нос — самый банальный ёбаный случай. А может… Может, необходимо наконец-то решиться…
Ему пришлось признать одно: Фродо был хорош в вылавливании мелочей, в подгонке один к одному элементов головоломки, в обнаружении самых существенных, пускай на первый взгляд и отдаленных и незначительных подробностей. Если поверить в рассказы, он всегда был в этом хорош. И не было причин, чтобы ему не верить.
Сам он никаких связей пока что не видел. Для него самого все было пока что слишком туманным, слишком случайным. Но он не знал и других данных.
Клочки сведений, на первый взгляд отдаленных, не связанных, из совершенно различных областей. Снимки полигона в Дравске; фрагмент телерепортажа о волнениях в Радоме с его типичным тривиальным драматизмом; тучи слезоточивого газа, бутылки с коктейлем Молотова, кадры разбитых лиц женщин и детей, повышение цен на топливо на Гданьском нефтеперерабатывающим комбинате.
Фродо уже знал, почему он находится именно здесь — в Минске. Это было совершенно периферийным направлением, кипеть начинало на Ближнем Востоке. Здесь оставили только таких типов, как Арик, у которого — как начинал догадываться Фродо — имелось какое-то пятно в карьере.
Несмотря на это, Арик был догадливым. Он внимательно выслушал то, что собрался сказать ему Фродо.
Снимки с КН-11 были гораздо лучше тех, с которыми он работал в Польше. И не удивительно. Landsat – это типичный геофизический спутник, применяемый для того, чтобы делать красивые снимки облаков, циклонов и атмосферных фронтов для телевизионных прогнозов погоды. Метеорологи пользовались не столь эффектными доплеровскими радарами.
А вот Keyhole был просто великолепен. Данные он передавал в режиме реального времени, в любом диапазоне спектра. А самым смешным было то, что, несмотря на нынешнее свое нахождение в совершенно другом союзе, Израиль до сих пор мог ими пользоваться, что свидетельствовало о том, что Пентагоне творится тот еще бардак. Спрошенный об этом Арик только усмехался. После чего показал серию еще лучших фоток, представляющих, к сожалению, территории, Фродо не столь интересующие. Фоток, снятых в режиме реального времени с американского самолета ʺАврораʺ, настолько секретного, что не столь невидимого, сколько вообще не существующего.
В перехвате снимков не было ничего ужасного или таинственного. Можно потратить миллиарды на самолет-невидимку, летающий со скоростью в пять махов на самой границе космоса. Можно потратить еще сколько-то там еще на систему микроволновой передачи — стабильную, закодированную и невозможную для перехвата. И под самый конец сэкономить десять баксов, проложив сетевой кабель вместе с пуском других.
Полигон в Оржише. Добрая сотня с лишним танков, развернутых в атакующую линию. После обработки на увеличениях видны даже отдельные элементы реактивного панциря. А дальше — боевые машины пехоты, старенькие БМП, единственная модернизация которых до сих пор заключалась в перекраске под новый рисунок камуфляжа.
Фродо наморщил лоб. Что-то тут было не так. Не считая самого факта организации учений в подобном масштабе, что-то здесь не сходилось еще сильнее. Полигон в Оржише был небольшим. Это вам не Дравско, где можно было инсценировать целые битвы, как на Курской Дуге. А здесь нельзя было даже стрелять боевыми противотанковыми снарядами; посланные в небо, они падали далеко за полигоном.
Коротышка показал снимки Арику. Тот почесал голову.
- Демонстрация силы? - без особой уверенности спросил он через какое-то время. Фродо не согласился.
- Скорее всего — нет. Да и перед кем? Для международной демонстрации слшком малые силы. Да и кто об этом знает? Кого волнует то, что творится на мазурском полигоне, когда по-настоящему существенные вещи сейчас разыгрываются в Кувейте?
Арик еще раз почесал голову. Кликнул мышью, увеличил фрагмент фотографии.
- И стреляют боевыми… - задумчиво буркнул он. - Интересно, а во что?
Фродо набрал на клавиатуре название файла. Снимок открылся в новом окне. Навел курсор, щелкнул по кнопке ʺzoomʺ.
- В старые пятидесятипятки. И тут не одни только танки. Еще у меня есть снимки с запуском TOW. Improved TOW[21]…
И он значительно поглядел на Арика, который сделал вид, будто бы не знает, в чем тут дело.
Фродо задумался. Нет смысла запускать в воздух такое количество бабок. Еще со времен работы в ВИС (Военных Информационных Службах) он знал, что бюджет светит дырами, в особенности же, после знаменитой акции "часовня в каждой казарме". Должностные оклады капелланов пожирали громадные средства, организованные марши в паломничества, в последнее время, даже с тяжелым вооружением – еще большие. К традиционной триаде "суша – вода – воздух" в возрожденном Войске Польском присоединился четвертый род вооруженных сил, самый мощный в мире корпус войсковых священников. А Бог на знаменах давно уже занял место Чести и Отчизны.
А может, все-таки, демонстрация силы, без какой-либо уверенности подумал он. А смысл? Показ, о котором никто не знает, даже режимное телевидение молчит. Сам он просматривал его ежедневно, хотя с трудом выносил суконный язык Отцов Телеведущих. Впрочем, все это не имеет смысла, для подавления голодных беспорядков гораздо лучше годились пандуры[22] и специализированные подразделения. Нет, что-то здесь подванивает.
- Мне нужны снимки с других полигонов. Дравско, Легница, даже Рембертув. А еще авиабаз… да и морских баз тоже…
Арик кивал, соглашаясь, но скептицизм его не покидал.