[24].
- Усиление подразделений на границе с Украиной. Тут выбор совершенно ясен: отбить Львов не удастся. Тем более, сейчас, когда русские расположились в Крыму, и Россия с Украиной – по сути – представляют одно государство. "Меркавыʺ, возможно, и устаревшие, но если их окопать для обороны… И никто не пройдет. Пошли дальше.
Следующий снимок, еще более четкий, сделанный утром, в пору, столь любимых аналитиками резких, вытянутых теней. Фродо ткнул пальцем в экран, затем вопросительно поднял брови.
Арик, наклонившись над монитором, присмотрелся.
- ʺГепардʺ? - рискнул он.
Фродо фыркнул коротким залпом смеха.
- Нет, садись, кол. Ты ошибся. ʺГепардовʺ из излишков Бундесвера получила Румыния. Впрочем, ты мог и ошибиться, с румынами вы ведь тоже чего-то крутили; вся модернизация их авиации — это же ваша работа. ʺПумаʺ в версии вертолета поддержки, МиГ-21 Lancer.
Н-дааа, в который уже раз подумал он. Из тебя, Арик, агент, как из дерьма пуля. Но ты наверняка пригоден, чтобы летать на самолетах ʺЭль-Альʺ в качестве охранника. Что же, из этого тоже ведь можно сделать выводы. Касающиеся приоритетов.
- Это ʺЛуараʺ, две пушки KDA, действительно, как в ʺгепардахʺ. И я знаю намного лучшее использование самоходных установок, чем охрана аэродрома.
Арик, сомневаясь, что-то промычал себе под нос. Он до сих пор всматривался в снимки, явно задумавшись над тем, ну почему для него пошла такая непруха. Столь удобная и уютная резидентура в Минске внезапно имеет все шансы очутиться уж слишком близко к центру событий. А это означало хлопоты. И уж наверняка: конец сладостного безделья и возможности сорваться с работы в компании шифровальщицы.
- И хватит разговоров, шеф, пора делать выводы, - отрезал в конце концов Фродо. Целью будет Литва. Бегство вперед: чтобы убежать от внутренних проблем — ищем врага. Как Аргентина с Фолклендами в восьмидесятых годах. Точно так же без какого-либо смысла и столь же действенно. Сегодня выпало на ботвиняков[25]; ты, наверняка, не знаешь, но прецеденты уже были. В противном случае, оставался лишь Борнхольм или, возможно, Львов, но только не сейчас, когда половина Украины неожиданно сделалась русской. В Крыму сидит, как его там…
Фродо быстро открыл какой-то документ, быстренько просмотрел.
- Ага, Ростиславский… Любопытно: ветеран Чечни и Афганистана. Ну вот, сидит он там, а при случае — во всей восточной Украине. А оставшаяся часть Украины тоже практически российская, не сегодня, так завтра…
Ну да, подумал Фродо, глядя на смущенного офицера и на телячье лицо Моники, которая, вообще-то, не слишком понимала, в чем тут дело, но женская интуиция подсказывала ей неприятности. Dolce vita закончилась, вскоре здесь будет одно из наиболее важных представительств. Он чуть ли не расхохотался, видя мину Арика.
- И не обольщайся, вероятность очень высокая, практически граничащая с уверинностью, - воспользовался Фродо официальной формулой.
- Ну а может… - Слова Фродо Арика уже убедили, но он еще пытался выискать во всем какой-нибудь баг. - Только как такое возможно? Вторжение? Война? С сотней танков? Да это какая-то хрень…
Все это Фродо уже надоело. Он глянул и с иронией в голосе заявил:
- Хрень, говоришь? Да ведь это же возврат Отчизне земель, отобранных коммуняками… А то, что сотня танков?
Он закурил, совершенно уже не заботясь тем, что нарушает как израильские правила ТБ, так и King’s Regulations. Что ни говори, они же находились в британском посольстве.
- А знаешь, сколько танков имеется у литовцев? Ни одного…
Он огляделся в поисках пепельницы, которую, естественно, не нашел. Вместо нее он воспользовался кружкой с монограммой Арика.
- А сколько вертолетов? Не знаешь? Так я тебе сообщу: три. Несколько транспортеров М113, добрососедский подарок американской армии, которая даже замалевала пробоины, сделанные еще во Вьетнами. Немного финских гаубиц, 105-ок. Количество боевых самолетов — ноль целых.
Он сильно ударил по сигарете, так что весь жар выпал. Остатки кофе на дне кружки зашипели.
- Сотни танков абсолютно достаточно. Вместе с авиационной поддержкой. Ну да, будут потери; у ботвиняков до хрена и больше ручного бронебойного оружия, и они ужасно не любят поляков, а эти идиоты ведь обязательно попрут на танках в город. Только ведь что это за освобождение без потерь, без орошенной кровью земли отцов? По кому-то ведь необходимо совершать мессы, кого-то необходимо посмертно награждать? Да нет, дорогой мой, удастся. Гораздо сильнее меня беспокоит то, что случится позднее…
Израильский офицер ошеломленно качал головой.
- И скажу тебе еще вот что, - прибавил Фродо, чтобы окончательно придавить Арика. - Я ведь на всем белом свете не один-единственный гений. Эти снимки просматривают и другие. Спутник без причины не трогают, сам же недавно мне говорил. Так что садись-ка за рапорт, тогда не будем в самом конце очереди…
Операция ʺОстрая Брамаʺ, подумал Фродо, когда уже остался сам. Так все это наверняка и будет называться. В отчетах по прослушиваниям, которые просматривал, поскольку не было здоровья читать их полностью, эти слова с недавнего времени часто повторялись. Острая Брама, наследие веры. Возврат к матери-Отчизне.
Оставалось сделать лишь одно. Память у Фродо была хорошая. В том числе и зрительная для набиваемых на клавиатуре паролей. Ему даже не нужно было пользоваться ʺки-чекомʺ, который инсталлировал, понятное дело, нелегально и без согласия Арика. Вообще-то о догадывался, что увидит, тем не менее, даже вздрогнул.
Прикрытые сеткой ряды РТ-91, круги свернутых гусениц. Колонны разведывательных вездеходов ʺжбикʺ и модернизированных БРДМ-ок[26] на лесной дороге. Снимки в инфракрасных лучах, с малой разделительной способностью, авиабаза с нечеткими силуэтами истребителей.
Американский разведывательный суперсамолет ʺАврораʺ фотографировал то же самое.
Фродо еще просмотрел последние сообщения в Сети. В принципе, было достаточно всего одной фотографии: громадная туша авианосца в датских проливах, окруженная понтонами активистов Гринписа.
Коротышка отодвинул кресло, закурил следующую сигарету, выдувая дым прямо на противопожарный датчик, который он заклеил жевательной резинкой. Пепел снова стряхнул в кружку Арика; долгое время сидел, не шевелясь.
- Ну, блин, нам и вхуярят… - произнес он наконец вслух. - Пизды влепят все…
Потом до него дошло, какое он применил слово. Слово ʺнамʺ.
Ну, блин, и навертел, с иррациональной злостью подумал Вагнер. Но безошибочно.
Он чувствовал, что низушок и на сей раз прав. И сам это прекрасно понимал. Только вот не хотелось ему в этом признаваться.
Он знал: все, что им делается — это иллюзии. Он словно букашка на пути дорожного катка. То, что он делает, возможно, важно для него. И уж точно, что ни для кого более. Тем не менее, не хотелось ему с этим соглашаться. Еще не сейчас. Но впервые за долгое время он не знал: что делать.
И он позволил поддаться иррациональной злости. Умник хренов! Ввсе предусмотрел, даже тогда.
Все, кроме самого важного. Вагнер признавал, что он несправедлив. Тогда Фродо не видел самого важного снимка, не того, с разведывательных спутников или супер-пупер секретного самолета. Ключевой снимок был сделан гражданским геофизическим спутником, только не было в нем ничего тайного, никаких тебе военных кораблей или самолетов. Снимок представлял собой океан у побережья Норвегии. А точнее: распределение температур в нем.
Неважно, подумал Вагнер. Ему тоже все это осточертело, как и всем нам. Мы уже не выдерживаем всего этого фарисейства. И он нам отвечает тем же. Но в одном он прав: надо кончать. Хватит, нужно воспользоваться предложением; второго случая может и не представится. И пиздовать отсюда как можно дальше.
Но еще не сейчас. Ведь я же принял контракт. Успею. Все мы успеем.
Ненадежные данные. Инцидент в Северном море, странные действия русских, никак на них не похожие, не соответствующие им, всей их системе поведения, всех их ментальности. Оторванные улики, как этот ёбаный вертолет, как раз модернизированный…
Время пока что у меня имеется, повторил он про себя, прохаживаясь по заросшему сорняками двору. Наконец остановился возле едва заметного, низенького холмика свежепритоптанной земли.
- Ну и что, дворняга. Ты тоже считал, будто бы у нас все в порядке? - спросил он вслух.
Пес не отвечал. Он был мертв.
Велосипед класса ʺstealthʺ подпрыгивал по разбитому, покрытому выбоинами асфальту. Склонившийся над рулем Фродо давил на педали изо всех сил. Все сильнее и сильнее, как будто физи-ческим усилием желал заглушить мысли.
Но не удавалось. Низушок машинально объезжал наиболее крупные дыры в дорожном полотне, которое не ремонтировалось годами; менял скорость, когда приходилось въехать на песчаный склон, чтобы объехать загораживающие дорогу сваленные деревья. Но все время он видел лицо Вагнера и бесконечно повторял слова, которые поначалу говорил спокойно, чтобы под конец проорать:
Старый, седой дурак!
Колесо подскочило на камне, равновесие с трудом удалось удержать. Но не притормозил — нажал на педали еще сильнее. Дорога становилась чуточку получше, асфальт не такой потресканный, последние три километров до самой Оструви. В бедрах и икрах отзывалась тупая боль. Только Фродо скорости не снижал.
Старый, седой дурак!
А ты, Фродо? Все сделал? Вот скажи, ты все сделал для…
Для друга?
Единственного, кто у тебя остался.
Влага, засыхающая на обдуваемых воздухом щеках. Это всего лишь пот.
А всего ты и не сделал. Начал погоню за собственной иллюзией и завалил все дело, так как принял за добрую монету уверения, данное в качестве "да отвяжись ты" обещание. Ты же знал, что не имеешь права верить, не должен. Но поверил, ради собственного спокойствия, только лишь затем, чтобы гнаться за собственным миражом.