Коротышка сжал кулаки, так что побелели костяшки.
-Скажи! - крикнул он. - Если я сейчас вернусь, если не… Вот же блин…
Он уселся на ствол 125-мм пушки, торчащий из снега будто сваленный телеграфный столб. И так, не двигаясь, он сидел, после чего сунул руку за пазуху, достал смятый бумажник. Не развернул, застыл на миг, держа тот в руках.
- Ну скажи, Кудряш… - простонал он. - Скажи… Если я сейчас заверну, то до конца себе не прощу. До самого конца своей ёбаной жизни. Я должен быть уверен, обязан…
Он поглядел на бумажник, словно бы видел его впервые в жизни.
- Ничего ты не понимаешь, - прошептал коротышка. - Вот не понимаешь, да и откуда ты можешь знать. Послушай…
Бывший контрабандист отрицательно покачал головой.
- Ага, тебя это не интересует? - с горечью в голосе спросил Фродо. - Ну конечно, какое тебе до всего этого дело. Ты и так сдохнешь здесь, как и решил. Уже скоро. Что ты можешь знать…
Кудряш, который уже протянул руку, чтобы помочь низушку подняться, застыл. Потом в течение бесконечно долгого мгновения присматривался к своей протянутой руке; глядел, какна розовой, блестящей от шрамов коже оседают снежные хлопья, толстые и пушистые, белые комочки, ничем не похожие на правильные звездочки. Как они тают, превращаются в стекающие капли. В конце концов, он убрал руку и спрятал ее в карман, как будто бы внезапно начал ее стыдитьс. Как будто бы только сейчас до него дошло, как его ладонь выглядит.
- Ну да, сдохну, - холодным, не своим голосом произнес он. - Так я решил, впрочем, особого выбора у меня и не было. Но вот тебе, Фродо, не позволю… Так что вставай с этой железяки, пока нейтроны не выжгли тебе яйца. И пошли вовнутрь, там теплее…
И он пошел, не оглядываясь на низушка, который какое-то время продолжал сидеть. Потом сорвался, желая что-то крикнуть, остановить Кудряша.
- Прости, - произнес он прямиком в кружащую густоту белых хлопьев. И только вздрогнувшие плечи исчезавшей в двери фигуры свидетельствовали о том, что контрабандист его услышал.
В теплую каптерку рядом с кухней они уже не вернулись. Сидели в давнем зале пивной, за единственным оставшимся в живых столиком, втиснутым в самый угол. Было холодно, комья снега проникали сквозь окна, совершенно лишенные уже стекол и фанеры, снег ложился сугробами на грязном полу из гранитной крошки. Кудряш потягивал прямиком из пластиковой бутылки, но отодвинул ее, когда Фродо протянул руку.
- Тебе уже хватит… - буркнул он. Кудряш все так же отводил глаза перед настойчивыми взглядами Фродо. - Ты прав, - только и сказал, когда коротышка повторил свои извинения. - Я принял постановление сдохнуть здесь, хотя и не должен был. То есть, сдохнуть то я должен, и наверняка уже скоро, только не обязательно ведь здесь. Шансы у меня были, и не раз, я мог уехать. Вот только куда? И зачем?
Он снова сделал глоток, даже без дрожи отвращения. Критически поглядел на бутылку, задумавшись, на сколько ее еще может хватить. Он не боялся того, что самогонка совсем кончитс, просто ему не хотелось идти за рюкзаком.
- А знаешь, почему здесь? - после раздумья спросил он. - Я скажу, только если не будешь смеяться. Потому что здесь я провел лучшие годы своей жизни…
Он замолчал, видя изумление в глазах Фродо. Не презрение, как опаслся, но именно изумление.
- Ну да — самые лучшие. - Теперь взгляд Кудряша бродит по отмеченным оспинами от выстрелов стенам. - Эти несколько лет, когда я был… кем-то. Не таким жалким дерьмом, как перед войной. И не таким — еще более жалким — как сейчас… Фродо, я был кем-то, даже ты должен помнить… Дай-ка сигарету. Ой, знал бы ты, что мы здесь шмалим…
Он вытащил сигарету из предложенной пачки, прикурил. Глубоко затянулся. Выдул дым, затянулся еще раз.
- Курва, классные какие, - пробормотал он, потом попытался пустить колечко.
Ему не удалось, затвердевшие от шрамов губы не желали соответственным образом сложиться. Он попробовал еще раз, прошипел со злостью:
- Знаешь, поначалу я проклинал все, всех и вся. Такая уж у меня паршивая судьбина, дважды в жизни. Это же надо иметь такую невезуху, сам согласись, пережить два ядерных взрыва. Вообще-то, хватило бы и одного. Только мне не повезло, снова я находился далеко, чтобы сдохнуть сразу. И слишком близко, чтобы пережить. И вот, курва, уже два года умираю. - Он жадно затянулся, сигарета засветилась в темном интерьере. - Всех вас проклинал. Тех, кто погиб сразу: Догги и Аннакина…
- Догги погиб? - вырвалось у Фродо.
Кудряш коротко фыркнул.
- А ты как думал, что он живет долго и счастливо? - спросил он с иронией. - Погиб, будь спок. Охотился в лесу на танки с оставшейся от Вагнера винтовкой. И наверняка набил их сколько-то там, прежде чем уйти в Страну Вечной Охоты…
Кудряш усмехнулся.
- Я завидовал ему, особенно ему. Погиб, как хотел, не так, как Аннакин: в луже собственной блевотины.
Он закашлялся, загасил бычок на столешнице. Кашель не проходил, лицо контрабандиста побагровело, шрамы на нем выделялись еще сильнее.
- Блин, убьет меня когда-нибудь это курево, - глотая звуки, пробормотал он. - Если, курва, успеет… Догги в последний раз я видел, когда он пришел за боеприпасами. Я дал ему остатки nammo, для Вагнера держал, он всегда хорошо платил… Я же его меньше наёбывал… Меньше, чем других… - На миг он усмехнулся своим воспоминаниям, но тут же лицо его снова стянуло серьезностью. - Он взял и вернулся в лес. Американцы шли от Порембы, через Брок, удерживали их, в основном, вертолеты, в жизни не видел столько Ми-24 и ʺвервольфовʺ одновременно. А они лезли через лес, по просекам; похоже, тот их Миэйд когда-то чего-то слышал про Арденны. Вот только в Арденнах был мороз, а у нос весь металлолом застревал в грязи и песке. Передвигались они, в основном, проторенными путями. Им и так повезло, далеко зашли. Рэнджеры добрались до Оструви, выбили здесь все танки. Последний такой себе успех. Потому что у них шансов и так не было; они не дошли бы даже до Замброва, не говоря уже про Крулевец[33]. Эти дошли дальше всего, вс западная группа даже Буга не пересекла. Без авиационной поддержки, без логистики… Вместо Арденн вышла атака легкой бригады[34].
Он очнулся.
- Я же собирался про Догги… Ладно, скажу, причем коротко. Он был в лесу. Тут вертолеты исчезли и прилетели ʺСуʺ. Дофига. Они применили оружие объемного взрыва. Топлива не жалели, покрыли всю полосу, от Вышкува до самой Малкини, им хотелось уверенности. Потому сейчас все выглядит именно так, как выглядит. А после того еще поправили нейтринными боеголовками: Вышкув, Острувь и Малкиню, именно там, где ожидали рэнджерсов. Правда, те были только в Оструви.
Фродо потянулся за бутылкой. На сей раз Кудряш не протестовал.
- Ну ладно уже, налей себе, пускай будет тебе на здоровье.
Фродо машинально вытер горлышко, сделал глоток самогона. Он пробовал представить, как все это выглядело. Мелькающие низко над лесом ударные "Су", кувыркающиеся в воздухе резервуары. Облако аэрозоля, окутывающее лес, словно утренний, низко лежащий туман. Удаляющийся гул двигателей и вспышка запала, огонь, поглощающий все, словно приплюснутый ради более экономного использования ядерный взрыв; горящая полоса леса вдоль реки. Ударная волна, огненная буря, всасывающая воздух с силой урагана, когда поднимался столб раскаленного газа.
- Ну да, приятель, я завидовал Догги. Завидовал тогда, и сейчас завидую. Завидую всем, кто погиб, а так же всем, кто жив. И тебе тоже, коротышка, потому что только от тебя зависит, будешь ли ты разумным или переживешь. Если вернешься завтра туда, откуда приехал. Потому что до Брока не доедешь – никаких шансов. Так, поставь назад!
Фродо послушно поставил пластиковую бутылку на стол.
- Ты все так же не веришь… - покачал Кудряш головой. – Не хочешь слушать старого приятеля, ты же умнее. Ладно, расскажу, а поверишь или нет – дело твое. Ага, когда станешь рыгать, то в угол, а не на мои сапоги…
В лесу – непонятно каким чудом – остались анклавы зелени. Почему их обошла ударная волна, что прикрыло их от жара, не позволило сгореть, как точно таким же фрагментам территории рядом?... Большая часть леса выглядела, будто эпицентр падения тунгусского метеорита: голые, торчащие в небо почерневшие стволы. А тут белели стволы березок, зеленели елочки и сосны. Мягкий ковер мха выглядел целеньким. Правда, морозы уничтожили все почки, а деревья стояли без листьев, только все это не имело ничего общего с первой, огненной яростью, что уничтожила все вокруг. Таких оазисов было довольно много, сверху они должны были выглядеть как зеленые, живые пятна в мертвом пейзаже.
Только ничего живого в них не было. Спасшиеся от смерти животные обходили стороной мертвый лес, до сих пор воняющий паленым и ржавчиной уничтоженных боевых машин. Ничего живого не было, теперь уже ничего.
Кудряш расковырял золу погасшего костра. Костра крупного, кто-то не жалел древесины. Вола можно было зажарить. Но зола была холодной, похоже, прошло уже несколько дней.
Напарник Кудряша обыскивал границы зеленого анклава в поисках следов. Все напрасно, ветер раздувал пепел, покрывающий мертвую лесную подстилку. Не осталось ничего.
Палка, переворачивающая золу наткнулась на что-то твердое. Нечто, вроде почерневшего от огня глиняного черепка… Миска…?
Кудряш почувствовал, как содержимое желудка поднимается к горлу. Он хотел позвать, но не мог извлечь голоса.
Здоровенный кострище, вола можно зажарить. И не только…
- Ты подумай, Фродо. Вот выловил ты чего-то на обед; но, прежде чем затащишь запасы себе в берлогу, хочешь перекусить чем-нибудь тепленьким. К примеру, мозгами? Отрезаешь голову, кладешь в самый жар. Когда все уже вкусненько так булькает, вытаскиваешь. Остается только ударить штыком или топориком… Рыгать будешь?
Фродо отрицательно мотнул головой. Он боялся что-либо сказать. Чтобы не травануть.