Сын вернулся в разоренный дом и пришел в ярость от того, что я вывезла часть его имущества и вылила всю выпивку.
Однако, когда он, наконец, позвонил, больше всего его волновала коллекция немецкой атрибутики.
– Некоторые люди коллекционируют «драгоценные моменты»; я коллекционирую вещи, напоминающие о войне. Какая разница? – возмущался он, требуя вернуть то, что я забрала из его дома. Мне трудно было представить себе хрупкую фарфоровую статуэтку, изображающую милого большеглазого ребенка, в одном смысловом ряду с витриной, полной нацистских свастик и оружия, использовавшегося для уничтожения миллионов людей.
Вечером того же дня я отвезла оскорбительную коллекцию к нему домой, а он даже на порог не вышел, послав вместо себя свою ветреную подружку, чтобы та помогла выгрузить мешки и коробки из моей машины.
Через пару дней я разговаривала по телефону с близкой подругой, которая пообщалась с моим сыном.
– Он сказал, что ты отказалась помочь ему выбраться из тюрьмы, – укоризненно проговорила она.
– Так и есть.
– И это действительно стоило всего тысячу?
Всего?! Она явно не понимала.
– Дело уже не в деньгах, – сказала я. – Я не могу продолжать это делать.
Снова подступили слезы. Я изнемогла от слез, боли, мучений и страха за его жизнь.
– За него внес залог хозяин дома, который он снимает, – продолжала подруга. – Он должен переехать; там он испытывает стресс. Он говорит, что у них на него ничего нет. В его доме не было никаких наркотиков.
Я не собиралась спорить с подругой; она понятия не имела о длинном списке предметов, которые отряд спецназа забрал из его дома. Она не понимала, сколько раз я сидела в зале суда, слушая обвинения, выдвинутые против моего сына. Она не представляла, какую боль я чувствовала каждый раз, когда видела своего единственного ребенка в наручниках, или каково мне было разговаривать с ним по тюремному телефону сквозь разделявшее нас толстое бронированное стекло. На нее не лился бесконечный поток оправданий.
А затем произошла ключевая ситуация, которая помогла мне снять с глаз шоры: последний шаг в моем освобождении от пут.
– Эллисон, он сказал, что ты закатила сцену в зале суда! Что ты плакала для того, чтобы всем стало тебя жалко!
Меня никогда не пытались заколоть ножом, но, как мне представляется, боль, которую я ощутила в сердце в тот момент, была близка к этому ощущению.
– Ч-что? – запинаясь, пробормотала я.
– Он сказал, что ты плакала, чтобы люди тебе посочувствовали!
Я постаралась закончить этот разговор как можно быстрее, пока подруга не уловила, что я снова плачу. На сей раз, пока до меня доходил смысл ее слов, мои мучения перерастали в гнев.
Он подумал, что я плакала, чтобы вызвать сочувствие?!
Мой сын явно не сознавал глубину моей боли – а значит, и глубину моей любви к нему. Все годы, когда я приходила ему на помощь из любви – из желания обеспечить его безопасность, помочь ему в час испытаний и бед, – все эти годы прошли зря. Он ничего не понял. Никогда не понимал. Мало того, что не понимал, так еще и не ценил. И не только не ценил, как я вдруг поняла с кристальной ясностью: вместо того чтобы помогать, мои действия ему мешали. Ему было невдомек, как это бывает – испытывать угрызения совести, сочувствие или стыд. Более того, я стала бояться, что он вообще не умеет чувствовать, и усомнилась в том, что он понимает неправильность своего поведения.
Обретение этого нового уровня понимания было сродни обретению зрения слепцом. Воспоминание о жуткой боли, терзавшей мое тело в том зале суда, возвращалось волнами, пока я соотносила реальность своих чувств с искаженным представлением о них моего сына.
Сочувствие? Господи Боже, помоги мне уложить это в голове!
Я приостанавливала денежный поток и раньше, однако продолжала снабжать сына «вещами», которые стоили денег; так что в действительности я вообще не останавливала его. Я по-прежнему выслушивала нескончаемый перечень отговорок и оправданий, страстно желая в них верить. Я снова и снова являлась в зал суда, чтобы поддержать сына, подарить свою безусловную любовь, показать, что, что бы он ни сделал, я все равно люблю его и буду заботиться о нем.
Пришло время перестать о нем заботиться – по крайней мере, таким способом.
Мне нужно было научиться иначе реагировать на решения моего сына. Настало время душить в зародыше его отговорки и оправдания, а также свои собственные оправдания потаканию, сколь угодно неявному. Я решила, что больше не буду бросать свое сердце на плаху его беззаботной жизни. Пришла пора установить новые границы, ключевым фактором которых будет географическая дистанция.
Мой сын был падшим человеком – но такой же была и я. Я снова по привычке скатилась в потакание, незаметное, но тем не менее негативное и вредоносное. Больше никаких отговорок! Пора вернуться к классной доске и восстановить план действий, который я составила много лет назад, начиная с пересмотра границ.
Господи, молилась я, я не хочу ожесточать свое сердце, но хочу защитить его. Пожалуйста, помоги мне любить моего сына так, чтобы при этом любить саму себя. Я больше не могу терпеть эту боль. Хватит – значит хватит. Пожалуйста, исцели мое разбитое сердце еще раз.
Билл О’Рейли пишет:
«Иногда приходится вступать в бой. Без этого не обойтись. В какой-то момент каждый из нас сталкивается с опасностью или несправедливостью. То, как именно мы решаем сразиться с этим препятствием, часто определяет нашу жизнь. Вы можете встретить трудности лицом к лицу, или бежать от них, или игнорировать их, пока они вас не поглотят. Но конфликта не может избежать никто. Ни один человек»[21].
Я была готова к конфликту и его последствиям.
Я была готова провести линию на песке.
А вы готовы?
Глава 9Четвертый шаг к обретению здравомыслияПРЕТВОРЯЙТЕ В ЖИЗНЬ правила и границы
В нашей современной культуре у понятия «границы» сложилась плохая репутация. В реальности же уместные границы – дело хорошее. В Библии Бог установил границы для Своих детей. А еще Он установил последствия для ситуаций, когда эти границы нарушались. Бог нас любит – но ограничивает наше поведение ради нашего собственного блага. Когда мы нарушаем Его границы, Он продолжает нас любить, а страдаем мы не только от естественных последствий нарушения этих границ, но и от утраты близости с Ним (хотя и не от утраты отношений).
То, что родитель любит своего ребенка безусловной любовью, не означает, что он должен смотреть в другую сторону, когда этот ребенок ведет себя не лучшим образом и принимает неправильные решения. Установить набор четких правил и границ жизненно важно, если мы ставим себе цель исцелить боль, которую причинило наше потакание. Вот что говорит пастор Билл Оудемолен из Библейской церкви Футхилл в Литтлтоне, штат Колорадо:
«Многие родители XXI века струсили, не установив правила для своих детей, а ведь это главное, что нужно детям от родителей. Границы создают безопасность. Отсутствие границ рождает ощущение незащищенности. Некоторые из самых проблемных взрослых, с которыми я знаком по долгу своего пастырского служения, воспитывались в попустительской среде. И, что логично, некоторые из самых благополучных людей четко знали все границы, установленные их родителями – неважно, соглашались они с ними или нет».
Границы не только дают ощущение безопасности, но и, что ценно, определяют параметры того, кто и что мы есть. В своей книге «Великий эпос» Джон Элдридж обращает внимание на огромные планы, которые мы так часто видим в торговых центрах, парках развлечений и больницах – схемы, которые указывают наше точное местонахождение приметной красной звездочкой и словами «вы находитесь здесь». «Эти планы сделаны для посетителей, чтобы помочь им сориентироваться в ситуации, составить представление о положении вещей»[22].
Всем людям в жизни нужны подобные указатели – не только нашим детям, но и нам самим. Всем нам нужно представлять, где мы находимся в конкретный момент времени. В той же книге Элдридж называет нашу жизнь «эпической историей». Мне нравится эта аналогия:
«Мы можем открыть для себя ту самую Историю. Пусть не с идеальной ясностью, пусть не с такими подробностями, как хотелось бы, но с большей ясностью, чем может похвастаться в настоящее время любой из нас, и ради этого стоило бы заплатить за вход. Я имею в виду, обрести некоторую ясность прямо сейчас дорогого стоит. Как найти золотую жилу. Не правда ли?»[23]
Как-как, простите? Золотую? В моей жизни бывали моменты, когда я и не помышляла о золоте, готовая довольствоваться серебром, медью – да чем угодно, только бы оно было чуть ценнее, чем кусок черного угля, который казался мне самым подходящим символом для моей истории.
В своей книге «Слушай» писатель и лектор Кери Уайатт Кент призывает читателей найти Бога в истории своей жизни. Эта книга наполнена ценной информацией для укрепления наших отношений с Богом, а идеи, которыми автор делится на ее страницах, нашли путь в мое сердце, поскольку они связаны с потаканием нашим взрослым детям. В главе «Каково мое стремление?» она пишет:
«В последнее время я также ощущаю чувство свободы, когда говорю „нет“ – например, „нет, я не могу сделать это для тебя“, „нет, я не стану брать на себя ответственность за твои чувства“, „нет, я не собираюсь спасать тебя от последствий твоего собственного безответственного поведения“, „нет, я не буду строить свою жизнь на попытках поддерживать видимость идеальности“. Таким образом, я обретаю свободу благодаря установлению границ»[24].
Читая текст Кери, я ощущала прилив сил. У страдающих родителей реальность – это, как правило, смена одного кризиса другим. Боль, душевные метания, мучения, стрессы, давление и эмоциональная путаница – всего этого у нас в изобилии. А свобода? Да где там!
Однако свободу можно обрести, а надежда и исцеление возможны, и это так же неоспоримо, как то, что вслед за ночью приходит утро. Радость и счастье тоже можно найти со временем. Пусть и не сразу. Возможно, боль, которую вы сейчас ощущаете, усилится, прежде чем отступить. Хотя я не могу предвидеть, что случится, когда вы примете решение изменить свое поведение по отношению ко взрослому ребенку, зато могу предсказать, что будет, если вы этого не сделаете: положение ухудшится, вместо того чтобы улучшиться.
Собирая информацию для этой книги, я обнаружила несметное число ресурсов, способных помочь родителям научиться устанавливать эффективные границы для маленьких детей. И большое количество учебных пособий, помогающих воспитывать малышей, младших школьников и подростков, живущих дома с родителями. Безусловно, именно в формирующие годы жизни ребенка у родителей есть реальная и не такая уж продолжительная возможность воспитать эмоционально и духовно здоровую личность.
Книга Джилл Ригби «Воспитанные дети в этом не слишком воспитанном мире» – одна из лучших, когда-либо попадавших мне в руки. Еще один великолепный ресурс – «Мама, которой я хочу быть» Сюзанны Эллер. Обе книги прочно опираются на надежные библейские принципы и делятся опытом, накопленным на передовой реальной жизни. Если у вас дома есть маленькие дети, то, какого бы возраста они ни были, я рекомендую вам изучить эти ценные источники.
Увы, ресурсы для тех из нас, кто по той или иной причине упустил это окно возможности, – большая редкость. Когда пытаешься выяснить, как вести себя в изменившихся обстоятельствах, имея чрезмерно зависимого взрослого ребенка, оказывается, что рекомендаций раз, два и обчелся. Многие из нас прошли сквозь мутные воды проб и ошибок лишь каким-то чудом.
Эмили Пост попала в точку, написав: «Любого ребенка можно научить прекрасно себя вести, даже не особо стараясь, понадобятся только спокойное терпение и настойчивость, в то время как для избавления от уже приобретенных вредных привычек требуются титанические усилия».
Титанические – совершенно верно; но не сказать, что это вовсе невозможно. Нам, христианам, дано великолепное обещание в послании к Филиппийцам, 4:13: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе».
В ответах на сотни анкет, которые я разослала, готовясь к работе над этой книгой, многие люди рассказывали об одном классическом эксперименте с участием детей, в котором изучалось воздействие границ.
Детям младшего школьного возраста предлагали пойти поиграть в неогороженном школьном дворе. В итоге они старались держаться поближе к зданию школы, опасаясь, что, заигравшись, могут забрести слишком далеко от него. Другую группу отправляли играть в школьный двор, обнесенный забором. Эти дети, играя, рассыпались по всей огороженной территории. Они знали, насколько далеко могут зайти.
Наши взрослые дети не представляют, насколько далеко могут зайти, потому что мы не проявили либо настойчивости, либо последовательности в установлении границ.
Мы годами внушали им противоречивые представления о допустимом и недопустимом, о том, что мы стерпим, а чего терпеть не станем. Мы довели до крайней степени синдром пастушка, кричавшего «волк», не сумев определиться с твердыми границами и последствиями их нарушения. Или установив их, но не придерживаясь.
В своей книге «Барьеры» Генри Клауд и Джон Таунсенд четко описывают, как Бог хотел, чтобы мы справлялись с динамикой «помощи»:
«Мы в ответе перед другими и за себя».
Это ключевой принцип, который нам нужно усвоить для развития новых типов поведения.
«Несите бремя друг друга, – сказано в послании к Галатам, 6:2, – и таким образом исполните закон Христов». Этот стих иллюстрирует нашу ответственность друг перед другом.
Именно о разницу между «перед» и «за» спотыкаются многие из нас.
«Часто бремя, которое несут другие люди, непомерно велико. У них нет достаточного количества сил, ресурсов или знаний, чтобы нести эту ношу, и им нужна помощь. Жертвовать собой, чтобы делать за других то, чего они не могут сделать для себя сами, – значит демонстрировать жертвенную любовь Христа. Это то, что сделал для нас Христос. Он сделал то, чего мы не могли сделать для себя сами: он нас спас. Это и значит быть ответственным „перед“ кем-то».
Помните различие между помощью и потаканием из первой главы? Добрые доктора продолжают прояснять этот момент:
«С одной стороны, пятый стих (послание к Галатам, гл. 6) гласит, что „каждый понесет свое бремя“. У каждого есть свои обязательства, которые может исполнять только он сам. Они и есть наше собственное особенное „бремя“, за которое мы должны ежедневно нести ответственность и которое должны прорабатывать. Есть вещи, которые никто не может сделать за нас. Мы должны признать определенные аспекты жизни, которые являются нашим „бременем“»[25].
Мы несли слишком большое бремя. Мы путали ответственность «перед» с ответственностью «за». Пора остановиться. Внедрение в жизнь приемлемых границ – не один из вариантов действий: это обязательное требование.
Но с чего начать?
Отстранитесь
Один из ключевых шагов к изменению нашей ситуации – способность отстраниться от нее. Отстранение от чужих проблем – главная заповедь АА. В их литературных источниках говорится:
«Отстраненность не бывает ни доброй, ни злой. Она не подразумевает осуждения человека или ситуации, от которых мы отстраняемся. Это просто средство, которое позволяет нам отделить себя от негативного воздействия, которое решения другого человека могут оказывать на нашу жизнь».
Когда я услышала, что мой сын думает, будто я плакала в зале суда, намереваясь вызвать сочувствие окружающих, у меня случился мучительный момент откровения. Я осознала, что мне пришла пора физически убрать себя из его жизни на некоторое время. Как бы болезненно это ни было, я не могла оставаться рядом с ним. Я должна была отстраниться, как физически, так и эмоционально.
Многие страдающие родители ловят себя на том, что поведение их взрослых детей больше заботит их, чем самих детей. Мы хотим, чтобы наши взрослые дети изменились, сильнее, чем хотят меняться они сами, – или больше, чем они считают необходимым. Программа общества Анонимных алкоголиков учит членов семей алкоголиков «переносить внимание на себя», а не концентрировать его на алкоголике или на ком-либо другом. Тот же принцип верен и для потакающих родителей. Сосредоточив внимание на себе, мы уже не будем:
• страдать из-за действий и реакций других людей;
• позволять другим людям использовать нас или манипулировать нами;
• делать за других людей то, что они могут сделать для себя сами;
• покрывать чужие ошибки или проступки;
• создавать кризисные ситуации;
• предотвращать кризис, если он является естественным результатом хода событий;
• манипулировать ситуациями, чтобы наши взрослые дети вовремя ели, спали, просыпались, ложились спать, оплачивали счета и не страдали от последствий собственных решений или поступков (например, не будем заниматься их бизнесом вместо них).
В своей слабости я внезапно поняла, что мне надо делать.
Слушайте
Кери Уайатт Кент указывает, что нам часто приходится выслушивать других с позиции слабости: «У хороших слушателей есть четкие границы. Они не служат эмоциональным хранилищем чужих проблем».
Ой! Это же как раз про меня!
Далее Кери пишет: «Этой линии поведения нелегко следовать. Так как же нам слушать с любовью, но при этом сохранять границы?»
Как страдающие родители мы очень долго жили в позиции слабости, но слушали других не таким способом, который приблизил бы нас к Богу – или к каким-либо твердым результатам в испытаниях нашей жизни. Мы стали эмоциональными хранилищами чужих проблем, и пришло время положить этому конец. Мы должны научиться слушать с любовью, не выходя за рамки здоровых границ.
Кери продолжает:
«В дружеских отношениях у каждого из нас случаются периоды, когда мы отдаем больше, чем берем. Но что, если такова схема большинства ваших дружеских отношений? Вы слушаете, но не говорите правду друзьям, которым она, возможно, нужна? Вы чувствуете, что люди пользуются вашей слабостью? Вы обижаетесь на то, что вами воспользовались, но вскоре начинаете корить себя из-за своей обиды? Вам кажется, что ставить на первое место других людей – это по-„христиански“?
Возможно, у вас есть проблема с установлением границ, поэтому вы слушаете с позиции слабости.
Любящие слушатели слушают с позиции силы. Они не берут на себя ответственность за то, в чем не виноваты. Они не позволяют людям манипулировать ими, обвинять их или увиливать от ответственности»[26].
Определите границы
Если мы хотим быть по-настоящему «любящими слушателями», мы должны стать сильными. Претворение в жизнь правил и границ – важный элемент обретения силы, которая понадобится нам в нашем путешествии.
Опираясь на собственный опыт, я усвоила несколько истин, касающихся определения границ в отношениях со взрослыми детьми.
• Мы должны составить четко определенный план действий, прежде чем требовать чего-то от наших взрослых детей.
• Мы должны указать последствия и придерживаться их.
• Мы должны выступать единым фронтом, если состоим в браке.
• Мы не должны вступать в споры, дискуссии или пытаться помочь нашим взрослым детям разобраться в ситуации.
• Мы должны побуждать взрослых детей разбираться в ситуации самостоятельно.
• Мы должны быть готовы спросить себя: «Кто я есть вне этой проблемы/ребенка?»
• Мы должны быть готовы перенести фокус внимания с жизни наших взрослых детей на свою собственную.
В небольшой, но глубокой книге под заголовком «Когда человек, которого вы любите, злоупотребляет наркотиками или алкоголем» автор бестселлеров Сесил Мерфи собрал ободряющие мысли на каждый день. Каждая отдельная заметка – это пища для души, а следующая за ней краткая молитва проникнута сладостным смирением. Хотя не каждому человеку доводится столкнуться с проблемой зависимости, тем не менее я нахожу советы Мерфи полезными:
«Я в Церкви с младенчества. Однако не припомню такого, чтобы хоть раз духовное лицо сказало мне: „Ты делаешь слишком много“. Вместо этого меня всегда наставляли отдавать больше, делать больше.
Проповеди напоминали нам о таинственном даре жизни, врученном Христом, и о том, сколь многое дает нам Бог. Нам приводили неисчислимые примеры бескорыстных деяний и десятки библейских стихов, побуждающих нас поступать так же. Мы не исследовали свои мотивы, веря, что потребности определяют действие. Я воображал себя добрым самаритянином, который нашел полумертвого странника на дороге и выходил его, вернув к жизни.
И вот я наконец-то понял, что опека не дает результатов – ни в Церкви, ни в семье. Я не возвращал людям здоровье своей заботой – я учил их зависимости. Я мешал им учиться постоять за себя.
Боже милосердный, прости меня за то, что я пытался облегчать боль, делая людей зависимыми от меня»[27].
Прочтя эти слова, я приободрилась. Мне стало ясно, что:
1. Я не одинока.
2. Даже у добрых самаритян случаются неудачи.
3. Я могу в молитве вручить свою ситуацию Богу.
Разрабатывая план действий, мы рассмотрим определение и установление границ в отношениях с нашими взрослыми детьми, а также назначим твердые последствия в следующих областях:
• коммуникация
• условия проживания
• финансы
• трудоустройство
• семья
• образование
В том случае, если мы не выстроили здоровые границы в их детстве (или делали это непоследовательно), то не поздно установить их сейчас. Что наши дети решат делать с этими новыми параметрами – решать им. Наш приоритет номер один – оставаться твердыми в своей решимости.
Никогда не поздно устанавливать правила и границы, принимать решения, которые изменят нашу жизнь. Бог может трансформировать отношения с нашими взрослыми детьми.