29 Ibidem, p. 84.
30 Элий Спартиан. Север. IV. (4).
31 Там же. IV, 7.
32 Элий Лампридий. Антонин Коммод. XIII. 5–6.
33 Евсевий. V. 21.
34 Там же.
35 Лебедев А.П. Эпоха гонений…, с. 213–214.
36 Геродиан. История…, 1,16.
37 Там же 1,15.
38 Дион Кассий. Римская история. LXXIII. 14 (1).
39 Там же. LXXIII. 15 (1).
40 Геродиан. История…, 1,16.
41 Кассий Дион Коккейан. Римская история. СПб., 2015, с. 208, прим. 105.
42 Дион Кассий. Римская история. LXXIII. 22 (4).
43 Крист Карл. История… Т-1, с. 458; Potter D. The Roman Empire at Bay, AD 180–395. London, 2004, pp. 85–93.
44 Аврелий Виктор. Извлечения… XVIII. (2).
45 Геродиан. История…, II. 1. (4).
46 Юлий Капитолин. Гельвий Пертинакс IV. (4).
47 Геродиан. История…, II. 1. (9).
48 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 1 (2).
49 Там же. LXXIV. 1 (4–5).
50 Геродиан. История…, II. 3, (11).
51 Юлий Капитолин. Пертинакс. V (4–5).
52 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 2 (4).
53 Юлий Капитолин. Пертинакс. V (5–7).
54 Светоний. Гальба. 16 (1).
55 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 5 (1).
56 Геродиан. История…, II. 4 (7).
57 Там же.
58 Ростовцев М.И. Общество и хозяйство…, с. 86.
59 Штаерман Е.М. Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях Римской империи. М., 1957, с. 334.
60 Геродиан. История…, II. 4 (6).
61 Юлий Капитолин. Пертинакс VII. (1).
62 Там же. IX. ю.
63 Там же. VI. 10 – и; VII, 6–7.
64 Ювенал. Сатиры. V, 16.1 – 17.
65 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 8 (1).
66 Геродиан. История…, II. 5 (1).
67 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 8 (2).
68 Там же. LXXIV. 8 (5).
69 Соломатин М.Д. Социальный состав оппозиции императорскому режиму в Римской империи в правление Пертинакса. – Межвузовский сборник научных статей «Античность Европы». Пермь, 1992, с. 57.
70 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 9 (3–4).
71 Там же.
72 Геродиан. История…, II. 5 (3).
73 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 10 (2).
74 Геродиан. История…, II. 6 (9).
75 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 11 (3–6).
76 Геродиан. История…, II. 11 (ю – 11).
77 Wotawa A. Didius. – Paulys Realencyclopadie der classischen Alter-umswissenschaft. Stuttgart, 1903, Bd. V, 1 – Koi. 418.
78 Грант M. Римские императоры. M., 1998, с. 130–131; Ковалёв С.И. История Рима. М., 1998, с. 719; Кравчук А. Галерея римских императоров. Принципат. Екатеринбург, 2010, с. 364–365.
79 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 12 (1).
80 Евтропий. Краткая история…, VIII. 16.
81 Секст Аврелий Виктор. О цезарях…, XVIII.
82 Элий Спартиан. Дидий Юлиан. IX. 3.
83 Дион Кассий. Римская история. LXXIV. 13 (5).
84 Тацит. История. I. 4.
Глава IIIГражданская война: торжество над Нигером и Альбином
Обращение римлян, возмущённых бесчестным приходом Дидия Юлиана к власти, к наместнику далёкой Сирии Песцению Нигеру как к спасителю от ненавистного узурпатора, а значит, и к будущему императору означало, что в столице помнили об открытии того самого «секрета императорской власти», о котором поведал Тацит. Это неизбежно приближало в Империи повторение бурных событий 68–70 гг., когда один за другим погибли четыре принцепса – Нерон, Гальба, Отон и Вителлий. Всё закончилось утверждением на Палатине династии Флавиев – рода, ранее совсем не знаменитого. Явная несостоятельность Дидия Юлиана в Риме означала, что, как и 125 лет назад, судьба высшей власти будет решаться вне столицы и находится она в руках тех, под чьим началом легионы.
К этому времени основные военные силы Империи составляли три мощные группировки: Западная, Центральная и Восточная. На Западе четыре легиона стояли на Рейнской границе, три находились в Британии. Войска на Рейне были армией не частых теперь военных действий. Зато британские легионы, испытанные в сражениях, оберегая крайне опасную каледонскую границу, являли собой очень серьёзную боевую силу1. Всего на острове римляне держали не менее 50 000 человек с учётом ауксилариев2. Римляне не забыли о гибели около 122 года Испанского легиона, угодившего здесь, скорее всего, в варварскую засаду3.
Традиционно мощной была Восточная группировка римских войск. Она насчитывала девять легионов и располагала огромными средствами, учитывая богатство региона4.
Но наиболее сильной и многочисленной была Центральная группировка, в которую входило двенадцать легионов. Это стало следствием долгих и кровавых Маркоманских войн времён Марка Аврелия, когда римская граница по Дунаю являлась главным театром военных действий.
В каждой из трёх группировок выделялись наиболее авторитетные военачальники, в которых события в Риме не могли не пробудить крайне честолюбивых замыслов. Падение Коммода в армии встретили спокойно. Пертинакс был уважаемым человеком и в войсках, и в сенате, и в народе. Септимий Север, к примеру, немедленно принёс присягу Пертинаксу, совершив положенные жертвоприношения. Похожим образом повели себя тогда Клодий Альбин в Британии и Песцений Нигер в Сирии. Но вот то, что случилось 28 марта 193 года, неизбежно вызвало иную реакцию. Дороги в Империи были прекрасны, и скорбные вести из Рима о постыдных обстоятельствах прихода Дидия Юлиана к власти дошли очень быстро. Клодий Альбин, как писал Эдуард Гиббон, относившийся к Пертинаксу с гордой и двусмысленной сдержанностью, решительно не принял захвата власти Юлианом5. Ряд источников, правда, сообщает о причастности Альбина к убийству Пертинакса. Это Аврелий Виктор, Евтропий и Орозий6. Но поскольку современники событий Дион Кассий и Геродиан ни о чём подобном не писали, то доверием известия весьма поздних источников (конца IV – начала V века) не пользуются. В честолюбивых замыслах Децима Клодия Альбина сомневаться не приходится, но проявится это в дальнейшем… Очевидно он не спешил их обнаружить, осознавая свою удалённость от столицы и, главное, недостаточное количество легионов для победного марша на Рим.
Гая Песцения Нигера новости из столицы весьма вдохновили. То, что на улицах Вечного города люди его, пребывающего в далёкой Антиохии, восхваляют и заранее наделяют императорским званием, немедленно убедило этого военачальника в возможности успешного захвата высшей власти. Нигер тут же стал вызывать к себе на дом офицеров и видных воинов, рассказывая им о вестях из Рима. Надо сказать, что командующий сирийскими легионами был среди своих солдат и командиров, а также среди населения многолюдной и очень богатой провинции Сирия чрезвычайно популярен. Он постоянно устраивал для народа всевозможные зрелища, великодушно предоставлял населению возможность справлять многочисленные праздники и предаваться веселью. Потому и почитался как правитель, делавший для народа всё то, что народу нравилось7.
Проведя необходимую подготовительную работу, Нигер велел собрать в назначенный день воинов и решился выступить с обращением к ним и массе людей, также пришедших на сбор. С трибуны он пояснил, что не сам жаждет высшей власти, но римляне просят протянуть им руку спасения8.
«После такой его речи немедленно всё войско и собравшаяся толпа провозгласили его императором и назвали Августом; набросив на него императорскую порфиру и наскоро собрав прочие знаки императорского отличия, они ведут Нигера с преднесением факела в храмы Антиохии и доставляют в его жилище, считая последнее уже не частным домом, а императорским дворцом и украсив его извне всеми императорскими символами».9
Произошедшее в Антиохии стало хорошо известно и соседям римских владений. Оттуда начали прибывать посольства к Нигеру как к уже признанному императору. Правда, зависимые от Рима восточные правители обещали ему помощь, догадываясь, что борьба за высшую власть в Империи вовсе не завершена. Нигер же, хотя и был этим явно польщён и щедро награждал восточных посланников богатыми дарами, от прямой поддержки извне отказывался. Он заявлял, что положение его уже достаточно прочно и что он намерен утвердиться в Риме и править без пролития крови. В таком поведении не должно видеть одну лишь самоуверенность. Нигер не мог не понимать, что, если он станет добывать власть с помощью восточных царей, пусть и вассальных Империи, то римляне едва ли отнесутся к этому с пониманием и симпатией. Контролируя огромную территорию, поскольку его поддержали наместники восточных провинций от Азии до Египта, и располагая девятью легионами, в них находящимися, Гай Песцений Нигер, уповая и на поддержку в Риме, тем не менее, не спешил переходить к активному наступлению. Похоже, ему казалось, что время работает на него. На деле же своей медлительностью Нигер только развязал руки самому выдающемуся из претендентов на Палатин, каковым, согласно мнению Диона Кассия, с которым нельзя не согласиться, являлся наш герой – Луций Септимий Север10.
Север должно быть первым из всех возможных претендентов получил известие о гибели Пертинакса и немедленно приступил к решительным действиям по овладению высшей властью. Уже 13 апреля он выступил на сходке воинов с речью: «Вашу верность и благочестие по отношению к богам, которыми вы клянётесь, ваше уважение к государям, которых вы почитаете, вы обнаружили тем, что негодуете на дерзостный поступок находящихся в Риме воинов, которые служат больше для торжественных шествий, нежели для проявления мужества. И мне, никогда раньше не имевшему в мыслях такой надежды (ведь вам известно моё повиновение по отношению к прежним государям), желательно теперь довести до конца и завершить то, что угодно вам, и не смотреть безучастно на повергнутую Римскую державу, которая прежде, до Марка, управлялась с соблюдением достоинства и казалась священной; когда же она досталась Коммоду, то хотя кое в чём он по молодости допускал оплошности, однако последние прикрывались его благородным происхождением и памятью отца; и его проступки вызывали больше сожаление, чем ненависть, так как большую часть того, что происходило, мы относили не к нему, а к окружавшим его льстецам, одновременно советчикам и слугам неподобающих дел. Когда же власть перешла к почтенному старцу, воспоминание о мужестве и порядочности которого еще прочно в наших душах, они этого не вынесли, но устранили такого мужа путём убийства. Некто, позорным образом купивший столь великую власть над землёй и морем, ненавидим, как вы слышите, народом и уже больше не внушает доверия тамошним воинам, которых он о