Вспышки насилия.
Несколько смертей.
Он шарил во мраке, что–то выискивая.
Мы потеряли четырех надзирателей, которые пытались их сдержать.
Не смогли до них добраться.
Слышали их крики.
Прости нас Трон, мы бросили их.
Аркиль нашел второстепенный генератор.
Пришлось запереть камеры. Слишком много.
Император, помоги нам.
Аркиль дернул рычаг. Свет мигнул раз, другой, делая видимым то, что было в камерах, а затем загорелся стабильно.
Из вокс-динамиков участка вырвался голос Перегонщика, и Барак едва не уронил дробовик. Он дрожал. Его так не трясло уже пятнадцать лет. Нет, неправда, трясло совсем недавно, в Святом Тупичке.
У него в мозгу отпечаталась последняя строчка из журнала.
Они поедали друг друга.
Запихнув журнал в карман, Барак побежал.
Он несся по залам здания участка, тяжело дыша, пока не добрался до медблока.
— Нам надо убираться, — задыхаясь, произнес он, когда ворвался внутрь.
А затем нахмурился, полностью осмыслив происходящее.
— Где Харата?
Глава XVIIIРасчет
Маклер бросила взгляд на оружие, а затем снова посмотрела на Моргравию.
— Мне это не нужно, чтобы тебя убить, — сказала она.
Моргравия уже успела понять, что защита Маклера не ограничивается слугами, которыми та себя окружила. Как она предполагала, что–то в аугметике. Гаптическое оружие. Имплантаты в пальцах.
— Так ты здесь поэтому?
— У меня есть на это полное право.
— О? И как ж ты пришла к такому выводу?
— Он умер.
— Мы все умираем. Ну, — поправилась инквизитор, — большинство из нас. Тебе надо выражаться конкретнее.
Оружие заработало — кончики пальцев правой руки Маклера засияли теплым светом. Моргравия спровоцировала ее, желая знать, с чем имеет дело.
— Не паясничай, инквизитор, — предупредила Маклер. Ее голос помрачнел, приобретя эмоциональность. — Это тебе не к лицу.
— Это верно, — уступила Моргравия. — Хотя ты и не знаешь, что он умер.
— Знаю.
Моргравия оставила и это без комментариев.
— Ты не так холодна, как кажется снаружи, да? — произнесла она. Это бы вывод, не вопрос. — Но хорошо это скрываешь. Управление голосом, чтобы убрать тональность, модуляцию.
— Так ты теперь изучаешь меня?
— Еще нет. Однако предупреждаю…
— Ты предупреждаешь меня? — от вспышки злости на гаптических имплантатах Маклера затрещали искры, словно она поймала пальцами молнию.
— Я предупреждаю тебя, — повторила Моргравия со всей уверенностью и силой, какие только позволяли ее жесткая выучка и индоктринация. Возможно, ее память и была нарушена, однако инстинкты оставались прочно укоренившимися. Она забыла события, моменты, но не себя. — Не выйдет так, как ты хочешь. Вероятная гибель твоего сервитора прискорбна, но ее было не избежать.
— Он был не просто сервитором.
— Я так и думала. Раб-телохранитель?
— Друг. Уверена, это понятие чуждо тебе точно так же, как и тем монстрам, за которыми ты охотишься.
Моргравия почувствовала, что это кольнуло ее острее, чем она ожидала. Она действительно была одна. Враги изолировали ее, сделали уязвимой и лишили ее главного ресурса — разума. Кроме того, было весьма вероятно, что они нечто оставили после себя, но об этом она сейчас не могла волноваться.
— Я не ищу себе друга, — произнесла она. — Однако мне нужна твоя помощь. И судя по оружию и слугам, тебе нужна моя. От чего ты бежишь?
Свечение активированного гаптического оружия угасло, и Маклер позволила своим рукам опасть вниз.
— А от чего бежим все мы, как не от судьбы.
— Глубоко.
— Сарказм тебе тоже не идет.
— Он помогает в моей профессии, в верности которой я клялась.
Маклер молча разглядывала Моргравию. Напряжение спало, но еще не до конца рассеялось после стычки.
— Если ты здесь не для того, чтобы меня убить, то для чего?
Через несколько секунд Маклер ответила.
— Машины. Те, из–за которых он лишился жизни…
Моргравия посмотрела на нее с разочарованием.
— Ты уже второй человек, который приходит ко мне с теориями.
— О?
— Неважно. Давай дальше.
Маклер одарила ее проницательным взглядом, но продолжила:
— Я заключала много сделок, инквизитор. Доставала массу разнообразных предметов для множества клиентов. Список включает в себя и Механикус.
— Эти создания были не с красной планеты.
— Я и не говорила, что они с Марса.
— О чем же ты тогда говорила?
— Что ты расследовала?
— Я же говорила, моя память…
— Частичная ретроградная амнезия не мешает твоему интеллекту или дедуктивным способностям, инквизитор.
Моргравия невольно начинала проникаться симпатией к Маклеру, а это неизбежно означало, что у них действительно проблемы.
— Культ. Должно быть.
— Еретехи, — подтвердила Маклер. — Магосы-отступники, восстающие против ограничений Механикус в погоне за темными науками и запретными для изучения областями.
Моргравия кивнула.
— Подобные создания не появляются просто так, — продолжала Маклер. — Здесь присутствует замысел.
Моргравия пожала плечами, придав лицу удивленное выражение.
— Ты никогда не думала вступить в ордос?
Уничижительно сузившиеся глаза Маклера все сказали за нее.
— Что вызывает все это? — спросила она.
— Чуму?
Маклер нахмурилась.
— Да, чуму. Ты думала об этом? Я думала. Я наблюдаю за поведением. Я делаю выводы. Теоретизирую. Связываю. Именно так я прожила так долго, пусть и не без ущерба, — она приподняла свои аугметические руки, усиливая эффект фразы и намекая на некий мрачный эпизод из своего прошлого. — У нее не биологическая природа. Певицу, ту в черном из бара, укусили. Это не причинный компонент чумы. Ее симптомы ограничиваются легким заражением крови.
Моргравия прищурилась, заинтригованная.
— А почему ты так считаешь?
— Учти скорость заражения. Распространение и насыщение.
— Как будто кто–то переключил рубильник, разом заразив множество людей.
— Именно.
— Так что ты хочешь сказать?
— В точности то, что я уже сказала.
— Переключение, да? Думаешь, что за ниточки дергает псайкер?
При упоминании этого термина Маклер напряглась, но внешне более никак не отреагировала. Возможно, именно ведьма лишила ее рук.
— Ты встречала много псайкеров, которые могли бы подчинить себе целую популяцию?
— Я бы тебе сказала, если бы могла вспомнить, — с некоторой горечью отозвалась Моргравия.
— А что насчет псайкера, которому бы хватило силы изменить ментальную архитектуру населения целого города и привести его в бешенство? Или ты считаешь, будто дело в недостатке веры в Нижнем Стоке? Это грандиозное проявление Погибели, воли Темных Богов, для которой мы всего лишь игрушки? — Маклер презрительно улыбнулась. — Ты ни во что из этого не веришь.
— Допустим, не верю. Что у нас остается?
— У нас?
— Выживание теперь зависит от нашей способности работать вместе, так что да — у нас.
— Я что–то чувствовала, а ты? Боль вроде мигрени, но более назойливая.
— И мы опять возвращаемся к ментальному манипулированию.
— Да, но не психическими методами. Я думаю, это нечто иное. Частота, специально настроенная на человеческое население улья и созданная для провоцирования ненормального поведения.
— Как собака воет, если услышит достаточно высокий звук?
— Это упрощение, но да.
— Однако собака не превращается в бешеного каннибала.
— Как я и сказала, твой пример упрощенный, примитивный. Эта частота гораздо более сложна по своей природе.
— Каким образом? Почему?
— Разве это уже не по части твоей профессии?
— Помогла, как всегда. Вот видишь, сарказм мне идет. Мы закончили?
Маклер как будто задумалась, словно решала, поможет ли ей как–то убийство Моргравии в отдаленной перспективе.
— Он сделал свой выбор, — тихо произнесла инквизитор. — Он выбрал спасти тебя.
— Да. Да, выбрал.
После этого признания напряжения улетучилось, и Моргравия забрала свое оружие.
— Помоги мне с этим, — сказала она, указывая на защитный корсет. Где–то все еще бродил Аркиль, который занимался Трон знает чем. Его нужно было догнать, допросить, возможно наказать. У него могли найтись ответы, которые он бы дал либо добровольно, либо нет. Возможно, это пролило бы свет на теорию насчет частоты — сигнала, который превратил живых людей в бледных.
Но затем затрещал вокс, и, услышав голос Барака, она поняла, что уже слишком поздно.
Глава XIXКрасные ленты
Он ждал у ворот, погруженных во мрак — большинство ламп не работало. Те, что освещали камеры, были потушены. Даже в тени писец выглядел жалко. Его одеяние было изодрано и покрыто грязью, изможденное тело подточили голод и страх. Он был слаб. Бараку доводилось видеть множество таких людей в Святом Тупичке. Безответные, но жестокие. Чтобы спасти собственную шкуру, принесет в жертву всех и вся. А теперь? Похоже было, что он вот-вот сломается от отчаяния.
— Аркиль, — позвал Барак. Он слышал, как это имя использовал Перегонщик, и надеялся, что уловил верно.
Подтверждая это, писец слегка повернулся. Он выглядел бледным, будто обескровленный труп. Мертвенно-белый, вокруг глаз красные круги.
— Аркиль… — повторил Барак и двинулся по коридору, — все в порядке. В этой развалюхе легко заблудиться.
Не доставая пушек, Барак поднял руки, держа ладони на виду, однако кобура с пистолетом была расстегнута. Он молился, чтобы пот не выдал его волнение. Вся спина намокла, рубашка липла к скользкому телу. Он был напряжен как струна, которая скоро лопнет. Как только он увидел, что с Яной все хорошо, он оставил ее и Маэлу в медблоке, велев им оставаться там и запереть дверь. Не впускать никого, кроме него и Моргравии. Слегка запыхавшись, он поспешно спустился в подвал. Второпях он забыл, что у него есть вокс. Стараясь не делать резких движений, перемещаясь медленно, шаг за шагом, он переключил аудиорежим на передачу и зажал кнопку.