— Верно, сэр, — вставил инспектор. — У Брэкли был покупатель, только он не сказал кто.
Джоан поднявшись с кресла, подошла к маленькому столику и взяла поднос.
— Пожалуйста, виски с содовой, — предложила она сэру Клинтону.
— Ты находишь мой рассказ суховатым? Увы, такова жизнь. Виски больше требуются инспектору, он провел много времени на холоде. Я чуть позже, если не возражаешь.
Джоан подошла к инспектору, и тот налил себе. Сэр Клинтон подождал, когда он добавит из сифона содовую, и продолжил, обращаясь к Джоан:
— Возможно, все рассказанное не так уж интересно милым дамам. Поэтому скорее поспешим к тому дню, когда ты, Морис и Фосс разговаривали на террасе. Под окном стояла машина Фосса — на случай, если запахнет жареным, и им придется удирать, а также для того, чтобы шофер, делая вид, что нужно что-то исправить в машине, мог отслеживать, что делается в музее. Думаю, он не хотел выпускать сообщника из виду.
В этот момент у Фосса в кармане три копни, и он ищет предлог, чтобы добраться до оригиналов и совершить подмену. Он говорит о японском мече и прочих раритетах. Подозреваю, Брэкли снабдил его материалом для беседы, чтобы Фосс выглядел знатоком. Фосс переводит разговор на «коллекцию бедняка», состоящей, главным образом, из рисованных копий, сделанных техникой «притирания-, карандашом или особым порошком. Я не сомневаюсь, что он таким образом подстрекал Мориса, и тот сам предложил ему спять копии с медальонов. Бывшему фокуснику с хорошо подвешенным языком добиться нужного поворота в разговоре ничего не стоит.
Но тут возникло неожиданное осложнение. Тебе, Джоан, захотелось увидеть, как делаются эти копии. Признаю, бедняге пришлось туго. Он такого не предвидел.
— Благодарю за комплимент! — шутливо поблагодарила Джоан.
— В его план это никак не входило. Это означало лишнюю пару глаз, когда он будет делать подмену, а подмена — это ключевой момент во всей игре. Твое присутствие — невозможно даже такое представить! — крайне ему не нравилось. Фосс занервничал. Он не был таким хладнокровным, каким хотел казаться; я понимаю ситуацию так, что первая попытка подмены ему не удалась, и ему пришлось сказать, что копия получилась неудачной, надо сделать вторую.
Со второй попытки ему повезло, даже при том, что вы не спускали с него глаз, и Медальон Номер Один из-под наложенной бумаги с растертым графитом скользнул в специальный потайной кармашек. Но он отчаянно хотел избавиться от твоего общества, потому и сказал, что тебя кто-то зовет, — конечно, это был блеф. Но чтобы заставить тебя уйти, этого было достаточно. Стало одним наблюдателем меньше.
Сэр Клинтон прервался на то, чтобы закурить. Инспектор отложил бумагу и повернулся к шефу с таким видом, как будто рассчитывал услышать нечто такое, чего он еще не знает.
— Следующая стадия — чистые домыслы, главное в ней — что Фосс мертв, — продолжил сэр Клинтон. — У меня ранее не было возможности представить вам второе действующее лицо: Марден.
Инспектор Армадейл мрачно улыбнулся, отмстив, что сэр Клинтон ловко вышел из положения — ничем не выдал, что Марден тоже мертв.
— Возможно, у инспектора Армадейла есть кое-какие записи на этот счет, но они из серии «один солдат сказал», потому что сам Брэкли ничего не видел, он мог только передать с чужих слов. Вот как мы с инспектором это себе представляем. Фосс убит, он заколот мечом Мурамасы. Причем на рукояти мы нашли только отпечатки Мориса и никаких других. Под телом Фосса — пистолет с его собственными отпечатками, причем из него не стреляли. Мы обыскали загадочные кармашки Фосса, но в них ничего не было. Ни одного медальона! Морис исчез. Марден порезал руку о стекло витрины, когда падал. Он кое-как перевязал руку платком. Витрина, где лежал меч Мурамасы, открыта, и пустые ножны лежат на месте.
Справедливости ради надо сказать, что инспектор Армадейл сразу заподозрил Мардена. Я же рассказываю вам, как дело представлялось мне по ходу событий.
Армадейл покраснел от удовольствия: наконец-то и он удостоился похвалы за свою проницательность. Он тут же опасливо поглядел на сэра Клинтона, но в его лице не было насмешки.
«Может, он опять меня разыгрывает, — подумал инспектор, — но хорошо хоть не проговорился. Все звучит более-менее убедительно и одновременно так, чтобы они не поняли».
— У Мардена была заготовлена отличная история. Он подошел к двери музея со свертком, который должен был отправить по почте. Он, видите ли, обнаружил, что адрес написан не полностью, и вернулся к Фоссу, чтобы тот дописал. Стоя за дверью, он слышал ссору между Морисом и Фоссом, которая закончилась дракой. Когда Марден ворвался в комнату, Мориса там не было, а Фосс лежал убитый. Марден поскользнулся на паркете, угодил рукой в стекло, порезался и перевязал рану платком. Потом поднял тревогу.
Прежде всего меня заинтересовала посылка с недописанным адресом. В ней оказались вполне исправные наручные часы. Инспектор хотел проверить отпечатки пальцев, но их не было — ни на часах, ни на коробочке. Что, естественно, настораживало.
Единственное, что могло объяснить эту странность, — что Марден не хотел выпускать Фосса из виду. Посылка давала ему возможность в любой момент вломиться к боссу. Допустим, Марден сам соорудил эту посылку, а Фосс не имеет к ней отношения. Коробочка была обернута в бумагу, на которой был написан адрес. Вы знаете, что адреса на посылках пишут очень крупно и четко — ничего общего с обычным почерком человека, так что подделать такой почерк Фосса ему было нетрудно. А если посылка вдруг попадет в руки полиции — ничто не укажет на то, что Фосс ее и в руки не брал, нет никаких отпечатков. А содержимое очень невинно: часы, которые надо отослать в мастерскую, чтобы отрегулировать ход. Если бы это было письмо, то пришлось бы все его подделывать под почерк Фосса.
Если принять эту версию, из нее много чего следует. Первое и главное что именно Марден был главарем, а его якобы хозяин был в их шайке ниже и должен был повторять то, что скажет Марден. Второе — Марден не слишком доверял Фоссу. Он хотел в любой момент иметь доступ к Фоссу, а это не всегда удобно для камердинера. И когда он считал, что пора проверить, что поделывает Фосс, ему было достаточно сунуться с этой посылкой, и Фосс сразу бы смекнул, что шеф начеку. Третье — блеф с посылкой он устроил на завершающей стадии операции, когда копии должны были быть заменены на подлинники Леонардо. Разве это не означает, что Марден не очень-то доверял Фоссу? Марден был отнюдь не уверен, что, заполучив медальоны, Фосс поведет себя благородно. Что вы скажете на это, инспектор?
— Они не доверяли Фоссу, сэр. Брэкли это открыто говорил.
— А идея с посылкой принадлежала Брэкли? Похоже на то, что это его изобретение.
— Он так и сказал, сэр. Фосс ничего не знал. Для него это был сюрприз. Они понимали, что, когда Марден принесет ему посылку, Фоссу придется сделать вид, что он о ней знает.
— Ну, с посылкой покончим. Она наводит на определенные важные детали. По-моему, самое важное — то, что отношения между членами шайки оставляли желать лучшего. Двое подозревали третьего. Могли существовать и более глубокие разногласия.
Вернемся к истории, рассказанной камердинером. Он сказал, что Морис зарезал Фосса после ссоры, которую ему не удалось подслушать. Бедняга не знал, что удар был нанесен с большой силой, а Морис как раз в то утро вывихнул руку, даже не поехал на гольф. Конечно это еще не доказательство, но безусловно — повод для сомнения. Потом Марден сказал, что ему за дверью не было слышно, о чем они говорили, только их повышенные, сердитые голоса. Я провел эксперимент — с того места, где стоял Марден, все было отлично слышно. Значит, намеренная ложь. После этого весь рассказ Мардена стал казаться мне подозрительным.
Что же на самом деле произошло в музее? Морис сбежал, Фосс мертв, Марден не расскажет. Остается самим реконструировать ход событий. Мое впечатление — это только предположения — таково. Марден подслушивал; в приоткрытую дверь ему была видна часть комнаты. Фосс успешно подменил один медальон. Чтобы отвлечь внимание Мориса, он попросил меч Мурамасы. Морис отошел, но не выпускал Фосса из виду. В этот момент Фосс подменил вторую копию. Морис вернулся с мечом — конечно при этом на рукоятке остались его следы. Стоявший за дверью Марден увидал это и взял на заметку. Морис вернулся к Фоссу и неожиданно почувствовал себя плохо. У него в руке был третий медальон; проходя мимо Фосса, он взял две копии, которые считал подлинниками, быстро прошел к сейфу и положил эти два, забыв про то, что третий — у него самого в левой руке. Потом захлопнул сейф и скрылся через тайный ход.
Инспектор посмотрел на него с явным недоверием.
— Разве может человек вот так ни с того ни с сего заболеть? Зачем ему нужно было срочно убегать?
Сэр Клинтон круто повернулся к нему.
— Вы когда-нибудь страдали ревматизмом, инспектор? Или невралгией? Или вдруг заболел зуб?
— Нет, — гордо ответил инспектор, явно кичась своим прекрасным здоровьем. — Никогда в жизни не было ни ревматизма, ни зубной боли.
— Тогда ничего удивительного, что вы не в состоянии понять. Подождите, когда прихватит невралгия. А если вы еще не поняли, что являетесь счастливым исключением из правила, спросите у друзей. Когда у вас приступ, вы прямо-таки сходите с ума, не меньше. Довольно часто мужчины даже не выдерживают этих мучений, кончают самоубийством, — и он многозначительно посмотрел на Армадейла.
Инспектора наконец осенило.
«Так вот в чем дело! Мне это действительно даже не могло прийти в голову». — Но вслух он ничего не сказал.
— Теперь мы с вами совершаем прыжок в полную темноту, — продолжил сэр Клинтон. — Я уверен, что как только Морис скрылся, Марден вошел в музей и потребовал от Фосса медальоны.
Он положил на край пепельницы докуренную сигарету и откинулся в кресле. В лице его промелькнуло что-то вроде жалости.
— Фосс был жалкий человечек, кролик в бескрайних джунглях преступного мира. Те двое — совсем другое дело: они хищники, они безжалостны к жертве. Его взяли в дело за единственный ничтожный талант — ловкие руки. Он, бедняга, был для них просто инструментом и знал об этом. Я думаю, когда он увидал, в какую попал компанию, то пришел в ужас. Поэтому носил с собой пистолет.