Флэмборо, вспомнив этот кусок, цинично улыбнулся.
— Очевидно, эта сторона его сложной натуры была развита больше других, — согласился он. — Подтверждение тому можно отыскать на любой странице.
Сэр Клинтон перевернул еще несколько листов.
— Похоже, мисс Хэйлшем в какой-то момент начала догадываться о его новых заботах, — заметил он, поднимая глаза. — Вот тут жалобы на узость женских взглядов… Очевидно, его невесте показалось, что его взгляды уж что-то слишком широки, иными словами, ему не следует так много глазеть на миссис Силвердейл. А в следующем абзаце он вдруг обнаруживает, что руки мисс Хэйлшем по красоте весьма далеки от того эталона, которым должна обладать достойная его спутница. Его преследуют видения: вот он сидит, сгорая от скрытого раздражения, в то время как эти руки наливают ему утренний кофе, и так — каждый день долгой супружеской жизни. Да, эта проблема сильно его волновала!
— Дальше количество претензий еще увеличится, сэр. На самом деле девушка просто начала ему надоедать, и он старательно записывал все, что считал в ней недостойным себя.
Сэр Клинтон бегло просмотрел несколько следующих абзацев.
— Да, я вижу, инспектор. Внезапно оказалось, что и танцует она не так хорошо, как ему думалось.
— Все искал, к чему бы придраться! — вставил инспектор.
— Наконец, кажется, дело дошло до ссоры. И наш друг, осененный несколькими гениальными соображениями насчет ревности, немедленно бросается записывать их, приводя в подтверждение своих тезисов цитату из господина Уэллса. Оказывается, эта «клетка», как он выражается, подавляет его индивидуальность, препятствует самовыражению и не позволяет целиком раскрыться его сложной натуре. Не представляю, как мы в молодые годы обходились без этого модного ныне словечка «самовыражение»! Это же поистине божий дар. Тот, кто изобрел его, заслуживает награды!
— Следующий отрывок весьма важный, сэр, — предупредил его Флэмборо.
— Ага! Вот он. Итак, от потока нудной болтовни мы наконец переходим к делу. Настал час сокрушительного финала. Хм! — сэр Клинтон погрузился в чтение. — Понятно. Терпение барышни Хэйлшем лопнуло окончательно. Даже принимая в расчет его непомерно широкие взгляды, она не могла не прийти в ярость. И в перепалке довольно часто повторялось имя Ивонн Силвердейл. «Она предупредила меня, что знает больше, чем я думаю, и заставит меня заплатить за мои поступки». И снова: «Она сказала, что не остановиться даже перед тем, чтобы разделаться со мной». Похоже, это была весьма вульгарная сцена. «Она заявила, что, если я променяю ее на эту женщину, она этого так не оставит». Знаете, инспектор, звучит не в меру мстительно, даже в пересказе. Она оскорблена и черта с два снесет обиду, да? Портрет мисс Хэйлшем меня не слишком очаровал.
— Да, смахивает на мегеру, — согласился инспектор. — Читая этот отрывок, я раздумывал, была ли это всего лишь минутная вспышка ярости или истинное намерение? Если она из злопамятных…
— То она может оказаться одним из фрагментов головоломки? В любом случае, нам придется найти способ с ней повидаться, если уж она замешана в этой истории.
Сэр Клинтон вновь обратился к дневнику и пробежал глазами несколько абзацев.
— А вы знаете, ведь наш юноша отличался злобным нравом, — заметил он через некоторое время.
— Вы меня удивляете! — иронически отозвался инспектор. — Полагаю, вы дошли до того момента, когда страсть к миссис Силвердейл поразила его в самое сердце?
— Да. Любопытно: во всем этом куске прослеживается все усиливающаяся гневная интонация. Совершенно очевидно, что миссис Силвердейл играла с ним: то заманивала, то отталкивала.
— Несмотря на всю болтовню о сложной натуре, этот юнец был всего лишь простачком, — заявил инспектор. — Она много месяцев водила его за нос — это было видно и слепому. Даже из его собственного пересказа это ясно.
— Согласен. Но не забывайте, он-то считал себя неотразимым! Он не мог заставить себя поверить в очевидное.
— Откройте на следующей закладке, — посоветовал инспектор, и сэр Клинтон повиновался.
— Вы имеете в виду этот абзац? Где описано, как миссис Силвердейл отказала ему так грубо, что даже он начал догадываться об истинном положении дел?
— Да. Отсюда читайте дальше, — велел Флэмборо.
Сэр Клинтон послушно прочел отчеркнутые красным строки.
— Итак, гнев отвергнутого достигает высшей точки. Из его слов можно понять, что он все время мечется в поисках способа достичь желаемого, но не находит. Таково и ваше прочтение?
— Да, — подтвердил Флэмборо. — Он пишет, что добьется своего «не мытьем, так катаньем». И еще в нескольких предложениях проводится та же мысль.
— Переходим к записям всего лишь недельной давности. В тоне его заметна некоторая перемена. Больше предвкушения, меньше раздражения, — если можно так выразиться.
— Насколько я понял, сэр, он наконец-то изобрел новый план и был уверен в его успехе. Пожалуйста, прочтите следующий отрывок. Там говорится о его, как он выражается, триумфе.
Сэр Клинтон опустил глаза на нижние строки, и лицо его на мгновение просветлело, будто вдруг обрела подтверждение какая-то его догадка.
— Вы об этом? «И только я буду знать о своем триумфе»?
— Именно, сэр. Заявление весьма напыщенное, но ясно указывает на то, что Хассендин был уверен в победе. Из этого можно сделать вывод, что он намеревался в конце концов убить эту женщину. Тогда он остался бы единственным посвященным, понимаете?
— У меня нет достаточных аргументов, чтобы оспаривать эту гипотезу, — признался сэр Клинтон. — Но в любом случае, думаю, через день-два мы выясним, насколько вы правы.
— Как оптимистично вы настроены! — только и смог ответить инспектор. — Вот, я оставил этот кусок напоследок, поскольку не уверен, что он вообще имеет отношение к нашему делу. Итак, все записи, относящиеся к последнему году, полны стенаний по поводу финансового положения. Очевидно, он потратил куда больше, чем мог себе позволить. Я отметил все важные отрывки. Они в той части, которая заложена белыми полосками.
— Давайте для начала вы вкратце мне их изложите, — предложил сэр Клинтон. — А уж тогда я решу, хочется ли мне продираться через эту писанину или нет.
— Все довольно просто, сэр. Он занимал деньги в количествах, совершенно не соответствующих его финансовым возможностям. И при этом, как мне стало ясно из некоторых фраз, у него не имелось никакого обеспечения. Видимо, он не решался попросить у дяди позволения использовать в качестве обеспечения собственный капитал (ведь капитал молодого Хассендина находился у его дяди под опекой). Поэтому ему пришлось застраховать свою жизнь в пользу кредитора. Сумма страховки была весьма значительной, хотя точное число и не названо.
— Значит, теперь кредитор получит всю сумму страховки, выплатив всего один страховой взнос?
— Если только страховой компании не удастся доказать самоубийство.
Сэр Клинтон захлопнул последний том дневника.
— Мне и раньше приходилось слышать о такого рода вымогательстве. И вы, конечно, помните то дело Скотленд-Ярда тридцатилетней давности, когда главным пунктом обвинения стала именно такая сделка. Вы уже успели навести какие-либо справки по этой линии?
Флэмборо явно обрадовался возможности продемонстрировать свой профессионализм.
— Я сразу же этим занялся, сэр. В одном абзаце упоминается название компании: «Западная страховая группа. Медицинское и торговое страхование». Я позвонил в их офис и выяснил детали сделки. Сумма страховки равна пяти тысячам фунтов, а кредитор и получатель — Дадли Эмайез Гишборо & С°.
— Звучит вполне аристократично, — заметил сэр Клинтон.
— О, это всего лишь торговая марка. Настоящее имя этого человека Спраттон.
— Пока от него никаких требований не поступало?
— Нет, сэр. Не думаю, что он станет торопиться. До слушания еще далеко, а пока не будет вынесен вердикт — за исключением самоубийства, конечно, Спраттон не может вступить в права. Как я узнал, самоубийство особо оговорено в контракте. Но если окажется, что это убийство, то Спраттон положит в карман пять тысяч фунтов.
— Надо отметить, инспектор, что господин Судья сослужил Дадли Эмайез Гишборо & С° неплохую службу!
Флэмборо, казалось, осенила какая-то мысль.
— Пойду-ка навещу мистера Спраттона. Прямо сейчас.
— Он живет где-то поблизости?
— Да, сэр. В прошлом году его имя фигурировало в одном деле. Хотя вы вряд ли его помните. Оно прошло довольно незаметно. Какой-то старик попал к Спраттону в лапы и был доведен до самоубийства ненасытностью этого мошенника. Инспектор Феррисайд занимался этим делом. Помню, мы еще его обсуждали. Поэтому-то сейчас оно и всплыло в памяти.
— Что ж, посмотрим, чего вы сможете от него добиться, инспектор. Однако я не буду удивлен, если вы вернетесь с пустыми руками. Даже если он замешан в преступлении, то уж наверное постарался не оставить ни единой ниточки, тянущейся к его парадной двери. В случае убийства с целью наживы обычно много времени уходит на разработку подробнейшего плана. Из-за денег в состоянии аффекта не убивают!
Глава 9Кредитор
Обстановка в конторе Спраттона оказалась такой строгой и деловитой, что инспектор Флэмборо, ярый приверженец порядка и дисциплины, ощутил нечто вроде восхищения. Дожидаясь, пока его карточку передадут главе фирмы, он одобрительно разглядывал немногочисленных, но опрятных и расторопных служащих.
— Заманчивая мышеловка! — задумчиво пробормотал он. — До чего похоже на солидную, богатую компанию! И клерки такие обходительные… Похоже, Спраттон понимает, как важно произвести на нового клиента благоприятное впечатление.
Не прошло и минуты, как клерк, уходивший с докладом, вернулся и повел Флэмборо в кабинет Спраттона — помещение, не имеющее практически никакого сходства с главным офисом. При появлении Флэмборо хозяин кабинета, гладко выбритый мужчина лет сорока или чуть менее того, поднялся с подлокотника кресла напротив камина. Его вн