Как и прежде, я обшариваю все комнаты в доме в поисках его. Врываюсь в его спальню, включаю свет, чтобы осмотреть ее. Я знаю, что веду себя безумно… импульсивно, но не могу остановиться…
Девушка в кровати ахает.
От ярости у меня по коже бегут мурашки, когда я смотрю на нее, одетую в откровенный топ и мини-юбку.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Я закипаю, сжимая кулак.
Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Я хотела сделать ему сюрприз…
— Он сказал тебе прийти сюда?
— Нет…
— Он здесь?
— Нет.
— Тогда какого хрена ты здесь делаешь?
— Я хочу его, правда хочу, и думаю, он тоже захочет меня…
Я распахиваю дверь и указываю на нее.
— Убирайся нахуй отсюда.
— Но…
— Убирайся!
Она поспешно вскакивает на ноги и пьяной походкой выходит из комнаты. Даже называет меня злюкой, и мне приходится проглотить проклятие.
Я не оставляю камня на камне, продолжая поиски, даже натыкаюсь по пути на Алекса. Он тут же заворачивает меня в полотенце и следует за мной, спрашивая, что я делаю и почему у меня такой сердитый вид.
Я не отвечаю, вглядываясь в каждое лицо, обыскивая каждую комнату, и снова ничего не нахожу.
Его здесь нет.
И все же, как и раньше, я чувствую исходящий от него жар, будто он где-то рядом, будто я только что разминулась с ним…
***
Возвращаюсь к себе и быстро принимаю душ, стараясь не думать о его местонахождении. Мне нужно чем-то занять себя, отвлечься, прежде чем я поддамся паранойе. Горячая вода отвратительна, а Филот снова сидит в углу и наблюдает за мной.
Я выхожу и заворачиваюсь в полотенце. Потом иду на кухню и начинаю собирать обед, потому что, несмотря на короткий перерыв на обед, у меня не хватает времени спуститься и что-нибудь приготовить, и я не собираюсь пользоваться тем, чтобы Тильда готовила мне обед (она предложила, но я отказалась, потому что у нее и так дел по горло). Интересно, как долго продлиться моя мотивация — собирать обед?
В доме становится тише, будто вечеринка наконец-то подходит к концу. Аллилуйя.
Мои пальцы все еще дрожат от ярости, когда я увидела эту цыпочку в его постели, будто у нее был гребаный шанс с ним. Только через мой гребаный труп…
Я открываю свой пластиковый контейнер, когда в мою дверь внезапно стучат, заставляя меня подпрыгнуть. Стук не прекращается. Безжалостные кулаки обрушиваются на деревянную дверь.
Я спешу к ней, прижимая полотенце к груди. Стук настойчивый, будто что-то случилось. Я быстро открываю дверь и от неожиданности отступаю назад, когда в комнату входит Эйдан, а за ним следует запах алкоголя.
— Что происходит? — выдыхаю я, ожидая, что он скажет мне, какого черта тот чуть не вышиб мою дверь.
Он резко оборачивается, чтобы посмотреть на меня, прежде чем скользит взглядом по моему полотенцу.
— Проверка, — просто говорит он.
Я сухо смотрю на него.
— Вы ее уже проводили.
Он качает головой, расхаживая по моим апартаментам.
— Это была проверка при въезде, мисс Монткальм.
— Итак, что эта за проверка?
— Эта? — Эйдан повторяет мой вопрос, обдумывая его, прежде чем ответить: — Эта сезонная проверка.
Я выгибаю бровь.
— Это сезонная проверка?
— По сути.
— Вы опять под кайфом?
— Нет.
Он определенно не под кайфом… просто пьяный… опять.
— Я нравился вам, когда был под кайфом? — спрашивает он, ухмыляясь мне. — Вы хотели повторения, мисс Монткальм?
Я теряю дар речи, чтобы ответить, когда он делает вид, что осматривает мои апартаменты. Даже останавливается под плафоном на моей кухне и проводит пальцем по крышке, качая головой от пыли на пальце. Ты, должно быть, шутишь.
— Ты грязная девчонка, — замечает он тихим голосом.
— Вы предоставили мне грязные апартаменты, — возражаю я, следуя за ним на некотором расстоянии, пока он обводит взглядом каждый сантиметр моей кухни. — У меня не было времени на уборку.
Теперь он смотрит на меня с недоверием.
— Учитывая все эти ночные прогулки, которые вы так любите совершать, думаю, у вас достаточно времени.
Я изучаю его бесстрастное лицо.
— Присматриваете за мной, мистер Уэст?
— Вы мой личный ассистент, — объясняет он, направляясь к двери моей спальни. — Мой долг — знать, что вы делаете.
Я даже не собираюсь объяснять ему, насколько ошибочно это утверждение.
Когда он открывает дверь моей спальни, я рычу:
— Там вам не на что смотреть.
Он некоторое время заглядывает внутрь, обводя взглядом все вокруг.
— Просто хотел убедиться…
— Убедиться в чем?
Он не отвечает.
Я быстро изучаю его. Он неуравновешенный, пьяный, никаких признаков того, что у него была женщина. А если бы и была, то он бы с ней не расстался, напоминаю я себе. Сексуальный аппетит этого мужчины неукротим.
— Закройте, — требую я.
Но он этого не делает.
Его угрюмые, пьяные глаза встречаются с моими, и он просто… смотрит на меня несколько мгновений. Я смотрю в ответ, наклонив голову, изучая его, пытаясь понять эмоции, скрывающиеся за этим холодным барьером, который он так хорошо поддерживает. Этот мужчина темпераментен… и одинок. Пустота разрушает его, но есть еще что-то. Что-то, что побудило его появиться у моей двери, осмотреть мои апартаменты, заглянуть в мою спальню.
— Ты не такая, как другие, — внезапно признает он.
Я думаю, Эйдан имеет в виду других ассистентов, которые приходили и уходили до меня.
Мне требуется, несколько секунд, чтобы ответить.
— Это хорошо?
— Ты все еще здесь, так что… — Он замолкает на полуслове, отводит взгляд и на мгновение заглядывает в спальню.
Что-то беспокоит его.
Он заглядывает в мою комнату, ищет, хотя там ему не на что смотреть.
Наконец, Эйдан закрывает дверь.
Я слышу, как она со щелчком закрывается, и этот громкий звук раздается в тишине. Затем он проходит по моим апартаментам, больше не интересуясь осмотром, больше не глядя на меня. Я следую за ним к двери.
— Ну? — спрашиваю я, когда он останавливается перед ней.
— Ну что? — спрашивает он в ответ.
— Как прошла проверка на этот раз?
— Есть возможности для улучшения, но удовлетворительно, — холодно отвечает он. — Увидимся утром, мисс Монткальм.
Он держит руку на дверной ручке, мельком взглянув на меня. Я задерживаю дыхание, когда вижу его взгляд с такого близкого расстояния, почти отчаянный, почти сломленный.
Я быстро оглядываю свою комнату, прокручивая в голове его слова.
Сезонная проверка, как же. Мой взгляд останавливается на двери моей спальни, где он долго стоял, вглядываясь в нее, будто искал что-то.
Или кого-то.
Если Эйдан наблюдал за мной тайком, он видел, как я иду к реке, и, возможно, знал, что Алекс там.
Он что, подумал, что я привела его брата в свою комнату?
О, черт возьми, думаю, он так и подумал.
Это не вызывает у меня никаких положительных эмоций. И я в замешательстве, потому что так и должно быть? Должно ли мне нравиться, что он, возможно, ревновал?
Нет. Я быстро убеждаю себя. Ревность приносит больше вреда, чем пользы, и это отвратительное чувство. Из-за него я бродила по всем комнатам этого дома, испытывая столько боли.
Эйдан поворачивает ручку, чтобы уйти, но я резко протягиваю руку, останавливая его. Крепко сжимаю его руку, чтобы он не повернул ее. Я не уверена в своих намерениях. Мои брови сходятся на переносице, разум затихает, а тело реагирует само по себе.
Он замирает, его глаза встречаются с моими, и мы несколько мгновений смотрим друг на друга.
— Зачем ты пришел сюда? — шепчу я.
Его пристальный взгляд блуждает по моему лицу, останавливаясь на губах.
— Мне нужно было знать…
— Одна ли я?
Он отвечает не сразу, но его челюсть сжимается. Затем Эйдан придвигается ко мне, его тело прижимается к моему. Я чувствую его тепло, чувствую его запах под слоем алкоголя, и мое зрение затуманивается желанием.
Он заглядывает мне в глаза, выглядя таким же взволнованным, прежде чем ответить:
— Ты значишь что-то для меня. Я думаю… думаю, ты была хуже, чем Нина.
Хуже, чем Нина? Может ли такое быть?
С другой стороны, я разбила его сердце, не так ли? Может быть… может быть, я причинила ему боль сильнее, чем она.
У меня нет слов, чтобы ответить.
Он дважды проделывал это со мной в течение дня — достаточно сильно напугал меня, чтобы заставить замолчать.
Я чувствую боль в груди, и мне следовало бы уже привыкнуть к ней, но она кажется холоднее, чем обычно. Я внутренне сжимаюсь, когда отвожу от него взгляд. Отпуская его.
Он уходит, не оглядываясь, оставляя дверь широко открытой. Я закрываю ее, глубоко потрясенная его визитом, сердце все еще сжимается в груди от боли в его глазах.
Я несколько минут подряд меряю шагами апартаменты, отказываясь от сбора обеда, и не могу избавиться от ощущения, что Эйдан не в своей тарелке, и, возможно, мое присутствие здесь вызывает у него реакцию, противоположную той, на которую я рассчитывала.
Я потираю грудь, пытаясь сдержать холодную боль, и снова и снова вспоминаю выражение его лица — боль, которая появляется только после того, как он выпьет, когда он теряет бдительность, когда его эмоции выплескиваются наружу, а не заперты в его жестко контролируемом теле.
Я откусила больше, чем могу прожевать, и совершенно потеряна.
***
Эйдан
Я стучу в дверь, нетерпеливо ожидая.
Дрожь сотрясает мое тело. Меня переполняют странные собственнические чувства. Я пьян… очень пьян. Я теряю самообладание. И продолжаю слышать сердитые крики из прошлых лет. Сердитые лица и причиняющие боль руки. Я закручиваюсь в спираль, чувствую опасность, злюсь. Я не понимаю, что, черт возьми, происходит, не могу удержаться от реакции, стою перед этой гребаной дверью и делаю все, что в моих силах, чтобы не выломать ее.