Но я просто не могу.
Потому что это не то, что я чувствую. Я не просто нахожу Эйдана сексуальным. Я люблю его душу, и она сияет в нем в моменты уязвимости, говоря мне… умоляя меня: «Потерпи, пожалуйста, еще немного. Я все еще здесь, Айви».
В кровати я смотрю на свое сообщение, пока проходят часы. Ночь длинная и одинокая.
К полуночи слышу стук в дверь, правда не сразу подхожу, но когда я это делаю, то не вижу Эйдана по ту сторону. Вместо этого к моей двери приклеена записка. Я отдираю ее, разглядывая его почерк.
Мы рассмотрели достаточно дел, пришло время для следующего шага. Завтра в 11 утра мы вылетаем в Ванкувер. Хорошенько собери вещи. Со следующей недели я буду проводить встречи у себя в квартире.
Опускаю взгляд на чемодан. Все, что мне нужно сделать, это застегнуть молнию, и я готова.
Тем не менее, я нервничаю.
Мы уезжаем из поместья, а это значит, что мы будем в городе, среди всех остальных. Больше никаких спокойных прогулок, никаких купаний в живописной реке, больше не будет Эйдана только со мной.
Хмурюсь, чувствуя, что что-то теряю, но напоминаю себе, что это временно. В ближайшие недели мы планировали посетить несколько предприятий, но я просто не думала, что мы будем делать это, уехав из поместья. Хотя в этом есть смысл. Мы находимся далеко от всего. Город — самое подходящее место для этого.
Я быстро собираю кое-какие вещи в сумку, а затем ложусь обратно в постель, ворочаясь с боку на бок.
Я продолжаю чувствовать, что он рядом, продолжаю думать, что отдаленные звуки за пределами моих апартаментов — это он ходит взад-вперед, думая обо мне так же, как я о нем.
Но это безумие.
Я безумна.
***
Эйдан
Я умоляю: «не уходи».
Но, тем не менее, я один.
Мне так одиноко, на самом деле…
Я хочу сесть за руль.
Я хочу убежать от одиночества…
От того, что, возможно, она уйдет навсегда.
Она хочет дом.
Дом свободы… я думаю.
Я куплю ей дом, и он будет нашим…
Я просыпаюсь.
Сейчас середина ночи, и мое сердце бешено колотится. По вискам стекают струйки пота, когда я вскакиваю на ноги, гоняясь за этими осколками, быстро отыскивая свой телефон.
Мои пальцы дрожат, когда беру его с прикроватной тумбочки и снимаю с зарядного устройства. Затем смотрю на экран, голова раскалывается, когда я изо всех сил пытаюсь вспомнить…
Что-то о доме…
Что-то о вождении, чтобы прогнать боль…
Что-то, связанное с ней.
Кем бы она ни была.
Мое дыхание замедляется. Грудь пронзает ни на что не похожая боль. Она острая и глубокая, из-за нее трудно дышать. Чувство потери.
Я неуверенно просматриваю свои контакты… у меня их почти нет; я такой богатый человек, и у меня нет моря людей, к которым можно было бы обратиться.
Я нажимаю кнопку и подношу телефон к уху.
— Гастон, — шепчу я. — Ты мне нужен.
21
Айви
Я не говорю «доброе утро», когда встречаю его на улице с тяжелым чемоданом в руке. Но я одета так, чтобы произвести впечатление. На мне самое сексуальное фиолетовое офисное платье с декольте и все такое. И даже черные туфли на каблуках, которые Ана тайком закинула в мой чемодан. Я целую вечность приводила в порядок волосы и, хотя испортила макияж глаз, выгляжу лучше, чем обычно.
Пытаюсь ли я произвести впечатление на Эйдана?
Да.
Пытаюсь ли заставить его пожалеть о том, что он холодно выгнал меня вчера?
Тоже да.
Хочу ли я, чтобы он пресмыкался у моих ног и умолял положить руку мне на задницу?
Да, черт возьми, да.
Черная роскошная машина уже ждет нас, когда я выхожу, тяжело дыша и таща чемодан. Я уже вспотела и буду выглядеть как чертов бардак…
Меня окутывает запах одеколона Эйдана, когда тот проходит мимо и тянется за моим чемоданом. Замираю от удивления, когда он забирает его и относит к открытому багажнику машины. Черт, я вижу, какой у него крепкий зад под этим серым костюмом, когда тот наклоняется и без усилий укладывает чемодан внутрь. Эйдан выглядит как ни в чем не бывало и даже не вспотел. Его лицо свежевыбрито — черт возьми! — а волосы зачесаны назад. Боже милостивый, он похож на моего Эйдана, даже в этом облегающем костюме. Закончив укладывать чемодан, Уэст захлопывает крышку багажника.
Это… это то, чего я хотела, когда впервые появилась здесь. Чтобы он помог с багажом. Эйдан бросает на меня взгляд, и мне очень трудно держать себя в руках, но просто слегка киваю ему в знак благодарности.
Затем я проскальзываю на заднее сиденье машины и сразу же крепко сжимаю руки.
— Рад тебя видеть, — произносит знакомый голос.
Я поворачиваюсь к нему лицом. Мне приходится подавить свое крайнее удивление, когда узнаю Гастона за рулем машины.
Он оглядывается на меня, одаривая улыбкой.
— Его личный ассистент, да? — А потом начинает громко хихикать.
— Заткнись, — шиплю я. — Он не должен знать…
— О, я знаю. — Гастон демонстративно закатывает глаза. — В какую забавную игру вы со Стивеном играете.
— Мы не играем.
— Тебе не нужно этого делать, — говорит Гастон, забавляясь. — Ты полностью контролируешь Эйдана во всех его проявлениях.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — огрызаюсь я.
— По-видимому.
Прежде чем я успеваю ответить, дверь открывается, и Уэст садится на переднее сиденье рядом с Гастоном.
— Рад тебя видеть, — говорит он ему.
Они пожимают друг другу руки, как лучшие друзья.
— Мистер Уэст, вы пережили изоляцию.
Я даже слышу улыбку в голосе Эйдана.
— Едва ли.
Они непринужденно разговаривают в дороге. Я достаю свой телефон и быстро отправляю сообщение Ане, чтобы она знала, что происходит. Поездка до аэропорта долгая, но я в не меньшей степени очарована живописными видами, так что почти не замечаю, как летит время.
Аэропорт крошечный, и я быстро покупаю что-нибудь в булочной, пока звоню Ане и болтаю с ней перед вылетом частного самолета. Эйдан находится в отдельном зале ожидания с Гастоном, они продолжают болтать, но он периодически поглядывает на меня, чтобы узнать, чем я занимаюсь. Когда тот видит, что я разговариваю по телефону, то улавливаю намек на любопытство.
— Готов ли он вернуться в город? — спрашивает Ана с беспокойством в голосе.
— Я не знаю, — признаюсь я. — Это все так быстро и неожиданно.
— Звучит так, будто он пытается сбежать из этого места.
— Из поместья?
— Да.
— Будто он больше не хочет оставаться со мной наедине?
— Может быть, все наоборот.
Я хмурюсь, сбитая с толку.
— Как может быть наоборот?
— Ты всегда была отстраненной, проводила время с Алексом, а он всегда был замкнутым, задумчивым.
— Я не знаю, был ли он задумчивым.
— В городе есть, чем заняться. Может быть, вы, ребята, будете проводить больше времени вместе.
Я не уверена насчет этого.
Все это странно. Он не сказал мне ни единого слова, как и я ему.
К тому времени, когда мы садимся в небольшой самолет, остаемся только мы и Гастон. И все же, несмотря на свободные места, Уэст садится рядом со мной. Мое лицо остается бесстрастным, когда он открывает свой портфель и достает папку. Потом молча протягивает ее мне, и я беру ее, понимая, что тот хочет, чтобы мы действительно поработали.
Разве это не короткий полет?
Я не утруждаю себя расспросами. Вместо этого беру ручку, которую он протягивает мне. Эйдан не тратит время на расспросы о том, как у меня дела, или пустую болтовню. Ушел уязвимый мужчина, ожидающий моего возвращения на крыльце. Он снова стал бесстрастным и хладнокровным. Совершенно очевидно, что здесь происходит. Мы оба притворяемся, отчаянно пытаясь скрыть свои недостатки.
Какая здоровая обстановка.
К тому времени, как полет заканчивается, я снова превращаюсь в его калькулятор, потому что он открывает рот и выдает мне цифры, а я, как робот, записываю их, не обращая внимания на странные взгляды, которые бросает на нас стюардесса.
Чувствую себя отстраненной, опустошенной, совершенно бесчувственной. Наверное, я снова выгляжу как жертва насилия, но Эйдан не издевался надо мной и, технически, не сделал мне ничего плохого, о чем он знал бы. Как можно ненавидеть человека, который не помнит, что отдал мне всю свою душу? Так что все в порядке, мы будем работать на протяжении всего этого невероятно короткого перелета, пока Гастон посмеивается над нами издалека, а стюардесса выпячивает грудь в надежде, что Уэст обратит на нее внимание.
Сделав небольшой перерыв, мы потягиваем наши напитки, и в этот момент я чувствую, что все его внимание приковано ко мне.
— У нас дерзкое настроение, мисс Монткальм? — В его голосе слышится намек на веселье, когда он нарушает тишину.
— Нет, — решительно отвечаю я. — Просто работаю, мистер Уэст.
— Если не считать тех редких промахов, ты была терпима.
Это действительно его версия комплимента?
Моя улыбка фальшива.
— Рада это слышать.
Он ухмыляется, изучая меня.
— Думаю, вы дерзки. И думаю, это как-то связано со мной.
— Мир не вращается вокруг вас, мистер Уэст, — возражаю я, чувствуя себя обеспокоенной его вниманием. Хотя он прав. Это полностью из-за него и того холодного, сурового отношения, с которым до сих пор не могу смириться.
Он усмехается.
— Надо полагать.
Эйдан на мгновение замолкает, и я думаю, что наш диалог окончен.
Затем он спрашивает:
— С кем ты разговариваешь по телефону?
Я смотрю на него, борясь со своим удивлением.
— Что?
— Простите, — неодобрительно поправляет он. — Не «что», мисс Монткальм, и вы меня слышали. Он бросает небрежный взгляд на мою сумочку, лежащую у меня между ног, и бормочет: — Вы всегда носите с собой телефон, всегда разговариваете. Кто на другом конце провода?