— Айви, что за хрень там происходит? — спрашивает он, похоже, потрясенный.
Я удивленно моргаю. Стивен не из тех, кто ругается.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что Эйдан запустил свои когти в три бизнеса и обратился ко мне, чтобы узнать, готов ли я инвестировать вместе с ним.
Я тихонько смеюсь.
— Да, только те, что связаны с технологиями, на которые он положил глаз. Он надеялся, что ты захочешь снова начать с ним бизнес.
Он недоверчиво усмехается.
— Я потрясен. Я… я на седьмом небе от счастья, Айви.
— Рада это слышать.
— Значит, ты сделала это. Ты вернула его.
Теперь моя улыбка исчезает.
— Нет, Стивен, он возвращает себя… другого себя, которого ты не сразу узнаешь, но поймешь, что в душе он тот же самый. Я не собираюсь ставить это себе в заслугу…
— Но ты протянула руку помощи.
— Ему нужна была любая рука.
Стивен с сомнением хмыкает.
— Ты не отдаешь себе должное, Айви.
— Я отдаю должное тому, что есть. И Эйдан сделал все это сам. Я была рядом, чтобы согреть его постель, конечно, но страсть? Это его заслуга.
Стивен цокает языком.
— Ты не просто согреваешь его постель. Он… без ума от тебя.
Надеюсь.
Я чувствую, что Эйдан обожает меня, и все же мне кажется, что он сдерживает себя. Знаю, что на это нужно время… но я готова дать ему его и даже больше. Для нас это было совершенно новое путешествие, и оно по-прежнему новое и пугающее.
— Я люблю его, — признаюсь я Стивену. — Я так сильно его люблю.
— Он хороший парень, Айви, и ты была удивительно сильной.
— Спасибо, Стивен.
Когда заканчиваю разговор со Стивеном, я чувствую взгляд Гастона в зеркале заднего вида. Его брови сведены вместе, и он, кажется, чем-то обеспокоен.
— Айви, — говорит он, встречаясь со мной взглядом. — Он любит тебя. Эйдан любит тебя.
На моих губах появляется грустная улыбка.
— Может быть. Может быть, ему нужно больше времени…
— Он спросил меня, хотела ли ты тот дом в георгианском стиле.
Я напрягаюсь.
— Когда?
— Когда он попросил меня приехать сюда. Прямо перед тем, как вы оба улетели. Он сказал, что знает, что купил этот дом для тебя.
Мои губы приоткрываются от удивления. Я делаю паузу.
— Но в то время он не знал, что мы были вместе…
— Думаю, в глубине души он это понимал. — Гастон пожимает плечами, почесывая бороду. — Ему часто снятся сны. Он… вспомнил, как голос сказал ему, что свобода означает георгианский дом на острове. Он сказал мне по телефону, что верит, что этот голос — твой.
Я слишком ошеломлена, чтобы ответить.
Мои губы дрожат, когда я вспоминаю тот разговор у воды. Эйдан сказал, что надеется, что я снова почувствую эту свободу.
Эйдан вспомнил. Конечно, ему это приснилось, но он вспомнил.
Я едва могу дышать.
— Возможно, тебе следовало услышать это от него, но… он не торопится с такими вещами. — Гастон снова пожимает плечами, выглядя обеспокоенным. — Мне просто неприятно слышать, как ты разговариваешь со Стивеном, как будто… ты ничего не сделала. Думаю, ты слишком великодушна. Я знал Эйдана до того, как он встретил тебя, задолго до того, как изменился. Когда тот был безрассудным, рядом с ним никого не было, а ты… Ты была рядом с ним, защищала его, следила за тем, чтобы с ним все было в порядке, и я думаю, это все изменило.
— Спасибо, — искренне говорю я, стараясь сдержать эмоции. — Спасибо тебе огромное, что сказал мне это, Гастон.
— Конечно, — мягко отвечает он.
***
В тот вечер мы ужинаем в ресторане, который подает морепродукты. Мы одеты небрежно, и все же Эйдана с таким же успехом может окружать неоновый свет. Все смотрят на него. Он сильный, властный. Я не могу описать, как это сексуально, что Уэст так уверен в себе в своем окружении. Официантка запинается на словах, принимая наш заказ, и я улыбаюсь как идиотка, потому что, конечно же, он знает.
— Что смешного? — спрашивает он.
— Ты.
Он приподнимает бровь.
— Я?
— Да, ты.
— Объясни.
Я поднимаю брови.
— Помимо того, что все женщины здесь хотят иметь от тебя детей, даже мужчины пытаются конкурировать с тобой. Они не слишком счастливы, Эйдан. Как тебе не стыдно.
Эйдан, кажется, удивлен.
— И тебе это кажется смешным.
— Я хочу узнать, как ты это делаешь.
— Искусство не обращать внимания? Это просто. Перестань обращать внимание на то, что думают другие, и вдруг они начнут вертеться вокруг тебя, желая точно знать, о чем именно ты думаешь.
Я усмехаюсь, делая глоток вина.
— Хороший совет.
Он наблюдает за мной несколько мгновений, снова постукивая пальцем по столу, что означает, что тот о чем-то очень глубоко задумался.
— Я слышал от Стивена, что вы коротко поговорили сегодня по телефону.
Я киваю.
— Он хотел поблагодарить меня за то, что я помогла тебе. Я сказала ему, что ты не нуждался в моей помощи.
Взгляд Эйдана становится серьезным.
— Но я нуждался. Ты протянула мне руку, помнишь?
Я провожу пальцем по своему бокалу, разглядывая его.
— Да, я помню.
Мы едим, наслаждаясь напитками, пока ресторан набирает обороты. Звучит музыка, и я ничего не могу поделать с тем, как она проникает в меня. Атмосфера накалена до предела. Это место пылает от шумных людей и живой группы, которая играет самые необычные звуки.
К тому времени, как мы уходим, Эйдан держит меня за руку, и я кружусь перед ним, обвивая руками его шею. Он смотрит на меня сверху вниз, мягко улыбаясь, пока я вдыхаю теплый воздух, глядя прямо в его карие глаза. Музыка по-прежнему окружает нас, и он рядом со мной, его руки на моих бедрах, его дыхание на моем лице. Я поддаюсь звукам и погружаюсь в него, испытывая восхитительный кайф.
Руки Эйдана сжимаются вокруг меня. Он смотрит на меня сверху вниз, не в силах отвести взгляд, его лицо с каждой секундой становится все нежнее.
Наконец, он шепчет:
— Теперь я все понимаю.
— Что ты понимаешь? — спрашиваю я его, ошеломленная его взглядом.
— Я понимаю, как мог влюбиться в тебя, Айви.
Я улыбаюсь ему, и мою грудь переполняют неописуемые эмоции.
— Что ты чувствуешь при этом?
Он смотрит на мои губы, с трудом сглатывая.
— Что я хочу сделать это снова.
Легонько целую его, и он закрывает глаза. Я наблюдаю за ним, когда целую его. Вижу благоговение на его лице, когда Эйдан впивается в меня. А потом я закрываю глаза и делаю то же самое.
34
Айви
Когда Ана появляется в зоне выдачи багажа аэропорта, я кричу, она кричит, и мы обнимаемся, как две идиотки, которые не виделись много лет.
Слушайте, кажется, что прошли годы, понимаете? Такое ощущение, будто у меня отсутствовала конечность, потому что — черт возьми — эта девушка — «брат мой родной от мамы другой».
Гастон ждет у машины и закатывает глаза, когда мы появляемся, держась за руки.
— Прошло не так уж много времени, — ворчит он. — Хватит драматизировать.
— Прошла целая вечность, — шипит Ана.
— Ага.
Мы садимся в машину, а от Аны приятно пахнет, несмотря на долгий перелет. Конечно, все в ней в идеальном состоянии. Она выглядит как гребаная богиня.
— Тебе нужно подкрасить волосы, — замечает она, проводя рукой по моим красным прядям. — И ты не сделала маникюр. Ты гребаная лгунья.
— Не то, чтобы в этом гребаном месте был маникюрный салон.
Она качает головой.
— В Тимбукту есть маникюрные салоны, Айви. Твое оправдание — дерьмо. Ты дерьмо.
— Ауч. — Я изображаю боль в груди и сжимаю ее. — Ты что, разговаривала с Эйданом за моей спиной или что-то в этом роде, потому что ты говоришь в точности как он.
Она смеется.
— Если бы я с ним разговаривала, уверена, он бы рассказал мне обо всех грязных делишках, которые вы тут вытворяли.
Я бью ее, сознательно поглядывая на Гастона, сидящего за рулем. Он делает непроницаемое лицо, но его губы дергаются.
— Перестань слушать.
— Я и не слушаю, — отвечает он.
— Тогда откуда ты знаешь, когда отвечать?
— Je ne parle pas anglais (примеч. фр. Я не говорю по-английски).
Я закатываю глаза.
— Я думала будет теплее, — говорит Ана, роясь в своей сумке и доставая тонкую худи на молнии.
— Так и было. Погода здесь непредсказуемая.
— Не жалуюсь. Я только что спаслась от жары. — Она ухмыляется, глядя на меня. — Ну, как работа? — спрашивает она с намеком.
— Напряженно, — вру я. Говоря «напряженно» имею в виду, что мы с Эйданом только и делали, что трахались. Это действительно безответственно с нашей стороны.
— Хм, — с сомнением произносит она. — Есть какие-нибудь успехи в миссии «Вспомни, что Айви твоя родственная душа»?
Я пожимаю одним плечом.
— Все не так прямолинейно, как мы думали. Успех — это график, состоящий из зигзагов вверх и вниз.
— Но ты ведь в порядке, правда?
Я киваю.
— Да.
Правда в том, что я хочу объяснить больше, и дело не в том, что я останавливаю себя из-за присутствия Гастона, а в том, что я в полном беспорядке с точки зрения эмоций и обработки информации. Эйдан — это гребаная зависимость. Даже сейчас, в машине, направляясь к нему, я сгораю от нетерпения.
Когда Гастон паркует машину и мы выходим, я вдруг вспоминаю, что должна сказать:
— Здесь его брат. Вообще-то, Алекс остановился в том же отеле, что и ты, но сейчас он в квартире.
Ана осторожно кивает.
— Круто.
— Ана… — Я замолкаю, подыскивая слова. — Он… точная копия Эйдана, очень обаятельный и…
— Я не собираюсь с ним трахаться, Айви, расслабься, — перебивает она. — Это поставит в неловкое положение всех, включая меня, учитывая, что мы все будем присутствовать в жизни друг друга во веки веков.
Мои плечи расслабляются.
— То, что ты делаешь, — это твой собственный выбор…
— Угу. — Ана широко улыбается. — Думаю, тебе нужно больше беспокоиться об этой горячей голове, чем о том, кто у меня между ног.